Оберегая Коннора

– Ты доставил мне слишком много неприятностей,– послышался голос Волдеморта.
– Я бы с удовольствием пытал тебя до смерти и в конце позволил бы умереть. Но теперь этого недостаточно. Сначала, ты увидишь, как умрет твой брат.

В Гарри яростно вскипел гнев.

Нагини выпустила его с криком боли, для ушей Гарри прозвучавшим невероятно похожим на человеческий, когда её тело вспыхнуло. Гарри не обращал больше на нее внимания, хотя смутно видел, как она начала кататься по земле, пытаясь потушить огонь.

С трудом поднявшись на ноги, Гарри рявкнул:

– Accio, палочка!

Мгновение спустя палочка оказалась в его левой руке, знакомое ощущение кипариса успокоило его и укрепило в ярости. Медленно Гарри двинулся к Волдеморту. Он чувствовал себя так, будто за его плечами развивается огромная мантия как у Снейпа, и не мог понять, откуда взялось это чувство, пока не заметил, что трава отклоняется от него, местами начинает дымиться и гореть. Это была его магия, взметнувшаяся над ним как гигантские крылья, взмывающие в тишине. Волшебство гудело смертельным прибоем так мощно, что у Гарри заложило уши. Больше он не чувствовал усталости, и боль тоже исчезла.

Квирелл отступил на несколько шагов.

– М-мой Л-лорд?
– на этот раз его заикание было настоящим, так же как и его голос.

Только не Коннор. Не Коннор. Слова эти был под кожей Гарри, пылали в его венах, бились набатом в голове. Гарри призвал еще больше магии, и еще больше, больше, чем он когда-либо осмеливался призвать под надзором матери или даже во время испытания у кентавров. Воздух перед ним стал расплываться и мерцать от волшебной мощи. И Гарри увидел знакомое ему место, мелькнувший зеленый свет, кроватку рядом с его собственной и испуганное лицо Волдеморта…

Потом все исчезло, словно чья-то магия откликнулась на его, столь же могучая и разрушительная. Это был Волдеморт, рассмеявшийся от чистейшего восторга.

– Я знаю больше, чем ты, мальчик,– сказал он, пока его магия переплеталась с магией Гарри, ломая его барьеры, соприкасаясь с его волшебством, как ножны подходят к мечу или как ключ к замку.
– У меня было более чем достаточно времени, чтобы развить свою защиту. Ты достойный противник, признаю это, но ты просто…не сможешь…выстоять…против…меня.

И с последними пятью словами магия Волдеморта как таран ударила в Гарри. Мальчик чуть не задохнулся, когда его боль вернулась и начались новые мучения - отыскав его слабые места, магия Темного Лорда разрывала его защиту. Там, где появлялась одна трещина, от неё расходилась дюжина новых. Гарри пытался защищаться, пытался завернуться в волшебные крылья и укрыться за ними как за щитом, но для него эти манипуляции с возросшей мощью были слишком новы, а для Волдеморта нет.

По воздуху будто прошла рябь, когда его магическая защита пала, и волшебство ушло, осело, словно пыль. Гарри рухнул на землю, чувствуя, как сгустки темной магии накрыли его, как змеи. Они извивались, корчились и шипели на него, словно Нагини, они казались даже более человекоподобными, чем Волдеморт.

– Довольно игр. Я бы с удовольствием продолжил, но мы не можем. Мы должны забрать камень. Квирелл. Убей его брата, а затем вернись и используй Убивающее проклятье на мальчишке. Мы не должны рисковать.

– Да, хозяин, - услышал Гарри голос Квирелла, где-то там вдалеке, над темным морем. Ему удалось открыть глаза, сопротивляясь навалившейся тяжести, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Квирелл шагнул к голубой клетке и одним жестом убрал её. Коннор лежал перед ним беспомощный, пытаясь отползти, и произнести защитное заклинание.

Гарри попытался подняться. Но вес змей удержал его. Отчаянно извиваясь, ненавидя Квирелла всеми фибрами своей души, Гарри направил всю свою любовь к Коннору.

Я полюбил тебя, когда мы были еще детьми, брат, и вместе играли. Судьба предназначила тебе жизнь полную боли. Я хотел, чтобы у тебя было беззаботное детство. Я ждал слишком долго. Прости меня, Коннор, я так сожалею. Пожалуйста, живи. Я хочу этого больше всего на свете. Пожалуйста, живи. Живи.

Квирелл взял палочку в левую руку, а правой коснулся Коннора.

В тоже мгновение он завопил.

Яркий свет, похожий на вспышку, поглотил его руку. Квирелл отпрянул назад, размахивая рукой и непрерывно крича, но свет не погас. Он распространился вверх по руке, пожирая тело профессора. Квирелл подошел настолько близко к Гарри, что он смог рассмотреть сквозь сияние, как свет скользит по коже Пожирателя, обнажая плоть и кости, уподобляясь голодному зверю.

– Стряхни его! Стряхни! Борись!

Спустя мгновение масса темной магии, удерживающая Гарри исчезла, и он решил, что Волдеморт призвал всю свою магию, чтобы бороться с заклинанием, уничтожающим тело Квирелла. Гарри вскочил на ноги, боль снова ушла, и с ревом восторга его собственная магия вновь расправила крылья. Волшебство вернулось и в тот же миг невероятно мощное Взрывающее проклятье сорвалось у Гарри с губ и ударило в Квирелла.

Тот уже умирал. Гарри атаковал только затем, чтобы выразить свой гнев, и наблюдал, как ослепительный свет почти нежно захватывает второе лицо на голове.

Волдеморт зашипел, а затем клуб темной массы как нарыв вырос на затылке Квирелла и распылился в воздух как гной. Освободившись, Волдеморт низко пролетел над Коннором. Коннор закричал, и его рука взметнулась, чтобы ухватиться за шрам.

Гарри подбежал к нему и закрыл его своим телом от вида последних мгновений жизни Квирелла, и от любого вреда, который Волдеморт еще мог попытаться причинить ему. Если Темный Лорд сейчас попытается захватить тело его брата, он будет сражаться голыми руками. Гарри хотел, чтобы Волдеморт понял это.

Однако Волдеморт не стал делать ничего подобного.

– До скорой встречи, Гарри Поттер,– сказал он с незамутненной ненавистью в голосе, а затем его бесформенная фигура уплыла в Запретный Лес и пропала из вида.

Гарри вздохнул и посмотрел на Квирелла. Пламя закончило свою работу. На секунду оно еще раз ярко вспыхнуло, подобно умирающей звезде в сердце черного ночного неба, а потом с легким хлопком исчезло. Останки Квирелла обратились в пепел.

Гарри опомнился и схватил волшебную палочку, но когда осмотрелся вокруг, не обнаружил никаких признаков Нагини.

Несколько долгих мгновений мальчики пытались отдышаться, а потом Коннор прошептал дрожащим голосом.

– Гарри, как я это сделал? Что случилось?

Гарри улыбнулся и откинул волосы со шрама своего брата, чтобы провести по нему пальцем. Коннор вздрогнул. С радостью Гарри отметил, что на шраме в форме сердца не было крови, но он сиял яростным серебристым светом, похожим на тот, что вспыхнул между Гарри и Драко, когда он принял Долг Жизни. Пока Гарри рассматривал шрам, сияние померкло.