Обещаю тебя забыть

— Куда?

— Сейчас покажу.

Тяну его вглубь коридора. У нас есть своя раздевалка, куда посторонним вход запрещен, но сейчас меня это мало волнует. Да, я рискую. Только вот после поворотного разговора с Горовым в сознании что-то изменилось, сдвинулось с оси и потеряло четкие границы. Размыло страх, заменив его кучей сомнений.

Это нервы. Мне бы выпить успокоительного или хотя бы что-то из алкоголя, только первого нет под рукой, а второе строго запрещено на работе. Поэтому пока так. Справляемся собственными силами.

В небольшой комнатушке с рядами шкафов тускло горит одна лампочка под потолком. Включать основной свет я не решаюсь.

— Для чего мы здесь? — оглядывается Алексей.

Как объяснить мужчине, чего я от него хочу? Вообще, правильно ли я сейчас поступаю? Зачем мне это? Да к черту сомнения.

Делаю шаг навстречу, подходя вплотную.

— Леш, поцелуй меня?

— Что? — теряется он, думая, что ослышался.

— Поцелуй меня, пожалуйста, — повторяю и кладу руки ему на грудь.

Леша тушуется. Берет мои ладони, сжимает их в своих.

— Кать, если это какая-то проверка, то я уже извинился. И объяснил, что не хотел обидеть тебя. Давай больше не будем…

— Это не проверка, — перебиваю нетерпеливо. У меня не так много времени, а он взялся извиняться по новой. — Я просто хочу, чтобы ты меня поцеловал.

Он шумно сглатывает, разглядывая меня в полутемном помещении. Размышляет, стоит ли верить или все же не рисковать и отказаться.

— Ну… ладно, — сдается в итоге.

Наклоняется, накрывая губами мой рот. От него пахнет яблочным соком и каким-то дымным парфюмом. Вроде бы приятно, но не вставляет, не врезаются эти запахи в мои вкусовые рецепторы так, чтобы я ахнула и обомлела. Чтобы закатились глаза от удовольствия. Чтобы как со Стасом: прикосновение, искра, пожар. И я лечу в пропасть со счастливой улыбкой на устах.

Леша вообще какой-то неуверенный сегодня. Зажатый, скованный. У него сухие губы, которые пытаются изобразить поцелуй, а вместо этого выходит невнятное нечто.

Понятно, что моя вина во всем этом тоже есть. Если бы я повела себя чуть более сдержанно в тот вечер и не психанула, не сбежала, может, Леша и был бы поактивнее, а пока выходит то, что выходит. Да у меня даже первый поцелуй в школе с таким же неопытным пацаном, как и я тогда, был более живым и приятным.

Я разрываю наш взаимообмен слюнями — а иначе этот момент и не назовешь — и делаю шаг назад. Разочарование холодной змейкой струится в груди, растекается вязким осознанием, что все неправильно и не так. Я только делаю хуже.

— Мне надо идти работать, — поясняю извиняющимся тоном. — Ты будешь ждать?

Алексей смотрит на меня с непониманием. Он сделал все, как я просила, но чувствует, что я не получила удовольствия. Что что-то не так.

— Да, конечно, я же обещал, — отвечает осторожно.

— Ну и отлично. Пойдем.

Мне стыдно. Наверное, в его глазах я выгляжу неуравновешенной истеричной особой. То сбегаю, когда он делает шаг навстречу, то сама вешаюсь ему на шею и чего-то прошу. А потом снова отталкиваю. И так по кругу.

Леша уходит в общий зал, а я медленно плетусь к випу. В голове хоровод из дурацких мыслей, которые мне не нравятся. Я пытаюсь думать о чем-то отстраненном: о сыне, о Ритке, о будущих выходных, — но ловлю себя на том, что принюхиваюсь к своей одежде. От меня пахнет Горовым. Его парфюмом, его запахом. Как? Ну вот как, если я только что целовалась и обнималась с Лешей?

Подношу руку к носу, пытаясь различить дымный аромат, но вместо этого чувствую настойчивые древесные нотки кедра и сандала. И внутри все переворачивается, вспыхивая нужными мне ощущениями. Теми самыми, которых я ждала пять минут назад, стоя в обнимку со своим мужчиной и пытаясь пробудить в себе желание. Теми, которые мгновенно просыпаются, стоит мне вспомнить Стаса, и совершенно не реагируют, когда я думаю о Леше.

Это фиаско, мать. Если только дело не в парфюме. Но ведь не будет Горов пользоваться афродизиаком? Смешно же. Хотя мысль купить Леше похожий аромат все же мелькает на задворках сознания.

Ладно, ерунда. Переживем. Однажды справилась, и в этот раз смогу. Как говорится, что не убивает, то делает нас сильнее.

В санузле тщательно мою руки с мылом, чтобы смыть все ненужные мне запахи. Знаю, что мне это мало поможет: из головы Стаса не вымоешь, но хоть какая-то надежда на то, что я смогу таким образом избавиться от преследующего меня невидимым способом Горова, не покидает.

А вот идти назад к клиентам заставить себя не могу. Ломать себя с каждым разом становится все тяжелее.

Поэтому, когда замечаю на лестнице спускающихся мужчин, облегченно выдыхаю. Касатик со своим замом прощаются со Стасом, желая счастливого пути последнему. Договариваются держать друг друга в курсе дел и жмут руки. Я тенью жду в сторонке.

Со странным удовлетворением отмечаю, что Горов уходит один, без той блондинки, что липла к нему в зале.

Они идут мимо, не обращая на меня внимания, и лишь в самом конце Стас задерживает на мне свой взгляд. Я тут же отворачиваюсь. Хватит на сегодня этих зрительных контактов между нами. Сыта по горло.

И он уходит. Молча. Так и не сказав мне ни слова, даже банального «до свидания».

Только вот почему-то после его ухода вместо облегчения я чувствую не долгожданную радость, а противное, разъедающее душу разочарование. Странную опустошающую обиду.

И только интуиция, которая вместе с надеждой сегодня работает против меня, шепчет, что это не конец. Что это только начало. Знать бы еще, начало чего?

Глава 13

— Кать, может, не стоит? — делает последнюю робкую попытку Рита. — А если ты там этого дебила встретишь? Если он опять набросится на тебя? Он же неадекват, сама говорила: убить тебя обещал.

— Не встречу. Я и так не приезжала на ее годовщину, все некогда да нет времени.

— Ты была в церкви, — напоминает подруга.

— Рит, я туда и обратно. Одним днем. Нигде шляться не собираюсь. Заеду к баб Маше, узнаю, что да как, оставлю денег, чтобы она наняла оградку покрасить. И на кладбище съезжу. Снится она мне, понимаешь? Уже который день.

— Ты просто скучаешь. И не отпускаешь. Вбила себе в голову, что если не в день смерти, так в день ее рождения нужно поехать, да?

Мама умерла пять лет назад. Как раз через месяц после моего расставания со Стасом. Поздно начатое лечение, запущенный случай, стечение обстоятельств — все в кучу. И нервы, нервы, нервы. Не дожила до своего сорокапятилетия всего пару месяцев.