Обещана дракону, или Счастье по договору

Вероятно, жрец до последнего момента надеялся, что в карете поедет герцог, а я буду бежать следом, и желательно на привязи, потому что, следя за моей посадкой в повозку, на лице Валая было написано ужасно недовольное выражение.

Карета была отвратительной — в ней совершенно не было окон, а внутри были грубые деревянные сиденья, даже не покрытые тканью, но скорее всего, дело было не в неуважении, а в ужасающей бедности этого городка, где вряд ли было что-то более достойное.

Так и вышло. Когда мы, спустя четыре часа добрались до столицы, мне было предложено более комфортное средство передвижения. В отличие от первой кареты, в ней были окна, и она не походила на высокий трясущийся гроб. Теперь я могла рассмотреть столицу, которая называлась Асселтон. Мощеные крупным камнем улицы, окрашенные побелкой дома, упитанные дети — ни намека на ту бедность, которая царила в приграничном городке. Но почему-то у меня складывалось впечатление, что видимость достатка и благополучия создана специально для приезжих. Поэтому Валай и был недоволен нашим присутствием на границе. Асселтон мне не понравился — слишком безжизненный, слишком усредненный — ни дерева перед домом, ни шторы в окне, ни пылинки под копытами лошадей.

Вся наша процессия продвигалась вверх по улицам, направляясь в центр города. Мужчины останавливались на обочине, провожая нас взглядами, женщины падали на колени при нашем приближении. Я неосторожно выглянула в окно и заметила, как один из прохожих показывает на меня пальцем и что-то возмущенно кричит. Испуганно спрятавшись за бархатную, пропахшую пылью занавеску, я старалась больше внимания жителей Асселтона не привлекать. Представляю, о чем думали эти озлобленные угнетатели — женщину, которую они заведомо презирают, везут в карете, в то время как мужчины вынуждены передвигаться пешком. Меня прямо затрясло от страха перед тем, что ожидает меня во дворце, и я обхватила себя руками.

Карета вскоре остановилась, но в окно я выглядывать не спешила, ожидая пока позволят выйти.

Слышны были чьи-то голоса, наверное, приветствовали герцога, и дверь кареты, наконец, отворилась. Я вышла, с трудом преодолевая нерешительность, и замерла подле герцога, незаметно осматриваясь.

Мы остановились на огромной площади, у ступеней двухэтажного белого, как и все дома столицы, здания. Вокруг полукругом, имея меж друг другом небольшие просветы, располагались семь высоких строений с колоннами и витражами над входом. Изображения на них мне рассмотреть не удалось, слишком далеко, но они были единственными яркими пятнами на бледных стенах этого города. Что-то подсказывало мне, что такие вольности в строении могли позволить себе только Одаренные, поэтому было понятно, что перед нами храмы. Но оставалось неясным предназначение здания, у которого мы остановились.

— Ваша Светлость, вы привезли с собой служанку? — раздался удивленный возглас.

— Это лишнее, мы предоставим вам любую.

Встречали нас двое — высокий крупный мужчина со светло-русой, будто бы выгоревшей бородой и в короне. Думаю, реплика принадлежала ему. Второй — маленький сухонький старичок с блеклыми глазками и пучками седых волос за ушами, выглядел настолько плохо, что сомнения в том, что он еще в состоянии разговаривать, присутствовали. Его место было уже в кровати, окруженной внуками и правнуками (дети вряд ли его пережили) и в ожидании неминуемого конца. Но несмотря ни на что, он стоял перед нами, мелко трясясь всеми частями тела.

— Следите за тем, что говорите, — рявкнул герцог, отчего мужчина мгновенно посерел. — Это моя невеста — леди Лорелла Аманда УолтВисби. Дорогая, спешу представить тебе Его Величество короля Варвальфа, и, — голос ГримГайла стал на толику уважительнее. — Верховного Одаренного.

— Сардонет, — неожиданно твердым голосом произнес старик и поцеловал мою руку. Немного помедлив, король последовал его примеру.

