Обещание сердца

Подняв с земли камеру, Джени прижала ее к груди и с облегчением прикрыла глаза.

– Это мое наказание, – прерывисто дыша, сообщила она, когда я подошел ближе. – За то, что ударила тебя по носу.

– Это вышло случайно. Забудь.

Она поднялась на ноги и повесила сумку на плечо.

– Не могу. У тебя уже появляются синяки, о которых предупреждал Марсель. Прости, мне очень жаль.

– Я думал, что не нравлюсь тебе, – медленно проговорил я и постарался непринужденно улыбнуться. – Ты сожалеешь, что ударила меня?

– Разумеется, но…

– Но что? – Меня так и подмывало податься вперед, чтобы оказаться ближе к ней.

– Ничего. Я… должна идти, – пробормотала она, отстранившись. – Выход статьи перенесся, и завтра меня ждет разговор с Антуаном.

«Да, конечно, статья. Именно поэтому она пришла сегодня. Нет никаких других причин».

– Ладно. – Я отступил на шаг. – Тогда не буду тебя задерживать.

– Спасибо, – ответила она. – Увидимся позже. Может, в «Ла Клоше»?

Я кивнул.

– Отлично. Пока.

Я смотрел вслед Джени, на длинные ноги, уносящие ее прочь от меня, на мягкие волосы, отливающие золотом в свете солнца.

Всегда все эти «может быть», «когда-нибудь», «в будущем», но не сейчас. Вечно не сейчас. Я мечтал о недосягаемом и уже изголодался по солнечному свету, как запертый в сырой камере узник.

Я чуть было не окликнул Джени, чтобы все-таки ответить ей на заданный вопрос – о том, откуда у меня талант к футболу. На самом деле все было просто: во время игры одиннадцать игроков из команды соперников пытались отобрать то, что принадлежит мне, – мяч, счет, победу в матче. Но я не собирался уступать. Только там, мчась по траве на поле, я контролировал ситуацию. А когда мяч, пролетев мимо вратаря, попадал в сетку и зрители неистовствовали на трибунах, я на долю секунды превращался в одного из героев, которых боготворил отец. И я твердил себе, что этого достаточно.

Должно быть достаточно.

Глава 9 Джени

В понедельник утром я отправилась в кабинет Антуана на факультете журналистики. Он тут же обратил внимание, что я пришла с пустыми руками.

– Ну? – поинтересовался он. – Статья еще не готова? Это обычное интервью, мадемуазель. Возможно, еще пара глянцевых снимков Адриана во время игры. Неужели столь простое задание вам не по силам?

Я сдержала раздражение и ответила:

– Мне нужно еще немного времени. Эта история не укладывается в рамки простого интервью.

– Да неужели? – хмыкнул он. – Или вы хотите провести больше времени с месье Руссо?

На моих щеках вспыхнул предательский румянец, но я не собиралась уступать:

– Все ради истории, – пояснила я. – Прошу. Давайте посмотрим, как в эти выходные пройдет матч между «Пари Сентрал» и «Лион Дежерес». Или лучше дождемся финала, который состоится через две недели. Если «Сентрал» останется в тройке лидеров и продвинется вперед, это будет совсем другая история, не так ли?

– Mon Dieu, я ведь не просил провести журналистское расследование. И какой вы выбрали ракурс?

Я прикусила губу. Настоящая история Адриана почти не подлежала разглашению, и я не собиралась вторгаться в его личную жизнь. Однако инстинкты подсказывали мне, что нужно лишь немного времени, чтобы зацепиться за что-то серьезное.

– Понаблюдать за знаменитым центральным нападающим во время последних матчей в полупрофессиональной лиге. Финальная игра «Пари Сентрал» – это шаг вперед и, может быть, даже победа в чемпионате.

Антуан нахмурился:

– Меня не интересует чемпионат. И не важно, победит «Пари Сентрал» или проиграет. В центре истории – лишь Адриан Руссо.

«Полностью согласна».

– Пожалуйста, – взмолилась я. – Еще неделю.

Антуан поджал губы.

– Ладно. Еще неделя. И это окончательный срок.

Однако, вопреки всем моим надеждам, в истории Адриана не появилось новых громких фактов. По крайней мере, в следующие четыре дня. Я встречалась в «Ла Клоше» с компанией футболистов, пытаясь игнорировать грубые шутки и грязные намеки Оливера, но за это время хорошо сдружилась с Бриджит и Люси.

– Оливер придурок, но он один из лучших защитников в лиге, – поведала мне Бриджит в понедельник вечером, когда мы вновь собрались в той же кабинке. Можно сказать, нашей, ведь теперь я стала частью их группы.

Мы пили «Кир» [55] и слушали нескончаемые американские песни.

– С ним, вероятно, тоже свяжутся агенты, – заметила Люси, поджав губы. – И он станет головной болью для новых товарищей по команде.

Между Оливером и Адрианом царило заметное напряжение, отчего Роберт явно нервничал. Впрочем, Адриан не обращал на Оливера никакого внимания. Он приходил в «Ла Клоше» позже своих товарищей по команде, уходил раньше и против обыкновения не приводил с собой девушек. Однако я не раз ловила на себе его взгляды. В глазах Адриана читалось нечто похожее на желание, но глупо было верить, что это из-за меня. В конце концов, на поле в воскресенье он не стал отрицать свою репутацию плейбоя.

55

Коктейль из белого сухого вина и черносмородинового ликера.

«А я не собираюсь превращаться в его очередной трофей».

В голове тут же всплыл ехидный комментарий Антуана. Неужели я и впрямь не спешу заканчивать статью только потому, что хочу проводить с Адрианом больше времени? На что я надеюсь, торча вечерами в клубе? Что история Адриана чудесным образом раскроется?

Тем не менее каждый вечер я сидела в кабинке, втиснувшись между девочками, и даже не общалась с Адрианом. Его медленно исчезающие синяки под глазами стали объектом постоянных насмешек парней, но Адриан так и не признался, откуда они взялись, и всякий раз придумывал новую историю: то он врезался в столб, то Софи зарядила ему кулаком. Он отшучивался, но при этом даже не смотрел в мою сторону.

Поэтому к вечеру пятницы я начала чувствовать себя как обычная статистка в кино, призванная изо дня в день занимать одно и то же место в кабинке и упорно избегать Адриана. Внутри поселилось болезненное ощущение, а при взгляде на его прекрасное лицо во мне и вовсе поднималась непонятная смесь эмоций, выбивающая из колеи.

Я хотела, чтобы он воспринимал меня всерьез – и как женщину, и как журналиста, – но порой, когда вспоминала о том, как мокрый от пота Адриан мчался по полю, управляясь с мячом лучше любого другого игрока в команде, мое тело охватывала волна жара. В голове рождались дикие фантазии, как он ведет меня к себе домой и делает своей, а я растворяюсь в нем, наплевав на последствия.

Я испытывала неуверенность и замешательство, злилась на свое глупое девичье сердце, неспособное изгнать его образ.

Пятничным вечером в клубе крутили альбом группы Jefferson Airplane «Surrealistic Pillow». Когда заиграла песня про белого кролика [56] , Бриджит и Люси решили пойти потанцевать. Они потащили меня на танцевальную площадку, где дергались с десяток людей. Белые и голубые лучи света создавали атмосферу некоего подводного царства.

56

Имеется в виду песня «White Rabbit» – одна из самых известных песен группы Jefferson Airplane в стиле психоделического рока.