Оберегая Коннора

– Это похоже на заклинание Слизерина, - прошептал Гарри единственный комплимент, который ему пришел в голову, поскольку эта картина напомнила ему такую же восхитительно холодную и красивую песню, которую исполняла вчера миссис Малфой.

– Благодарю, мистер Поттер, - ответила Нарцисса, а затем кивнула на огромную гору подарков под деревом. – Три крайних от нас.

Гарри озадачено моргнул.

– Миссис Малфой, вам не стоило…

Он привез подарки для Малфоев, что было обязанностью гостя, но они не были личными, а просто традиционными: серебряные кольца, которые нагревались, когда рядом находился кто-либо с враждебными намерениями. Гарри вручил эти подарки еще в первый вечер, когда они прибыли, и Малфои с благодарностью их приняли. Также еще перед приездом он получил подарки от Коннора и родителей, и отдал свой подарок Драко – джемпер, который по желанию согревал или охлаждал человека. Он не ожидал, что Малфои останутся в комнате и будут наблюдать, как он будет открывать подарки.

Нарцисса склонилась к нему:

– Да, мы не стали бы утруждаться, - сказала она мягко, - если бы вы не произвели на нас такое впечатление.

Гарри нерешительно кивнул, а затем присоединился к Драко, который уже небрежно разрывал обертку на своем первом подарке. Он издал радостный вопль, когда полностью раскрыл его.

– Книга по беспалочковой магии! Спасибо, отец!

Люциус, сидевший с другой стороны ели, кивнул в ответ. Гарри посмотрел на него, а затем на Драко, и наконец нашел ответ на озадачивший его вопрос о том, как такой мальчик как Драко, мог вырасти в семье, где музыка строгого воспитания и манер звучала необычайно громко. Просто Драко твердо знал, кто он и где его место. Он мог быть восторженным в отношении тех вещей, которыми ему позволяли восторгаться, и вещи эти соответствовали его положению и воспитанию. Когда он отклонялся от этого правила или пересекал невидимую черту дозволенного, как произошло с Нарциссой два дня назад, она сразу же указывала на это сыну, и Драко незамедлительно повиновался.

Это совершенно не походило на отношения, которые существовали между Гарри, Коннором и их родителями, но Гарри подозревал, что они работали не хуже.

– Ну же, мистер Поттер, - сказала Нарцисса, - откройте свои подарки.

Гарри взял первый подарок, который, когда он открыл его, оказался от Драко. Он подержал подарок в руках, успокаивая дыхание. Это был стеклянный шар, внутри которого вращалась миниатюрная модель солнечной системы, яркое пятнышко солнца, на которое больно смотреть, в центре, а вокруг девять планет со спутниками. Гарри легонько коснулся стекла, ускоряя движение светил. Когда он убрал руку, они вернулись к прежнему величественному парению, кроме крошечного Меркурия, который продолжал проноситься вокруг солнца как ловец за снитчем.

– Спасибо, Драко, - прошептал Гарри. Он не испытывал никакого особого интереса к Астрономии, но это была красота подарка, который выбирали именно для него, и подарок действительно был красивым.

Драко, оторвавшись от разворачивания следующего подарка, ухмыльнулся.

– Теперь мой, Гарри, - сказала Нарцисса, и Гарри обратил внимание на изменение обращения к нему и большую теплоту в её голосе. Она почувствовала, насколько он был взволнован подарком от её сына, и поэтому Гарри вырос в её глазах.

Исполненный непонятной удовлетворенностью, Гарри развернул подарок в самой аккуратной обертке. Он улыбнулся, когда обнаружил в нем копию книги, которую он читал вчера об истории факультета Слизерин.

– Драко сказал мне, что вам почти ничего не известно о факультете Слизерин, так как вы хотели попасть в Гриффиндор, - объяснила Нарцисса. – Я подумала, что вам могла бы понравиться эта книга.

– Это очень чутко с вашей стороны, миссис Малфой, - ответил Гарри, - спасибо.

Он обернулся к последнему подарку, помня о пристальном взгляде Люциуса.

Он развернул то, что на первый взгляд показалось прозрачной линзой, и Гарри подумал, что это своеобразное зеркало, но когда он провел над ней рукой, там ничего не отразилось. А затем он различил неясную тень в стороне, ближе к рождественской ели, и какие-то отдаленные и неясные фигуры, в глубине зеркала, на заднем плане.

На мгновение Гарри задрожал и прикрыл глаза, когда понял, что это такое. Это был проявитель врагов – зеркало, которое показывало человеку его врагов. Когда они были близко, в зеркале можно было увидеть их лица.

– Спасибо, мистер Малфой, - медленно проговорил Гарри и поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с Люциусом. – Я уверен, что мне это пригодится.

Люциус склонил голову и ничего не ответил.

– О, мама! – воскликнул Драко, внезапно вскакивая, - Я совсем забыл! Солнце почти взошло!

Нарцисса моргнула, будто очнувшись от мыслей, а затем встала.

– Извините нас, пожалуйста, Гарри, - сказала она с поклоном, - В рождественское утро мы с Драко всегда встречаем восход солнца. Это – семейная традиция.

Она призвала пару пальто, они оделись, и покинули комнату, держась за руки. И когда они уходили, Драко шел рядом с матерью, прижавшись к ней.

Гарри смотрел, как они уходят и представлял, на что это похоже, когда мать и сын встречают рассвет вместе, а затем оглянулся, когда услышал позади слабый звук. Люциус встал.

– Мне бы хотелось больше света, - сказал он. – В моем кабинете есть несгораемые свечи. Не желаете ли пройти со мной, мистер Поттер? У нас еще не было времени, чтобы поговорить, и я был бы благодарен вам за это.

Гарри медленно кивнул. Они будут с Люциусом одни, и он предполагал, что именно может произойти в ходе этой беседы. До сих пор, Люциус не выпускал свои когти ради жены и сына. Теперь для этого настал подходящий момент.

С некой отдаленной усмешкой, почти неощутимой за воспоминаниями о чистокровных обычаях способных ему сейчас пригодиться, Гарри заметил тень в левой части зеркала, которая приобрела черты лица Люциуса, когда тот прошел мимо него к двери.

========== Глава 16. Танец ==========

Гарри шел в кабинет сразу Люциусом, чтобы не дать ему времени подготовить ловушку или поговорить с кем-то из союзников по камину. Комната, в которую они пришли, была просторной и, так Гарри показалось, имела пять стен, хотя множество книжных шкафов вдоль стен не позволяли убедиться в этом. Сильные охранные чары зашипели вокруг него, едва он ступил на порог, и пропустили его только из-за того, что он вошел вместе Люциусом. Стены в кабинете были сине-серого цвета как парадная дверь мэнора, и старинный герб семьи Малфой, без каких-либо украшений, не считая одного единственного портрета над камином.