Когда со знакомством было покончено, мы двинулись вверх по ступеням. Я чувствовала себя крайне неуютно в своем сером платье, хотя надо признать, король эгидов и их главный жрец тоже были одеты не броско — на монархе простой белый камзол и черные брюки, заправленные в блестящие сапоги без бляшек; на Сардонете и вовсе, застиранная туника с красным ремешком, а кривые старческие ноги тесно обтянуты гладкой тканью лосин.

Случайно обернувшись, заметила на себе неприязненный взгляд короля. Складывалось ощущение, будто он надеялся, что я или останусь охранять лошадей, или же погружу на себя тюки с вещами, а вместо этого мне пришло в голову сопровождать герцога.

Как оказалось, мы прибыли в административный корпус резиденции короля. На первом этаже располагались зал для переговоров и бессчетное множество кабинетов канцелярских работников, на втором же нам были отведены покои. Насколько я поняла, послов абсолютно всех государств, коих принимают эгиды, селят именно в этом здании. Сначала я удивилась — почему не во дворце, или хотя бы в гостинице, но вскоре поняла — в планы жрецов не входило дать возможность королю сблизиться с любым из иностранных гостей, и к тому же, из здания, окруженного храмами, явно невозможно выйти незаметно.

Комнату мне отвели маленькую и неуютную. Похоже, в ней обычно ночевали слуги, но капризничать не стала. Не надеясь на чью-либо помощь, я начала развешивать вещи, когда в комнату вошла худенькая изможденная женщина. Она явно не знала, как себя вести со мной — сделала неумелый книксен, споткнулась, расстроилась и упала на колени.

— Простите, миледи, — залепетала она. — Я очень неуклюжа.

— Что происходит? — я растерялась. — Немедленно встаньте с колен! Вы же ничего не сделали!

— Но как же, я чуть не упала, вам, наверное, неприятно… Я виновата, я так виновата…

Я приложила ладонь ко лбу, желая проверить, не жар ли у меня, ведь такую глупость слышала впервые.

— Так! — я потянула женщину за руку, чтобы она встала. — Давайте по порядку — вы кто?

— Я Лесли.

— Кем вы здесь служите?

— Служу? — женщина как-то испуганно вздрогнула. — Мне просто разрешили здесь находиться.

— Вы живете в этом месте? — догадалась я. — Хорошо, а чем занимаетесь?

— Чем прикажут.

— А что приказали делать сейчас? — я начинала терять терпение.

— Помогать вам.

— Отлично, разобрались, — я устало вздохнула. — Меня зовут Лорелла, и не вздрагивайте поминутно, я не собираюсь вас ни за что наказывать. Давайте разберем мои вещи.

Я ободряюще улыбнулась и женщина в робкой улыбке растянула губы в ответ. Вдвоем работа пошла быстрее, хотя и изначально мне было под силу справиться самой. Уже убирая сумки под кровать, я обратила внимание, как Лесли с благоговением проводит рукой по одному из моих платьев.

— Чудесная ткань, — прошептала женщина, заметив мой вопросительный взгляд. — Никогда не видела женской одежды из такой ткани, только мужскую.

Я недоуменно покачала головой.

— Как вы здесь живете? Это же должно быть невыносимо. Я не слишком много знаю о вашей стране, вернее ничего не знаю, но того, что уже увидела, хватает с лихвой.

— Мы привыкли, миледи, — уклончиво ответила Лесли, нервно теребя фартук.

— Присядь, — я села на кровать и похлопала рядом с собой. — Скажи, вы всегда были в рабстве?

— Не говорите так, — женщина грустно улыбнулась. — В нашей стране равноправие, а тех, кто считал иначе, уже нет.

— Хорошо, поясни, вы всегда жили иначе, чем мужчины?

— На моей памяти да, но бабушка говорила, что когда-то было и по-другому.

— Ты знаешь свою бабушку? Но ГримГайл сказал мне, что вы не видите своих детей.

— Мальчиков нет, их сразу же забирает отец. А девочки…Простите, миледи, — Лесли вдруг завозилась. — Что-то я совсем заболталась, вам нужно отдыхать.