Обезличенные
Шрифт:
«Гоша, из-за вас мы проделали совершенно пустой путь, бестолку потратив свое безграничное время,» — заявил доктор с невероятным апломбом, чем вызвал в терпеливом Гошке неосознанное желание врезать нахальному типу.
«Почему это из-за меня? — зло процедил Гошка, разом припоминая свое интернатское детство, — неужели это я тащил вас в эту несусветную глушь? Или может быть я так желаю увидеть эту невероятно важную будку? А может быть это из-за меня в наш мир ломятся безглазые чудовища? Фильтруйте базар, Гурий, иначе огребете, я человек простой!»
Доктор не испугался грозных обещаний, но обороты сбавил и даже невнятно извинился.
«Не из-за вас, Гоша, — помолчав немного, отозвался он, — они ломятся в наш мир из-за меня, и я должен исправить это недоразумение.»
Гурию можно
«Из-за меня и моей неуемной жадности и амбиций, — помолчав, продолжил Грошик, видимо устав таскать в себе весьма любопытную информацию, — когда-то я за очень большие деньги взялся за очень сомнительное дело, не до конца понимая всей пагубности его результатов. Это не оправдывает меня, хоть я и в самом деле ничего тогда не понял, но деньги, Гоша! Для меня это была гигантская сумма, и она поставила точку в моих сомнениях. А потом я совершил еще одну ошибку, в которой раскаиваюсь до сих пор. Именно поэтому я так желаю отыскать эту чертову будку, поскольку надеюсь, что она поможет мне исправить хотя бы часть из того, что я натворил.»
Гошка ожидаемо ничего не понял, но конфликт решил не раздувать и только сочувствующе кивнул.
Всю ночь он проворочался на неудобном диванчике, очевидно выполняющем функцию уличной мебели в летний сезон. Внезапные откровения доктора Гурия напрочь лишили впечатлительного дальнобойщика сна, и он то и дело поглядывал на свернувшуюся калачиком внушительную фигуру своего соседа. Только под утро Гошке пришло понимание абсурдности своих опасений.
«Сделать меня мертвее, чем я есть на самом деле, доктор уже не сможет,» — всплыла уставшая мысль и погрузила успокоившегося Гошку в крепкий сон без кошмаров.
Вместе с серенькими несмелыми лучами нового дня до Гошки донеслось знакомое шарканье, спросонок показавшееся дальнобойщику отголосками ночных видений. Помотав головой, Гошка убедился в их реалистичности и изо всей силы двинул сопящего доктора в бок. Доктор мгновенно вскочил, и сонно уставился на возмутителя своего спокойствия.
«В чем дело, приятель? — недовольно прошипел он, смешно хмуря брови. Гурий, очевидно, никак не желал воспринимать Гошку как равного, вынужденно мирясь с его обществом.
Гошка не обижался на заумного врачевателя, без затей ненавидя его в ответ. На очередной выпад Гурия Волков только усмехнулся и кивнув на дверь, предложил доктору прислушаться.
«То, о чем вы так мечтали, — хмыкнул он, глядя, как Гурий кривит рожу в снисходительных гримасах.
«Когда-нибудь он захлебнется в своей значимости,» — мелькнула в голове ненавязчивая мысль и тут же пропала, сменившись новой мыслью о природе происхождения знакомых шорохов.
Пока доктор изучал окрестности, отыскивая безглазых уродов, Гошка вытянул оставшиеся харчи и схомячил большую их часть, гася проснувшийся аппетит. От гастрономического мародерства его отвлек появившийся в дверях Гурий.
«Собирайтесь, Гоша, нам нужно возвращаться!» — решительно заявил он и, не дождавшись Гошкиных реакций, покинул домик. Гошка рванул следом, про себя осыпая доктора разнообразными проклятиями. «Неужели нельзя по-человечески объяснить, — возмущенно думал Гошка, подстраиваясь под стремительный шаг Грошика, — все эти его метания здорово выбешивают. Впрочем, по-человечески у него все равно не выйдет, потому что он уже не человек!»
Гурий не мог слышать ворчания попутчика, но, достигнув цивилизации, все же снизошел до объяснения спонтанных марш бросков.
