Объекты в зеркалах

На ладони лысого лежало нечто вроде тонкого плоского чипа или микроплаты. Помигивал по центру неяркий огонёк.

– Это сенсор, – объяснил бев. – Прижмёшь его пальцем, и на сигнал откликнется наше телепортационное оборудование. Оно перенесёт тебя куда надо.

– Телепортационное?! – выдохнул Георгий.

– О нём ты, разумеется, также не слышал, – утвердительно сказал лысый.

– Откуда оно у вас?!

– Что мы, зря с верпами воюем? – вопросом на вопрос ответил бев и подмигнул.

Георгий осторожно взял с ладони лысого телепортатор… или вещь наподобие него.

Подумать только, держит в руках технику, которая многие тысячелетия смущала и бередила умы учёных. Технику невероятную, невозможную… но оказавшуюся привычной, обыкновенной – здесь, в РЕАЛЬНОЙ действительности.

– А вы? – поинтересовался Георгий.

Лысый вздохнул, и статистик понял, что ответ будет непростым. Однако Вавилин никак не ожидал того, что в итоге услышал:

– Мы слишком долго воевали. ПорА это прекратить. ПорА освободить людей. И планету.

– Но каким образом?

Лысый помолчал.

– Понимаешь ли, не очень приятно быть бевом. Мы ведь не люди – не обычные люди, – а скорее существа. Создания, которых лишили всего позитива внутри, но которым посчастливилось… посчастливилось, правда? – Болезненно усмехнулся. – Которым УДАЛОСЬ выжить. Порой – благодаря техническим новшествам, что мы прячем в канализации, наших штаб-квартирах. А иногда чисто из упорства. Поскольку природа не хочет видеть живым такого Государства; она его не приемлет. И даже тот, кому, казалось бы, суждено умереть, может спастись. Только что это будет за существование…

– Не понимаю…

– Мы, бевы, несмотря на то что отверженные, продолжаем являться частью системы. Находимся на весах, в той чаше, где негатив. Власть предержащие – в соседней, с позитивом. И их хитроумные устройства позволяют человеческому миру функционировать, балансировать, как было испокон веков, – между белым и чёрным. Правда, люди ли хозяева Государства? И мы? Сильно сомневаюсь. Я лишь предводитель одного из бевских отрядов. Но таких отрядов много: сотни! И представь, что случится с миром – филигранно, технически совершенно выстроенным миром, – если все эти люди… существа, все источники негатива разом…

– Нет!

– Да. Умрут. Перестанут быть. Высвободят собственный негатив на волю.

Наступило долгое, тяжёлое молчание.

Нарушить тягостную тишину на сей раз первым решился Георгий:

– Но почему я?

– Не только ты. Подобных тебе много. Тех, кто способен сопротивляться тепловой смерти. По крайней мере, это доказывают исследования. Мы верим, что наша жертва не будет напрасной.

– Но что случится с миром, когда вы… вас… не станет?

– Ничего особенного. – Лысый рассмеялся в голос. – Всеобщая волна разрушения пройдёт по технике наших врагов и уничтожит её. Мы умрём самовольно, а те, кто не успеют или не захотят себя прикончить, испустят дух, когда нарушится баланс негатива и позитива. Это же ждёт обычных людей. Хотелось бы найти другой выход, но… мы чересчур долго искали, ждали – можем опоздать.

– Неужели нет иного пути?

Бев лишь пожал плечами.

Георгий осторожно погладил машинку для перемещения, с внешней стороны, там, где не было сенсора.

– А что это за тело, про которое вы рассказывали? – спросил он. – То, в контейнере с «вечной жизнью», соединённое с психикой и жизнями самых высокопоставленных… существ.

– Ты о жиртресте из не видимой невооружённым глазом Башни в самом центре Государства? Так это наш любимый правитель. Никак не угомонится, не уйдёт на покой… – Лысый мрачно хохотнул. – А его смотрители, которые связаны с ним ментально, только и думают, как бы лучше угодить начальнику. Понапихали в себя чипов… Хотя подобострастие и желание выслужиться было в них всегда.

Продолжая поглаживать машинку перемещения, Георгий увидел, как другой бев, низкорослый, взъерошенный, внезапно выскочил ниоткуда и, «подлетев» к лысому, стал взволнованно пересказывать тому последние новости:

– …Похоже, кто-то из наших проболтался. Они устраивают облавы. Ещё немного, и опоздаем…

– Корабли на месте? – резко осведомился лысый.

– Да. Готовы к взлёту…

– Что за корабли? – не понял Георгий.

– Космические, – огорошил предводитель отряда и озорно подмигнул. – Господи, каких трудов мне стоит обычное веселье. Неужели это вскоре закончится?

– Подождите… – начал было Вавилин.

Но его никто не стал слушать.

Лысый протянул руку и нажал на сенсор машинки для перемещения. Огонёк загорелся ярче прежнего.

Что-то изменилось, налетело, схватило…

– Надеюсь, у них получится… – услышал Георгий непонятно чьи слова, но определённо относящиеся к нему и другим – таким же, как он.

А после кто-то, шурша разбитыми стёклами и прочим мусором, ворвался в пустующее помещение. Послышались возгласы, крики; началась неразбериха, прозвучал выстрел, другой, третий… Раздался взрыв!..

И всё исчезло.

Жирное тело правителя дёрнулось, пытаясь высвободиться из незримых пут. Снова, и снова, и снова. Правитель тряс телесами, стараясь избежать навалившихся на него эманаций, отгородиться от них, ускользнуть… Тщетно. От планетарного эмополя, рушащегося единым мигом, увернуться или убежать невозможно.

Тогда непробиваемый стеклянный контейнер лопнул, заливая гладкие плитки светящимися волнами, разнося повсюду флюоресцирующие брызги…

Катались по полу в предсмертных судорогах смотрители, которых настигли ощущения их владыки. Вода топила в себе одетых в чёрное человекоподобных существ.

Слуги власть предержащих, в жутких агониях, тоже испускали дух.

И – бОльшая часть обычных жителей: на работе, дома, на улицах, в ховерах… Всё замерло, застопорилось. Начались сбои, аварии, катастрофы. Прерывались разговоры по видеофонам, останавливались фабрики и заводы, падали, разбиваясь в хлам, летающие машины… Люди отключались, будто роботы, и, валясь на землю, гибли прямо на месте… Армагеддон застывания и самоуничтожения пронёсся по некогда мнившему себя всесильным Государству…

А те, кто когда-то именовал себя бевами, тысячи существ… искажённых личностей… умерли немногим раньше…

Башня надломилась у вершины. Прозвучал оглушительный взрыв, и колоссальное строение стало видимым. Серия вспышек, сопровождаемых жутким грохотом, пробежала по Башне. Та накренилась, не прекращая вспыхивать бело-жёлто-оранжевым и громом сотрясать безразличные небеса. Вся в дыму, она заваливалась больше и больше, полыхая, исторгая грязно-пепельного цвета клубы. И наконец рухнула на каменные крыши правительственных зданий, обступивших просторную красивую площадь – ту площадь, которая располагалась внутри огромной неприступной крепости. Так падают только идолы и низвергается лишь слепая вера…