Обещай мне

Дрю Ван Дайн направился обратно в Ливингстонскую старшую школу.

Как, черт возьми, Майрону удалось выйти на него и связать его со всем этим? Им овладела паника. Он был уверен, что этот проклятый учитель Гарри Дэвис, столь преданный своему призванию, ни за что не проболтается. И тогда у Ван Дайна была бы возможность все спокойно обдумать и принять правильное решение. А теперь Болитар каким-то образом вышел на «Музыку планеты» и задавал вопросы об Эйми.

У кого-то был длинный язык.

Подъехав к школе, он увидел, как в дверях появился Гарри Дэвис. Дрю Ван Дайн не очень-то разбирался в поведенческих моделях, но Дэвис точно был не похож на самого себя: кулаки сжаты, плечи опущены, ноги шаркают. Обычно он ходил с улыбкой на лице, приветственно махая рукой, иногда даже насвистывал. Но не сейчас.

Ван Дайн повернул на стоянку и подъехал к Дэвису. Тот увидел его и отпрянул в сторону.

— Мистер Ди?

— Оставьте меня в покое!

— Нам с вами нужно поговорить.

Ван Дайн вылез из машины, но Дэвис не остановился.

— Вы же знаете, что может случиться, если вы все расскажете Болитару, так ведь?

— Я ничего не сказал! — заявил Дэвис, сжав зубы.

— А скажете?

— Сядьте в свою машину, Дрю! И оставьте меня в покое!

Дрю Ван Дайн покачал головой.

— Помните, мистер Ди, вам есть что терять.

— О чем вы регулярно мне напоминаете.

— Больше всех из нас.

— Нет! — Дэвис подошел к своей машине. Он залез в нее и, прежде чем закрыть дверь, произнес: — Разве не Эйми теряет больше всех?

Эти слова заставили Ван Дайна задуматься.

— Что вы имеете в виду? — спросил он, наклонив голову набок.

— Подумайте сами! — ответил Дэвис и захлопнул дверцу.

Он отъехал, а Ван Дайн, глубоко вздохнув, вернулся к своей машине. Больше всех теряет Эйми… Эта мысль не оставляла его. Он завел двигатель и начал выезжать, когда дверь школы снова распахнулась.

Из той же двери, откуда недавно вылетел уважаемый Гарри Дэвис, появилась мать Эйми, а за ней — Майрон Болитар.

Утром по телефону, когда звонили предупредить о Майроне, его предостерегали: «Не наделай глупостей! Все под контролем!»

Однако не похоже, чтобы все было под контролем. Совсем не похоже!

Дрю Ван Дайн наклонился к приемнику, будто находился под водой, а там был живительный воздух, он вставил в проигрыватель последний диск группы «Коулдплей» и тронулся, надеясь, что мягкому голосу Криса Мартина удастся его успокоить.

Однако чувство паники не проходило.

Он знал, что приблизился к точке, когда обычно совершал какую-нибудь глупость. И эта глупость неизменно оборачивалась крупными неприятностями. Он это чувствовал. Как и то, что ему следует просто не торопиться, а все хорошенько обдумать и взвесить. Но вся его жизнь протекала по другому сценарию. Совсем как замедленная съемка перед автомобильной аварией. Ты видишь, куда мчишься, и понимаешь, что столкновение будет ужасным, но не можешь ни остановиться, ни выпрыгнуть.

Ты ничего не можешь изменить.

Ван Дайн достал телефон и набрал номер.

— Алло?

— У нас может быть проблема.

На другом конце трубки послышался глубокий вздох Большого Джейка Вулфа.

— Я слушаю! — сказал Большой Джейк.

Майрон высадил Клэр и направился в торговый центр. Он надеялся застать Дрю Ван Дайна в «Музыке планеты», но его надежды не оправдались. Парень в пончо на этот раз молчал как рыба, но Салли-Энн сказала, что видела Дрю Ван Дайна, который после короткого разговора с парнем в пончо тут же исчез. У Майрона был домашний телефон Ван Дайна — он позвонил, но там не отвечали.

Тогда он набрал номер Уина.

— Нам надо найти этого парня.

— Боюсь, что с людьми у нас сейчас не очень здорово.

— Кто может последить за домом Ван Дайна?

— Как насчет Зорры? — предложил Уин.

Зорра была бывшим агентом израильской спецслужбы МОССАД и трансвеститом, предпочитавшим носить каблуки «стилет», причем в буквальном смысле.

— Я не уверен, что в том квартале ей удастся не привлекать к себе внимания.

— Зорра знает, как себя вести.

— Ладно, как скажешь.

— Куда ты едешь сам?

— В химчистку Чанга. Мне надо поговорить с Роджером.

— Я свяжусь с Зоррой.

В химчистке было много народу. Максин заметила Майрона и кивнула, чтобы подошел. Майрон обошел очередь и направился за ней в подсобку. От запаха химикатов и хлопкового пуха сразу начало першить в горле. Казалось, частицы пыли обволакивают всю поверхность легких Майрона, и он с облегчением вышел за Максин на улицу через заднюю дверь.

Роджер сидел на ящике, опустив голову. Максин сложила руки на груди и сказала:

— Роджер, ты ничего не хочешь сказать мистеру Болитару?

Роджер был на удивление худым пареньком с тонкими как тростник руками.

— Пожалуйста, извините меня за эти звонки, — сказал он, по-прежнему не поднимая глаз.

Вся сцена выглядела так, будто мальчишка случайно разбил мячом соседское стекло и мать притащила его силком, чтобы извиниться. Майрону было нужно не это, и он повернулся к Максин:

— Я хочу поговорить с ним один на один.

— Я не могу этого разрешить!

— Тогда я иду в полицию.

Сначала Джоан Рочестер, а теперь Максин — Майрон становился настоящим экспертом по запугиванию матерей. Для завершения образа осталось только начать их бить, чтобы почувствовать себя Мужчиной с большой буквы.

Но Майрон не мог себе позволить проявить жалость, и Максин Чанг сдалась:

— Я подожду внутри.

— Спасибо.

Как обычно, дорожка у заднего входа была завалена мусором и стоял стойкий запах мочи. Майрон ждал, что Роджер на него посмотрит, но тот продолжал сидеть не шевелясь.

— Ты звонил не только мне, — сказал Майрон. — Ты звонил и Эйми Биль, верно?

Тот кивнул, по-прежнему не поднимая глаз.

— Зачем?

— Я ей перезванивал.

Майрон недоверчиво скривился, но это не возымело действия, поскольку голова Роджера была опущена.

— Посмотри на меня, Роджер.

Тот медленно поднял голову.

— Ты хочешь сказать, что Эйми звонила тебе первой?

— Мы виделись в школе, и она сказала, что нам надо поговорить.