«Я ошибся, — поведал он Гошке, — я рассчитывал обнаружить на этой станции некий портал, через который безглазые уродища проникают в наш мир. Помните тот холм, в страшном городе? Думаю, что с его помощью уродцы путешествуют между мирами, но вот только где их точка сбора по эту сторону реальности, я так и не выяснил. Зато выяснил кое-что другое. Я действительно видел уродищ на станции, и знаете, к какому выводу пришел? Те, что наносят нам визиты, имеют весьма приметную внешность, хотя, они все ее имеют, но дело в другом. У этих рожи изрезаны тонкими шрамами, все они подверглись искусственному
хирургическому вмешательству и вероятно это дает им преимущество перемещаться в пространстве. Тогда, на проспекте я не обратил на это внимания, занятый другими целями. Да и сложно было что-то рассмотреть на рожах полупрозрачных существ. Сейчас я видел вполне материальных особей, они имели непрозрачную форму, и выглядели обычными людьми, если не смотреть на их рожи. Их было всего трое, это они шлепали и шаркали ночью. Будка, как мне кажется была просто будкой и никакой роли в их перемещениях не играла.»«И куда же мы спешим? — вклинился Гошка в торопливое повествование, — что еще пришло в ваши гениальные мозги?»
Гурий недовольно осекся, метнув на Гошку нечитаемый взгляд, и нехотя продолжил.
«Сейчас я хочу навестить одного моего приятеля, думаю он успеет добраться до своей работы, пока мы совершаем пешие прогулки. Этой ночью его что-то привлекло на этой станции тоже, я заметил его весьма приметную машину. И мне интересно, что именно. Я хорошо знаю Матвея, он живет в центре и никогда не покидает его пределы без лишней нужды, а в этом Богом забытом месте и вовсе ему делать нечего. Само собой, дружеской беседы у нас с ним не получится, но у него есть привычка делиться со своей медсестрой самым наболевшим, возможно я услышу кое-что из его откровений, не задавая вопросов. В любом случае, попытаться стоит. Шевелитесь, Гоша, время работает против нас.»
Попасть в районную поликлинику Гурию и Гошке удалось за час до ее закрытия. Естественно, никакого Матвея, а также его верной медсестры они не обнаружили, слепо потыкавшись в закрытые двери. «Придется отложить визит до завтра,» — подвел итог Гурий и медленно побрел прочь, не забывая время от времени подталкивать вымотавшегося Гошку.
Глава 16.
Я отчаянно не хотел раскрывать перед Гошкой все свои секреты, опасаясь вызвать у своего нового приятеля справедливое негодование, однако мои недомолвки и размытые объяснения, кажется, злили его еще сильнее. Почему мне было так важно сохранить в его глазах собственный праведный облик, почему я считал необходимым заслужить его уважение, оставалось за пределами логики и моего понимания. С каждой новой моей попыткой Гошка все сильнее демонстрировал ко мне неприязнь, которую больше не скрывал. Ему ничего не стоило навсегда покинуть мое нестабильное общество и больше не испытывать на прочность свое терпение, однако он продолжал послушно таскаться за мной, все еще ожидая от меня решения всех проблем.
Наш отложенный визит в поликлинику украсился новыми событиями, развернувшимися в ее стенах. Утром, как раз к тому моменту, когда коридоры огромного здания наполняются рабочим гулом, мы с Гошкой входили в распахнутые двери. Мимо нас сновали сотрудники и пациенты, хотя это понятие не до конца отражало способ их перемещения. Так я бы сказал пару недель назад, когда поликлиника гудела как растревоженный улей в свои рабочие часы. Сейчас пациенты и персонал механически перемещались по территории, вперив пустые взгляды в светлые стены коридоров. Их перемещения сопровождал едва слышный монотонный гул, считающейся теперь обменом информацией. Поднявшись на этаж к Матвею, я заметил возле его кабинета несильное оживление, выражавшееся в неумолчном равнодушном шуме, исходящем от посетителей и моих бывших коллег. Втиснувшись в самую гущу, я с изумлением расслышал некоторые обрывки фраз, заставившие меня напрячься.
«Все там будем,» — доносилось слева.
«Бог дал, Бог взял,» — раздавалось справа.
«Всему свое время,» — слышалось из-за спины.
Гошка вопросительно уставился на меня и, забывая о преимуществах невидимости, прошептал мне одними губами:
«Что за странные темы? О чем они толкуют, Гурий?»
То, что кабинет Матвея продолжал оставаться закрытым, а мерно гудящая толпа все еще не расходилась, наталкивало меня на совсем уж грустные мысли. Я развернулся и направился вниз, к Маргарите, уж она-то наверняка могла знать о причинах отсутствия ведущего психиатра клиники. Маргарита Антоновна сидела в кабинете одна, кресло моей Ульяны пустовало, и мне не откуда было почерпнуть новые сведения. Покрутившись на тесном пятачке кабинета, я выскользнул в коридор и обернулся к верному Гошке.