Обещание

После приёма несколько уже осточертевшей растительной, пусть и вкусной, пищи, залитой сверху простой водой, я вышел и отправился к фехтовально-стрельбищному блоку площадки.

У Роулла меня ждал очередной сюрприз, которого я никак не ожидал. Он, оказалось, решил сегодня устроить соревнование стрелков с теми же правилами, что и вчера. Только на этот раз сам решил не участвовать, а выставил напротив пятерых ялов, которые взяли меня в кольцо. Мастер бросил мне лук, а по полю раскидал доверху наполненные колчаны, по десятку стрел в каждом.

Тренировка началась неожиданно, и я получил первую же глупейшую стрелу. В надежде на порядочность противников, я метнулся к стрелам, но не тут-то было. К счастью, как и вчера, оружие нам выдали ненастоящее. Вместо наконечников стрелы снабдили мягкими шариками, которые, впрочем, прижигали довольно болезненно. Первый противник пал — его я выцелил в грудь и сразу же взял следующую стрелу, уворачиваясь от противника позади. Возможно, Роулл сказал им стрелять в какой-то очерёдности, но у меня не было времени задумываться над тем, кто пустит снаряд следующим. Вскоре поле покинул ещё один, но и я потерял ещё одно ранение. А меж тем, противников оставалось трое. Нет, двое — одного я подстрелил, отбив натянутым луком стрелу и пустив свою.

Бам! Мне в шею попал ещё один шарик от какого-то яла, хотя я и пытался увернуться. Месть не заставила себя долго ждать, но это уже не имело смысла.

«Это всё из-за того, что я сегодня чаю не попил!» — подумал я, поднимая руки, но, с другой стороны, хотя бы получилось весело. Вот бы ещё Роулл с ними встал, но что-то он сегодня не решился.

— Хоть не всухую, — сказал я. Мастер не ответил, а только сказал остальным ялам, с довольными лицами снимающим шнуры, что они свободны. — Как представление?

— Плохо, что ты подставился, но один на один выстоишь.

— Надеюсь, мне не придётся стрелять в разумного, — ответил я, прекрасно понимая, что в этом мире возможно всё. Роулл, да и Халун уже неоднократно говорили, что пока у меня в руках оружие, я становлюсь целью, и чтобы прожить подольше, мне нужно уметь им пользоваться.

Увидев, как младший мастер покидает стрелковый блок, я по обыкновению сказал:

— До завтра.

— Нет, — ответил он тяжело, подняв голову к небу. Странно, но в его голосе в этот самый момент читалось огорчение, будто он сам не хочет этого говорить. Роулл опустил взгляд и посмотрел на меня через плечо. — Завтра я отправляюсь в Норгдус. Надеялся, акаст Халун об этом скажет.

— На долго уезжаешь?

— До первой тёплого, если считать с дорогой.

— Значит, счастливого пути, — ответил я.

— Bona via, — ответил он теми же словами.

Ял, не повернувшись, покинул площадку. Казалось, он знал, что с луком я покажу, не буду скромным, отличные результаты, и рассчитал, что именно в это время тренировка закончится.

До полудня у меня осталось ещё прилично времени, а до занятий с Халуном — тем более. Похоже, найдя в моём лице благодарного слушателя и ученика, он расцвёл, аки сама Живая Листва. К слову, давеча на мой вопрос об обучении он ответил неопределённо. Этой магией владеет от силы десяток ялов во всём городе, включая её создателя и мастера Халуна. Это очень ответственное решение — делиться ей с кем-нибудь ещё, кем бы он ни был. Впрочем, я уже давно перестал чувствовать себя особенным.

В оставшееся время я решил немного отдохнуть и привестись в порядок. Пусть тренировка и прошла наскоро, на ней я успел накувыркаться и извазюкаться.

Не засыпая, с закрытыми глазами лёг и начал фантазировать над тем, что первым изменю в живом доме, где я уже больше полугода живу. А вдруг Халун таки решится? Мысль зацепилась за слово «проекты», плавно перетекла на мою прошлую жизнь, на то, кем я там работал и даже коснулась друга Тихонова — фаната того, чем мы занимались чуть меньше года назад. Вот у него и впрямь призвание, а что касается меня, я бы сказал, что мне это просто нравится. Кому знать, может, ещё не всё потеряно?

***

Часам к двум от полудня я понял, что всё-таки поддался и заснул. В суматохе собравшись, я миновал столовую и примчался к Халуну, который, конечно же, ждал. Вряд ли это первый раз, когда я опаздываю к нему, да и сам Халун не выказал какого-то осуждения, но даже пять минут отсекать от очередного занятия не хотелось. С другой стороны, у меня не было ни часов, ни будильника, ничего, что я мог бы использовать для определения точного времени. А солнце — ненадёжный способ узнать время. Оно с временами года так или иначе отклоняется, создавая как раз вот такие погрешности, как сегодня.

Сегодня он ждал меня в небольшой закрытой от дождя беседке, где на столе разложил множество бумажных листочков разных цветов от белого до чёрного. Некоторые соседние цвета повторялись, но уникальных оказалось всё-таки больше.

— Итак, что это?

— Я проверяю слова одного учёного, — таинственно ответил он. — Что видишь?

— Ну, бумагу, цветную.

— Добро, — терпеливо ответил он. — Много цветов повторяются?

— Ну, есть. Вот пара, вот ещё, тут, здесь, — ответил я, всматриваясь в одинаковые листочки.

— Получается, ты — самый обычный человек. — Сказал он так, будто догадывался об этом. На мой вопросительный взгляд он поспешил объяснить: — Здесь нет одинаковых цветов, а те, которые ты выбрал, берёт любой другой человек в Давурионе.

— А-а. Ладно?

— А вот такие выбирают ялы, — договорил он, ткнув в жёлтую и оранжевую и некоторые другие, отличные друг от друга цвета. После тёмно-фиолетового, например, шли две чёрные карточки, и какую разницу Халун нашёл между ними, я решительно не понимал. Мастер даже заметил:

— Похоже, ты не веришь.

— А знаешь, кажется, я понял, — ответил я, когда меня, наконец, осенило. — Цветов-то много больше, чем мы видим. Зависит от длины волны.

— Расскажи подробнее, — попросил он.

Немного вспомнив, я выложил то немногое, что знаю про свет. Лицо Халуна много раз менялось от удивлённого до откровенно сомневающегося, но он жадно усваивал мой сбивчивый рассказ, не перебивая. Когда же с помощью условия lumen подключил к рассказу свой собственный свет, я сам удивился, сдвинув его в сторону ультрафиолетового излучения. Не от того, что он исчез, а от того, что у яла в этот же самый момент неожиданно засветились зрачки, будто бы у кошки в темноте.

В теории я мог сдвигать свет и дальше, но не стал этого делать. Не хватало мне самого себя радиацией облучить, в какой бы стороне спектра она ни находилась. Впрочем, если меня мой собственный огонь не обжигает, может, с излучением будет так же?

— Ну всё, дай глазам отдохнуть, — сказал я, когда вокруг радужек яла появился красный цвет.

— Да, ты прав, — ответил он, промаргиваясь. Это не очень помогло, поэтому он потёр глаза руками. — Проклятие, ты снова причиняешь мне боль.

— Больше ничего тебе не расскажу, — притворно обиделся я, сложив руки на груди и повернув голову в сторону.