Облава на волка

Капитон хмыкнул.

– Разбаловалась ты, – сказал он, – забыла, кто ты есть такая и откуда я тебя вытащил? Хочешь обратно? К родителям своим? К папашке? Самогон хлебать и говно месить в коровнике?

Анна помрачнела.

– Замнем вопрос, – сказала она.

* * *

Чем меньше оставалось времени до выхода из дома, тем взволнованнее становился Ляжечка. Потирая руки, он ходил по квартире, то и дело закуривая вонючую дешевую сигарку, пачку которых он купил взамен заказанных Щукиным сигар. Раз двадцать Ляжечка осматривал наряд Лили, критически ощупывал взглядом невозмутимого Щукина и все никак не мог успокоиться и минуту посидеть на одном месте.

– Ты чего шухер наводишь? – Щукину пришлось даже одернуть Ляжечку, когда он разбил один за другим два стакана, из которых пытался напиться воды из-под крана.

– Непонятно, почему ты так спокоен, – ответил на это Ляжечка.

– То есть?

– То есть то, что я нервничаю, – это нормально, – сказал Толик. – Но мне-то предстоит только довезти тебя до места, а потом тебя другие люди пасти будут… На тебя вся основная часть мероприятия приходится, а ты спокоен, как дохлый слон.

– А чего мне беспокоиться? – удивился Щукин. – Бабки при мне. Телка тоже. Документы, все дела… Сядем на паром – через несколько часов я буду уже в Швеции. Чего мне париться?

– Забыл, как на вас напали на пустыре? – осведомился Ляжечка. – Как выследили квартиру и вы с Матросом еле успели ноги унести?

– Так унесли же – успели… А насчет того нападения… Матрос всех тех пацанов перестрелял, – сказал Щукин, – никого не осталось. Я видел – я уезжал последний. Кто на меня теперь напасть может?

– Да тот, кто хату выследил! – взорвался Ляжечка. – Не сами же приезжие «братки» занимались слежкой! У них на это ни мозгов, ни знания города не хватит! Вот и подумай! Зуб даю, что тот, кто вас выследил, знает, на каком пароме вы поедете…

– Да? – очень натурально удивился Щукин. – Так почему же тогда вы не отмените… мероприятие?

– Почему-почему… – отводя глаза в сторону, проговорил Ляжечка. – Дураки они – вот почему… Сказано нам – сегодня, значит – сегодня…

Проговорив это, Ляжечка сверкнул на Щукина глазами и отвалил в туалет.

«Понятно, почему, даже зная об опасности очередного нападения, менты не переносят время и место операции, – мысленно усмехнулся Щукин. – Во-первых, они столько средств угрохали на документы и все остальное… Бабки вот мне достали – что просто удивительно… К тому же я ведь не их сотрудник. Если меня закабанят, то Лилю-то точно отобьют. Я, можно сказать, выступаю в качестве громоотвода. Кто из ментов подпишется на такое дело? Провезти Лилю в Швецию – а там, если я, конечно, в живых останусь, меня – в наручники и обратно в Россию. Знаю я эти ментовские штучки. Только на этот раз прокол у них выйдет…»

Появившийся из туалета Ляжечка оборвал дальнейшие мысли Николая резким восклицанием:

– Ешкин хобот! Времени-то сколько!

– Сколько? – поинтересовался Щукин.

– Много! – веско ответил Ляжечка, подтягивая штаны. – Бери девчонку и спускайся к машине. Я пойду первым.

– Почему это?

– Экономия времени и сил, – пояснил Ляжечка, – и нервов. Чтобы тебе и Лильке – только выйти и бегом к машине. А я уж стартану с места.

– Ладно, – сказал Щукин, – как говорил мой прадед Фаддей из рязанской деревни Захребетино – итс о'кей, пипл…

– Чего? – наморщился Ляжечка.

– Ничего, – сказал Щукин, – иди на позицию. Как заведешься – сигналь.

– Ага, – сказал Ляжечка и направился к двери.

* * *

Как Щукин и предполагал, едва машина, в которой находились они с Лилей и Ляжечка, двинулась с места, следом покатила черная «девятка» с тонированными стеклами.

«Очень хорошо, – оценил Щукин, – что менты еще не додумались пустить на "хвосты" "газик". Или БТР с ОМОНом».

До пристани они доехали без приключений. Ляжечка был до того взволнован, что, почти не таясь, оглядывался в зеркало заднего вида на неотступно идущую следом «девятку». Щукину – против его желания – передалось беспокойство Ляжечки.

«Как у меня все получится? – невольно подумал он. – Надо тонко сыграть. С одной стороны, менты, а с другой – те, кто пытается похитить Лилю. Уверен, что Семен со своими "братками" – не единственная сила, которая противостоит тому, чтобы Лилю вывезли из страны. Уж Седой-то расстарается из-за своей дочки».

У пристани Ляжечка остановил машину и, уже не таясь, вздохнул с облегчением.

– Все, – сказал он, – приехали.

– Нормально доехали, – констатировал Щукин. – Теперь нападения ожидать не придется. То есть вероятность остается, конечно, но минимальная.

– Почему ты так думаешь? – поинтересовался Ляжечка.

– Удобнее было бы напасть во время движения, – сказал Щукин, – на пристани слишком много народу. И ментов там полно… патрульных, – добавил он, заметив, как Ляжечка подозрительно зыркнул на него.

– Полно, – подтвердил Ляжечка. – Ну что – пошли?

– Разве на этом твоя миссия не закончена? – спросил Щукин. – До пристани ты нас довез…

– Провожу, – коротко сказал Ляжечка.

– Проводи, – разрешил Щукин.

Они вышли из машины и направились к зданию пристани. Ляжечка шел впереди, семеня короткими ножками и смешно подкидывая толстый зад. Щукин следовал за ним, ведя под руку Лилю в новой одежде и рыжем парике. А, отставая на несколько шагов, за ними торопились сурового вида мужчины в штатском – Щукин засек в зеркале заднего вида, как они выбирались из «девятки».

«Мне повезло, что Ляжечка слишком взволнован, чтобы обращать внимание на наряд Лили, – подумал еще Щукин. – А то бы он вспомнил, что почти так же была одета рыжая женщина, сидевшая на скамейке, когда он разговаривал с гражданином начальником. Впрочем, и тогда Ляжечка по сторонам не очень-то смотрел – этот товарищ майор ему такую выволочку устроил… да еще и напомнил про Вероничку, которую этот гад позорный отравил… Нет, сука, Вероничку я тебе никогда не прощу…»

У входа в зал ожидания Ляжечка остановился.

– Вам туда, – сказал он.

– А ты? – спросил Щукин.

– У меня билета нет, – проговорил Ляжечка, – меня не пустят. Но я еще не ухожу. Я тебя буду, так сказать, морально поддерживать. Я во-он там посижу – в кафе.

Николай оглянулся туда, куда указал Ляжечка, и увидел, что штатские с суровыми лицами рассаживаются вокруг одного из столиков.

«Ага, – подумал Николай, – инициатива гражданина начальника. Крепко тебя держат, Толик… Товарищ майор, после того как сам же и застращал тебя возможной карой за смерть Вероники, теперь боится, что ты когти рвать будешь, закончив свое дело… Не-ет, дорогой Ляжечка, такие уроды, как ты, ментам нужны. Поэтому они тебя до самой твоей смерти не отпустят. И сейчас ты не меня поддерживаешь, а, выполняя очередной приказ, сидишь под наблюдением у этих хмырей в штатском, которые, кстати говоря, и за мной тоже смотрят».