Обладатель

Внимательно слушающий его Загралов, кивал головой, не находя ни одного изъяна в логичных рассуждениях. В самом деле, проблема решалась просто и чётко. Скорей всего некая особь могла сидеть в сквере в банальной засаде. А тут какие-то хулиганские разборки, мешающие каким-то высшим целям. Естественно, что доблестный служака нашёл лучший выход из положения: появился, погрозил пистолетом и тут же спрятался обратно.

Вот только одна деталь смущала. И кое-как протолкнув в себя вторую порцию коньяка, Иван о ней поведал:

– Ты понимаешь, холодно ведь было… А тот полицейский без тёплого тулупа был, и даже без фирменной тужурки. Или что они там носят… В лёгком кителе, прямо на рубашку… И не смотри на меня так, я чётко его запомнил. Здоровенный такой громила, и этот китель на нём расстегнут был до половины, словно он только из-за стола вышел, или из собственной спальни…

Базальт не удержался от ехидной улыбки, хотя тон держал уважительный:

 – Может он в тапочках был? Ну, раз из спальни вышел…?

– Да нет…, – Иван даже глаза закрыл, сосредотачиваясь и вызывая в памяти картинку увиденного. – Не в тапочках… В туфлях! Форменных, поблескивающих после чистки туфлях.

– На каблуках? – голос стал уже явно ехидным и Загралов, поняв, что над ним издеваются, резко открыл глаза:

– Ты что мне, не веришь?

– Всё! Разговор замяли, утром всё осмотрим на месте! – тем более что ванну покинула Елена, и следовало определиться: – Идёшь ты первым мыться? А я пока её порезы на ногах зелёнкой помажу…

Иван прислушался к своему состоянию, и, опасаясь непонятного головокружения, решил остаться последним в очереди на помывку:

– Иди ты… Я сам ей раны обработаю пока…

– Ха-ха! Ладно, тебе можно и такое доверить! – с этими словами Илья поспешил в ванну, крикнув на ходу в спальню: – Малышка! Высовывай ножки из-под одеяла и приготовь йод. Сейчас к тебе ввалится доктор Грава! Будешь громко кричать, подумаю невесть что. Поэтому – терпи!

Пострадавшая, дезинфекцию своих ранок выдержала вполне сносно. Хоть и шипела, покусывая губы, но не кричала и не стонала. Ещё и в конце процедуры похвастала:

– Хорошо, что я туфли не бросила. Дорогие слишком!..

– Не дороже здоровья, – возразил Иван, для гарантии замазывая йодом даже маленькие покраснения на женских ступнях. Затем помялся сам, и решил уточнить: – Слушай, а ты когда обернулась, и пошла назад, точно никого не видела? В смысле, того полицейского?

Лена рассуждала тоже вполне правильно:

 – Я оглянулась, ты лежишь. Илья только на коленки приподнялся…, вас хорошо на свету было видно. Ну и в самом дальнем конце аллейки, уже на повороте мелькали тени убегающих. И никого больше… Но ведь если возле вас кто и был, он просто шагнул в кусты. А то и замер на месте за линий освещения. И мог легко слиться с общим фоном сквера. А когда я шла, пытаясь рассмотреть гравий под ногами, наш спаситель мог и шагнуть куда в иную сторону.

– О! Точно! Его по этой причине и Базальт не заметил, – расслабился Загралов. – Потом он ко мне пристал, очнись да очнись, а тот служака и спрятался…, куда-то. Скорей всего ушлый партизан, такие на ровном месте могут стать незаметными.

А тут и сам хозяин квартиры появился в свежем, вполне товарном виде:

 – Ну, ты, художник! – набросился он с критикой на приятеля. – Зачем ты ей чулки йодом на ногах рисуешь? Если бы я задержался, ты бы и выше сеточку наложил?

– Окстись, дружище! – сдержано заулыбался Загралов. – Я тебе не Сальвадор Дали! Тем более надо ещё дезинфицирующие средства на твою голову и на твои рёбра оставить. Садись!

Но девушка тут же села на кровати, прикрываясь одеялом и пряча ноги:

 – Я сама его разрисую!

Гость и лишнего слова не сказал против, потому что сам себя чувствовал неважно. Отставил пузырёк на тумбочку, пожелал спокойной ночи и отправился в ванную комнату. Правда под горячую воду залезть не рискнул, головокружение и непонятная слабость, всё-таки сильно беспокоили. Душ получился скорей холодный, но всё равно не взбодрил. Добрался потом до выделенной ему спальни, уселся на кровати и пытаясь привести мысли в порядок, пожалуй впервые осмотрелся внимательно по сторонам.

Для хозяина квартиры, эта спальня скорей служила чем-то в виде мастерской и домашней лаборатории. Чего там только не стояло на полках, в шкафчиках, тумбочках и россыпью не лежало во внутренних ящиках столов. Пожалуй, здесь можно было чинить что угодно, да плюс ещё и собрать невесть что из имеющихся радио и прочих деталей. Иван поковырялся в выдвижном ящике одной из тумбочек, со смешком рассматривая кучи устаревших сопротивлений, резисторов, конденсаторов, а также миниатюрных реле, дросселей и селеноидов. Но при одной мысли, улыбка с лица сползла:

"Завтра мы будем "прощупывать" сигвигатор. И там будет не только Базальт, которому можно, как мне кажется доверять, но и его шеф. А стоит ли сразу перед всеми раскрывать этот маленький, но весьма и весьма загадочный секрет? Подобного на земле может не быть, а вот так сразу организую целое сообщество по его изучению? Не стоит так торопиться с привлечением большого количества соратников, не стоит… Но если вдруг при включении устройства, оно даст некие импульса, то что я отвечу на их вопросы? "Ах, всё нормально, я пошёл!"? Не пойдёт… Надо будет как-то отвлечь внимание тамошнему шефу, запудрить ему мозги, разыграть спектакль… Только вот какой? Ага! А чем, к примеру, вот этот маленький керамический преобразователь из титанита бария, очень похожий на обычный конденсатор, не пройдёт под названием "чип с микросхемой"? Да тут сам Билл Гейтс в дураках может оказаться, потому что внутренности в любом случае никто рассмотреть никак не сможет. А значит моя легенда с неким маяком в моём теле…, (нет, пусть он отыщется в ботинке!) вполне себе жизненна. Должна прокатить…, на первый случай. А там видно будет…"

Нужный конденсатор был водружён в карман, все дела на сегодня оказались перевыполнены. Только и нащупал перед сном сигвигатор во внутреннем кармане пуловера, и, привалившись головой к подушке, Иван буквально отключился от действительности.

Глава седьмая ЗАГАДКА

 Ещё было темно, и на востоке небо только, только начало светлеть перед рассветом, как чья-то рука осторожно коснулась плеча Загралова:

– Вставай! – Базальт говорил почти шёпотом. – Пока малышка спит, давай смотаемся в тот сквер, и всё осмотрим. Или передумал, и готов признать своё временное помутнение рассудка?

Прежде чем ответить, Иван интенсивно пошевелился, прислушался к своему физическому состоянию. Кое-какие мышцы явно побаливали, после вчерашней переноски тяжеленного тела, но в остальном самочувствие было отменным, бодрым и не подверженным болезненной дремоте. То же самое можно было сказать и о моральном духе. Никаких кошмаров не снилось, жизнь казалась стоящей своего продолжения, и вчерашняя сцена чётко вновь предстала перед мысленным взором. Полицейский просто не мог померещиться. Так что следовало всё прояснить до конца: