Обернись моим счастьем

— Какие ошибки?

— Ха-ха-ха-ха…. Действительно — какие такие ошибки?! Питер никогда не ошибался, Алекс. Никогда! И подмастерье нашел себе под стать! Понятия не имею, где он тебя откопал, парень, но клянусь своим Домом — будь у меня такой ученик — и мне было бы не жаль патентов и достойной оплаты за подобные труды! Ходят слухи, что вы с сестрой — приемыши? Откуда? Иной мир? А? Может, расскажешь?

Бертрам осторожно сделал маленький глоток. Артефактор старался говорить легко и непринужденно, так, как будто не так уж сильно все это его интересует. Но я чувствовала — старик едва ли не лопался от любопытства.

— Не будем об этом… Я не готов. Хорошо?

— Как скажешь, — старик разочарованно пожал плечами. — У меня нет права давить на тебя. Да и не для этого я сюда явился, юный Марлоу.

— Вы говорили об ошибках, — я попыталась вернуть нить разговора.

— Да. Говорил. Взять хотя бы эту вакцину! Ты же ее не проверял! А Питер? Тогда, двадцать лет назад. Все было на моих глазах, мальчик. Так вот — он тоже не проверял. Кто-нибудь мог себе такое позволить, спроси у меня, ну? А я отвечу. В страшном сне не приснилось бы!

— И тогда, и сейчас на это не было времени. Жизнь… — начала было я.

— Риски! — сверкнул глазами мастер Бертрам. — Огромные риски, которые никогда не допустят люди думающие.

— Значит, и я, и отец…

— Мастера рисковые, никогда не думающие. Выскочки. Но! — старик отставил бокал и поднял указательный палец с изуродованным ногтем. — Победителей не судят. Так, мальчик?

Я вздохнула — в чем-то мастер Бертрам был прав.

— Глава Дома несет огромную ответственность за все, что так или иначе выходит из-под рук его подчиненных. А это не только победы, можешь мне поверить.

— Но отец…

— Питер Марлоу осуждал меня и других мастеров, но сам он подмастерьев себе не брал. Кроме тебя. А через наши руки проходят сотни ребят, и как я уже говорил — многие после академии ничего толком не умеют. Мы их находим, отшлифовываем, поддерживаем, воспитываем, содержим. Так почему бы нам на этом не заработать? Это ж какие расходы! Риски! Ответственность.

Я задумалась. Здраво? Возможно. Хотела бы я также? Не думаю.

— Ты достойный сын своего отца, Алекс. В этом нет сомнений. Однако сам посуди — мастерам приятно, когда новичок легко, походя, делает то, что другим не под силу? Думаешь, никто не завидует? Не собирается при малейшей оплошности, сделать какую-нибудь гадость?

— Но не вы?

— Нет, юноша. Не я — в этом можешь быть уверен. Старику Бертраму это не надо. Я, как и сказал — любимый враг твоего покойного отца. Что касается тебя — пока не знаю. Что там у нас с тобой сложится… Хорошо, если так же, как и с твоим покойным отцом. Меня бы это вполне устроило, Марлоу. Я, кстати говоря, голосовал за то, чтобы патент на золотые нити подписали под твоим именем.

Мы выпили еще. Помолчали. Я вспомнила перстень Арктура работы Бертрама. Не признать виртуозность артефакта — просто глупо. «Любимый враг». Звучит как-то не очень, и если быть честным с самим собой — нет. Такое, наверное, все же не по мне. Я люблю ясность в отношениях. Меня бы больше устроило доверие. Доверие и порядочность. Но смогу ли я выстроить такие отношения с Бертрамом? В любом случае — старик ждет, каким будет мой первый шаг. А он будет искренним и откровенным. Отца нет, и надо привыкать к тому, что решать, так или иначе, придется мне.

— Что вы мне посоветуете? — я посмотрела артефактору в глаза.

— Ты же все равно пренебрежешь моим советом. Так для чего спрашиваешь? — усмехнулся Бертрам, однако от моего взгляда не ускользнуло и то, что гость пытается скрыть растерянность — такого вопроса он явно не ожидал.

— А вдруг, — я залпом допила коньяк.

Что-то бесшабашное проникло в душу вслед за обжигающим напитком. Ведь я собиралась пройтись по главам домов и попытаться выведать информацию — так? Расспросить о заговоре против оборотней, о том, кто из артефакторов мог быть причастен к гибели отца. Так почему бы не попробовать начать с мастера Бертрама? Тем более он явился ко мне сам.

— Вдруг, — рассмеялся артефактор. — Дерзкий мальчишка. Вылитый Питер. Ты же не собираешься ни к кому идти в услужение, верно?

— Не собираюсь, — согласилась я. — Но что если попробовать договориться с остальными главами домов, чтобы они более лояльно отнеслись ко мне?

— Что ж, попробовать стоит. Однако будь осторожен. Если львы попросят за тебя — наши этому рады не будут.

— Львы? — у меня холодок пробежал по спине.

— Среди артефакторов уже ходят разговоры о том, что оборотни слишком часто трутся возле осиротевшего Дома Марлоу. Никто толком не знает в чем дело, но Совет всегда против…

— Вмешательства оборотней в дела артефакторов, — закончила я за него.

— Ты не глуп, Марлоу. На мой взгляд, у тебя действительно есть неплохие шансы склонить Совет в свою пользу. В конце концов, Дом Марлоу так или иначе должен вновь вступить в игру. Из нас никто не возьмет на себя такую ответственность, а ту нишу в создании артефактов, что занимал Питер необходимо поддерживать. В идеале — столь же качественной продукцией. Это бизнес, мальчик. А кто заменит Питера Марлоу? Так что… чуть-чуть дипломатии, побольше уважения…

— Лести?

— И лести, и деловых предложений… Думаю, договоримся.

— А Нимертия? — я вспомнила тетушку, благодаря которой и получился этот занимательный разговор. — Вы же пришли по вопросу дома, мастер Бертрам?

— Бедняжка Нимертия… Все понимают, что дом артефактора — это тот же артефакт. Самый сложный из всех, что был создан мастером. И если ты не можешь подчинить его, то…

Он насмешливо взглянул на меня.

— То это не твой артефакт, — кивнула я.

— Другое дело, что вашему противостоянию будут рады воспользоваться те, кто хочет досадить тебе лично. А таких достаточно.

— Я отправлю Моргана с записками. Буду просить о встречах с главами Домов.

— Верное решение, юный Марлоу. Мой тебе совет — не лги, будто хочешь пойти в подмастерья. Тебе не простят. И хорошенько продумай, что ты можешь предложить каждому — это твой единственный шанс.

— Ренберг, — машинально повторила я, вспомнив о том, что рассказывала Ари.

— Что?

— Ничего. Спасибо вам, мастер Бертрам.

Глава двадцать вторая

Ральф

Герцог Арктур поднялся с постели ближе к обеду. Голова раскалывалась так, что если бы его величество приказал отсечь голову начальнику службы безопасности королевства, он бы лично записался на прием к королю с одной-единственной целью — просить о милости не затягивать с вынесением приговора.

Всю ночь снилась какая-то муть. Что-то вроде синих плачущих тараканов. Этот бред уже откровенно пугал. Он не способен обернуться, его мучают навязчивые мысли о синих насекомых, он одержим страстью к мальчишке — что дальше? Будет бросаться на людей? Рвать невинных на куски, пить кровь младенцев? Предки…