Оберег
Шрифт:
– Отзови их, княже.
– все еще немного робея, сказал Руслан.
– Нет больше Гуннара.
– Тогда у нас есть еще один добрый повод повеселиться! Эй, там! Принести сюда не две, а три золотых гривны для Руслана Лазоревича! А этого черномазого заприте пока в темницу, потом придумаем, что с ним сделать можно.
– гридень принес гривны, князь собственноручно надел их богатырю на шею.
– А четвертая золотая гривна, которую повешу я на твою молодецкую шею, Руслан Лазоревич, рядом с тобой стоит. Я тоже слово дал, что, буде ты справишься, то дочь мою Людмилу в жены получишь. Так быть по сему! Завтра же свадьбу и сыграем. А сейчас
– Князь приглашающе развел руками, повернулся и ушел в терем.
Мила забрала подруг с собой и они старались не отходить от нее ни на шаг. Обе страшно боялись затеряться в этом скоплении людей, и все вокруг удивляло их.
Баня произвела на Рыбьего Сына неизгладимое впечатление. Оказывается, за годы жизни в степи, он умудрился напрочь позабыть, что это такое. Руслан забросил друга на верхний полок, и, смеясь, хорошенько отходил его березовым веничком. Словенин попробовал было возмутиться, за что, мол?, но тут вмешался Молчан и крепко прижал избиваемого к горячему дереву. Наконец, друзья сжалились над несчастным, помогли спуститься, усадили на пол и по очереди усердно отхлестали друг друга. Видя, что Рыбий Сын совсем сомлел, они подхватили его под руки и выволокли на свежий воздух, где бросили в пруд, тут же прыгнув следом. Покрытый множеством шрамов словенин, выпучив глаза, жадно хватал ртом воздух, и в задумчивости рассматривал свое почему-то стремительно белеющее тело; затем помотал головой, выбрался на берег и побежал обратно.
– Смотри-ка, Молчан, как ему понравилось!
– усмехнулся Руслан, неторопливо возвращаясь в парилку.
– Погоди, он потихоньку и все остальное вспомнит.
Вдоволь напарившись, друзья хлебнули по ковшику кваса, посидели немного, отдыхая, затем облачились во все чистое.
– Ну, как тебе?
– спросил богатырь.
– Не могу сказать.
– восхищенно откликнулся Рыбий Сын.
– Таких слов нет ни в одном языке. Я словно заново родился!
– То-то, брат, знай наших!
– и друзья неспешно пошли на пир.
На пиру их давно уже ждали. Серебряная палата огласилась приветственными возгласами, дружинники поздравляли Руслана с победой и успешным возвращением. Он хотел было сесть за стол, но ему не дали. Со смехом да шутками-прибаутками богатыря втолкнули в Золотую палату. Притихшие Молчан и Рыбий Сын шли следом, как привязанные.
– Вот он, нынешний герой наш!
– поднялся из-за стола воевода Волчий Хвост.
– Входи, входи, не стесняйся!
– Садись за стол, Руслан, и другов рядом сажай!
– распорядился Претич. Заслужил, молодец!
Руслан, испытывая смущение - все-таки, столько знатных воинов, и все на него смотрят, кто одобрительно, кто ревниво; оценивают, что еще за герой новый выискался.
– Да ты меду хлебни, сразу полегчает!
– усмехнулся Ратьгой.
Руслан отпил из тут же протянутого ему кубка, усмехнулся, выпил до дна. Закусил цыпленком. Богатыри загудели одобрительно, кто-то похлопал Руслана по плечу.
– А теперь рассказывай!
– послышались выкрики.
И Руслан принялся подробно рассказывать, что с ним приключилось с тех пор, как очнулся он с похмелья под столом в Серебряной палате и поехал в Черный лес развеяться; и до боя с полуденницами посреди степи. Иногда очень хотелось по старой привычке прихвастнуть, мол, и верхом на змее катался,
и с морским царем мед-пиво вот так же пил; но рядом друзья, они сейчас-то промолчат, да потом укорят.Молчан сосредоточенно расправлялся с рябчиком, когда вдруг сзади надвинулось что-то очень большое, в ноздри ударил крепкий звериный дух.
– Это ты тот волхв, что с Русланом на Черноморда ходил?
– послышался рык.
– Я...
– Молчан обернулся. Перед ним стоял Белоян. Страшен, не приведи боги во сне увидеть, медвежья харя угрожающе оскалена.
– Пойдем на крыльцо, разговор есть.
Они вышли на крыльцо: Белоян впереди, Молчан, на непослушных ногах, за ним. Он чувствовал себя так же неловко, как Руслан перед князем несколькими часами раньше.
– Я следил за тобой, - прорычал верховный волхв.
– видел почти все, что ты творил. Молодец, ничего не скажешь. Способный ты парень, Любомудр мог бы гордиться. Но только ты бы все ж колдовал поменьше, а? У нас сейчас, хвала богам, не Начало Времен, когда все можно было, сейчас магия может сильно навредить миру. Думаешь, просто так волхвы от нее отказываются? То-то, брат. Ну, да ты еще молод, сам поймешь. А пока все-таки старайся обходиться своими силами. Колдуй пореже. Понял?
– Понял...
– кивнул Молчан.
– Вот и добро. Ну, чего нос повесил?
– Я только начал постигать основы старой магии...
– Ну, и дальше постигай, кто мешает?
– не понял Белоян.
– Только воплощать свои новые умения не торопись, и все будет путем... К тому же, на магии свет клином не сошелся, и это ты тоже поймешь. Ну, ступай, пируй дальше. Небось, потом в лес навострился?
– Да...
– Ну и ладно. Только учти, если ты мне понадобишься - под землей найду. В лихой час каждый хороший колдун на счету! Ступай.
Молчан вернулся на свое место и снова рассеянно принялся за давно остывшего рябчика.
Тем временем к Рыбьему Сыну обратился сидящий рядом Фарлаф:
– Здрав будь, добрый молодец! Меня Фарлафом звать. А тебя как кличут?
– Рыбий Сын.
– представился словенин.
– Ничего себе имечко!
– уважительно кивнул здоровяк.
– А ведомо ли тебе, Рыбий Сын, что все, кто здесь собрался - богатыри?
– Ведомо.
– кивнул Рыбий Сын, принимаясь за поросячью ножку.
– Я и сам богатырь...
– Ты?
– усомнился Фарлаф.
– Что-то не похож. А в Киев зачем пришел, богатырь?
– Хочу предложить свой меч земле Русской.
– Ого! А возьмет ли тебя князь?
– Кто знает?
– пожал плечами Рыбий Сын.
– Почему бы ему меня не взять? Я же не немощный какой... К тому же говорят, что под лежачий камень вода не потечет...
– Знаешь, если ты меня сможешь на кулаках победить, я, пожалуй, замолвлю за тебя словечко перед князем. Нам нужны сильные, умелые воины!
– Это что, вызов?
– нахмурился Рыбий Сын.
– Ну, это не то чтобы вызов, а так, потехи ради. До первой крови. Меня, скажу честно, бывало, побеждали некоторые. Тот же Илья Жидовин, к примеру. Но остальных-то я сам драться учил! А если я тебя одним мизинцем по уши в землю вобью, то ты и князю совсем неинтересен будешь. Так что, будем силу пытать?
– Когда?
– А хоть сейчас. Во дворе.
– Тогда пошли, чего коня за хвост тянуть?
– Рыбий Сын спокойно встал из-за стола, направился к двери. Фарлаф грузно топал за ним по пятам.