Обещанная демону, похищенная драконом

Это неприятное слово не показалось мне обозначением чего-то ужасного. Мы с Дамианом могли быть вместе, он обрёл свою вторую ипостась – не всё ли равно, где мы с ним будем жить? А уж материальные блага – это тем более дело наживное. Так что громкое слово «изгнание» не звучало угрожающе и походило скорее на жалкую попытку хоть как-то задеть нас.

– О нарушении традиции знают пятеро четверо, - заметил Дамиан, оглядывая небольшое помещение. – И трое из них не расскажут об этом никому, а двое других не расскажут лишь в одном случае – если будут мертвы.

Он обратился в дракона так молниеносно, что я не успела заметить, как это произошло, и едва успела отшатнуться. Вроде бы секунду назад меня обнимал мужчина, и вот уже подле меня шумно дышит мощный ящер. Огромное чёрное чешуйчатое создание могло напугать любого, но только не Айрика. Он был слишком зол и полон ненависти, и потому ничто не смогло бы напугать его сейчас.

Мне вспомнился синий дракон, изображённый на стене, и показалось, что вот-вот Айрик тоже сменит ипостась, но он медлил. Дамиан уже распахнул пасть, а Айрик только и смог, что выхватить клинок из ножен.

Он не был драконом. Он хотел эту силу, но не мог получить её, и потому хотел, чтобы ею смогла обладать его женщина… С Агатой не вышло, и он надеялся на меня…

По сравнению с пастью дракона клинок казался почти игрушечным и годным разве что в качестве зубочистки, но Айрик не собирался сдаваться без боя.

– Прекрати! – крикнула Карина, выныривая из озера. – Дамиан, пощади и отпусти его… со мной!

Дракон замер, и Айрик, воспользовавшись заминкой, попытался рассечь ему губу, но нанёс лишь незначительную царапину.

Дракон в ответ зашипел и опалил врага пламенем. Намеренно или инстинктивно, но огонь попал в цель, и Айрик, бросив оружие на землю, схватился руками за обожжённое лицо. Он закричал диким голосом, и мне показалось, что только сейчас этот маг действительно понял, что проиграл.

– Не надо, Дамиан! – взмолилась Карина и даже выбралась на сушу, мигом обретя ноги. Она подбежала к Айрику и, схватив его, принялась уводить в воду, где явно имела больше возможностей.

Кроме того, на суше она была нема, а ей хотелось говорить с Дамианом, который не мешал им, а лишь фыркал и следил взглядом.

Это было странно, что русалочья принцесса вдруг приняла сторону Айрика. Вдвойне это удивляло, поскольку Айрик был сейчас проигравшим, а мне казалось, что таких Карина должна бросать мигом и без сожалений. И уж точно не вступаться за них, когда с ней самой могут расправиться под горячую руку.

Оказавшись в воде, Карина обрела хвост и голос:

– Дай нам уйти, Дамиан! – она не требовала, а именно просила. – Моему народу нужны силы, чтобы противостоять врагам! И теперь, когда надежды на дрейка больше нет, отдай мне хотя бы Айрика!

– Я не такой, как вы, - ответил Дамиан без раздумий. – Я не решаю чужие судьбы. Если тебе нужен Айрик – спроси его, хочет ли он помогать тебе.

– Хм… - раздался позади голос Велеса. Он наблюдал за всеми, склонив голову набок и словно раздумывая о том, что делать дальше. Видимо, он никак не мог решить, что, и поэтому оставался пока в человеческом обличье. – Общение со мной не проходит даром? Знаешь, Дамиан, я всё же за то, что зло должно быть наказано. Так что ты можешь испепелить этих двоих, и я даже не посмотрю на тебя с укором.

Дамиан посмотрел на меня, а потом, едва я моргнула, обратился в человека. У него это теперь получалось также ловко, как и у Карины менять хвост на ноги. Сменить ипостась для них ничуть не сложнее, чем для обычного человека просто улыбнуться или нахмуриться. Неужели и я однажды так смогу?

Заметив моё удивление, Дамиан посмотрел на меня ласково и обнял, прижал к себе…

– А как хочешь ты? – спросил он, и я растерялась от этого вопроса.

– Я? – переспросила от удивления.

Вроде бы, логично и хорошо, что моё мнение спросили, но вот какое оно – вот в чём вопрос. Минуту назад я бы кричала, что надо испепелить их обоих и навсегда похоронить в этих подземельях, но сейчас не знала, чего сказать.

– Я не знаю… - призналась я. – Точно не хочу их больше видеть, а где они будут – мне всё равно…

Никогда не была мстительной, к сожалению. Да и не могла я относиться к Айрику, как к коварному врагу: в образе Сильвера он помог мне проделать этот долгий путь, поддерживал и помогал, советовал и вселял надежду…

Если б он снова стал сейчас филином, я бы точно не согласилась на его убийство, а вот в образе Айрика он как-то пугал и вызывал омерзение, что совершенно сбивало с толку и не позволяло принять лёгкое решение.

– Отпустить вас – это оставить шанс вернуться и начать новую игру, - вздохнув, ответил Дамиан Карине.

– Но мы нужны водному миру! – воскликнула девушка. – Ты не понимаешь этого, ты не знаешь, с чем нам приходится бороться на глубине!

Велес вновь подал голос:

– Ты собираешься бороться с чем-то серьёзным бок о бок с предателем? Подумай хорошо, прежде, чем просить отдать его тебе…

Он говорил нарочито небрежно, подчёркивая, что Айрик в данной ситуации – разменная монета, чья ценность сильно преувеличена.

Айрик продолжал злобно шипеть от боли, но теперь отнял руки от лица и смотрел на нас с ненавистью, испепеляя горящим взглядом. Но меня он больше не пугал. Дамиан был сильнее, Велес – тоже, так что теперь ситуация была просто отвратительной, но не смертельно опасной.

– Я не стану служить русалке! – заявил Айрик громко и ринулся на берег, проявив неожиданную прыткость.

Мы все приготовились обороняться. Вернее, я приготовилась спрятаться за мужчин, которые бли готовы обороняться… но Айрик сделал то, чего никто не ожидал от него: он схватил брошенный им же меч и вонзил в своё сердце под отчаянный крик Карины, которая кинулась к нему и, схватив за ноги, сдёрнула обратно в воду.

По озеру начало расползаться кровавое пятно, и Карина взвыла не своим голосом, а потом крикнула:

– Дамиан, открой мне путь к большой воде! Дай мне уйти, и я спасу Айрика! Мы всегда сохраняем жизни бравым морякам, даже если у них смертельные раны!

– Он не хочет этого, - ответил Дамиан, с грустью наблюдая за происходящим: обожжённое лицо Айрика пугало, но сейчас, с закрытыми глазами и с клинком, торчащим из груди, он вызывал скорее жалость, чем желание уничтожить.

Но Велес не согласился с другом: