Объединяй и завоевывай

— Компренде. Нужно говорить «компренде».

— Благодарю за урок испанской грамматики, но разговор не закончен. Уж больно мне хочется домой. Таким образом, если вы мне покажете, куда уехал Верапас — или куда его увезли, я не стану подвергать вас кардиологическому аресту.

— Кардиологическому... что?

— Есть и научное название — «коммоцио кордис».

— Коммо?..

— Не трудитесь, только язык сломаете.

Офицер беспомощно развел руками:

— Я не в силах предъявить вам тело, сеньор. Мне очень жаль. Полковник Примитиво забрал у меня этого самого Верапаса и увез в джунгли, чтобы там без помех его казнить.

— Он вернулся?

Офицер недоуменно взглянул на гринго:

— Как же он может вернуться, если он скорее всего мертв?

— Я говорю о полковнике, а не о подкоманданте.

— А-а... Нет, полковник не вернулся. Он, как бы это сказать, не имеет отношения к казармам Чьяпаса, то есть к этому месту, где мы находимся. Он выполнил свой долг, и теперь ищи ветра в поле... И свидетелей наверняка нет. Такие вот дела.

— Как «нет свидетелей»? А мы с вами? — поправил офицера Римо.

— Это военная тайна, сеньор. Надеюсь, вы тоже ее сохраните.

— Пусть у меня глаза повылазят, если я скажу хоть словечко, как говорит Бивер.

— Ке?

— Не обращайте внимания. Это — личное. Итак, если Верапас мертв, то с чего вдруг такой шум и суета?

— Мы отправляемся на войну с монстром.

— С каким таким монстром?

— С тем, которого показывают по телевизору, сеньор.

Римо проследил взглядом за кивком офицера. В дальнем углу комнаты стоял телевизор.

На экране каменное тридцатифутовое чудовище шагало сквозь ночь. Над ним полыхали боевые прожекторы вертолетов. Неужели та самая картина о монстре, которую они с Чиуном видели в Чи-Зоц несколько часов назад?!

Римо опять подумал, что эффекты, использованные киношниками при съемках, выше всяких похвал, но вот работа оператора ни к черту не годится.

— Вы идете на войну вот с этим?

— Си. В Оахаке объявлено чрезвычайное положение. Весь мой личный состав затребован туда.

— Отлично! Желаю вам хорошо развлечься! Позвольте последний вопрос.

— Слушаю.

— Куда полковник отвез Верапаса?

— В джунгли. Но на вашем месте я не стал бы туда рваться.

— Интересно почему?

— Потому что здесь земли майя, и солнце уже село.

— Ну и что?

— С наступлением темноты выходит Камазоц.

— Камазоц?

— Да. Бог майя в виде летучей мыши. — Офицер задумчиво покачал головой. — Кошмар! Он выпьет вашу кровь и еще Бог знает что с вами сделает.

— Спасибо за то, что предупредили. Я буду осторожен.

— Делайте, что хотите, сеньор. Ноя хочу просить вас об одолжении...

— Каком?

— Не могли бы вы вернуть в исходное положение мои шейные позвонки? Хорошо бы опять ходить, как все, особенно принимая во внимание тот факт, что нам скоро выступать на бой с монстром.

— Ох, конечно же. Извините, — расшаркался Римо и, легонько пошевелив пальцами, мгновенно излечил офицера от временного паралича.

Солдаты на улице продолжали шуметь и спорить. Бронеколонна напоминала беспорядочное сборище крытых дилижансов, готовых броситься на освоение Дикого Запада. Беда заключалась в том, что никто из нынешних пионеров не смог бы отличить запад от юга.

Римо уселся за руль, и Чиун вопросительно взглянул на него.

— Они отправляются на бой с монстром.

— Что за монстр?

— Тот самый, которого показывали по ящику.

— Но ведь это ненастоящее чудовище?

— Послушай, мы говорим об армии, которая боится ступать в лес после захода солнца, потому что там, дескать, живет летучая мышь — бог!

— Я не боюсь летучих мышей, — сморщил нос Чиун.

— Вот и хорошо, — сказал Римо и повернул ключ зажигания. — Потому что мы направляемся прямиком в джунгли. Там находится Верапас — уж не знаю, живой или мертвый.

— Какая разница?

— Ты это к чему?

— А к тому, что работа у нас не сдельная. Если кто-то другой успокоил этого парня, нам все равно заплатят.

— Не знаю, как тебе, а мне моя работа нравится. Кроме того, я нахожусь сейчас под воздействием сразу нескольких стрессов, и хотелось бы сбросить напряжение.

— Ты, возможно, нервничаешь оттого, что ногти у тебя на руках растут внутрь, — мстительно прошипел Чиун. — Это, знаешь ли, очень болезненно. Помолись, чтобы ногти росли в нужном направлении.

— Более всего меня сейчас заботит направление движения Верапаса, — огрызнулся Римо и зажег дальний свет.

Глава 33

Родриго Лухан беспокоился. И весьма.

Но не военные были тому причиной. Они, как и полагается, обратили все имевшиеся в их распоряжении средства против божественной Коатлик. И все они вернулись бумерангом и обратились против них же.

На дороге стали появляться баррикады и завалы. Солдаты, правда, выходить на баррикады не осмеливались, но количество препятствий постоянно увеличивалось, отличаясь завидным разнообразием.

Появлялись и танки. В большом количестве. Но всех их раздавили могучие каменные поршни.

Затем начались пожары. Горели дерево и разлитая по шоссе нефть. Коатлик прошла сквозь огонь невредимой. Чего нельзя было сказать об «индиос». Они с воодушевлением последовали за ней, и очень многие изжарились заживо.

Запах жареной человечины напоминал запах хорошо прожаренных поросят. Родриго лично осмотрел место происшествия и заметил взметнувшуюся к небу обугленную руку. Она торчала из кучи обгоревших тел. Родриго дернул, и верхняя корка осыпалась, обнажив розовое, хорошо пропеченное мясо. Приложив некоторые усилия, Лухан выломал конечность из сустава и унес с собой для последующего ее поглощения.

Потом на дороге встретилась замаскированная ветками глубокая яма.

Огромная нога богини коснулась ее поверхности, ощутила под собой неестественную пустоту и благополучно вернулась на исходную позицию.

Так или иначе, но все преграды были преодолены. Коатлик оставалась неодолимой и непобедимой. По этой причине солдаты свернули военные действия и отступили. Коатлик преуспела во всех своих начинаниях, пока не подошла к окрестностям Оахаки.

Армия чиланос очистила город, уступив оплот древней нации сапотеков величественной Коатлик. Победа, видимо, не за горами.