Облом для властного или Я твой Зайчик

Перевернулся на другой бок, накрылся одеялочкой, поерзал, устраиваясь поудобнее и блаженно стал проваливаться в сон…

— М-я-у-у!!!

Зло откинул оделяло и, слишком резко встав с постели, со сна промахнулся мимо тапка и, надо ж так, прямиком мизинцем ступни в ножку тумбочки.

— Твою мать! У-у-у…

И под аккомпанемент:

— М-я-у-у…

Вася, матерясь и прихрамывая пошел на звук, с твердым намерением прибить эту скотину, которая не дает ему спать.

Вой шел от окна.

Рывком распахнув створку Вася, офигевши уставился в два сверкающий в темноте кошачьих глаза.

Кот — тот самый страхалюдный комок грязной шерсти наглым образом восседал на небольшом выступе у окна и гипнотизировал его своими глазищами, прекратив ор.

— Ты охренел, скотина! — в сердцах выругался Вася, — А ну брысь!

И кинул тапком в кота, который до него, разумеется, не долетел, встретив на своем пути преграду из москитной сетки.

Животное шарахнулось и быстро ретировалось на толстый сук дерева.

Вася вздохнул и поплелся обратно в постельку.

Только тяжелая от постоянных пробуждений голова коснулась подушки, как под окном снова раздалось:

— М-я-я-у-у!!!

Луганский взвился с постели, твердо решив прибить наглую морду.

Включил свет, рывком распахнул окно и…замер.

Рука с тапком замахнулась, а после, словно обессилев, опустилась.

Животное выглядело настолько жалко, что у Васи против воли защемило сердце.

Весь облезлый, ободранный с выпирающими костями, с гноящимися глазами.

Как это несчастное существо можно обидеть?

Кот сидел на маленьком выступе и, сжавшись, смотрел на Васю, больными глазами, словно заглядывал в самую душу.

С тяжелым вздохом Луганский откинул тапок за ненадобностью и отодвинув москитную сетку, сказал:

— Ну, давай. Покормлю тебя.

Кот подозрительно повел носом, помялся на месте и, покосившись на тапок, опасливо соскочил на светлый паркет, на котором мгновенно появились грязные разводы.

Проводив взглядом отпечатки кошачьих лап, Вася понял, что так легко не отделается. С мученическим стоном мужчина подхватил бродягу рукой, в уме прикидывая, где половая тряпка, ибо вытирать после купания кота полотенцем по меньшей мере негигиенично.

Коту купание не понравилось.

Поначалу эта скотина пыталась сопротивляться и даже успела цапнуть Васю за палец.

— А ну прекрати! — громыхнул мужчина и животное неожиданно упокоилось, хоть и не оставляло робких попыток, улизнуть из ванной, словно ели он прижмет уши, то его никто не заметит.

После мытья шерсть облепила кости, на которых совсем не было мяса, и Вася завернув бродягу в тряпку пошел на кухню.

Вот и пригодились недельные сосиски.

А что скользкие уже…

Так кот не жаловался.

Умял за один присест сразу четыре штуки и судя по глазам, съел бы еще, если бы дали.

Вася не дал. Зато налил водички, которую кот немного полакал и, пристроившись на коврике, стал самозабвенно вылизываться, совершенно не обращая внимания на изучающий взгляд…хозяина?

На последней мысли животное вскинуло голову и сверкнуло глазищами в сторону мужчины.

— Да не боись, — верно истолковав поведение кота, хмыкнул он, — Мышей ловить будешь — не прогоню.

Бродяга вернулся к своему занятию, а Вася с чувством, кого-то непонятного удовлетворения ушел спать и проспал сном младенца до самого утра. А едва открыв глаза под пиликание будильника, пошевелился и обнаружил странность — на животе у него расположился котяра и тихонечко спал с самым блаженным видом.

— Вот наглая морда, — почти с восхищением пробурчал Вася и протянув руку, погладил мягкую шерсть.

Бродяга чуть потянулся и отозвался благодарным урчанием, на что мужчина невольно улыбнулся.

Мелочь, а приятно!

Собираясь на работу, Луганский задумчиво вертел в руках телефон.

Что-то Зайка не звонит.

Это уже становиться подозрительным.

Переживания раздирали ему душу, и Вася раз пять порывался позвонить, но в решающий момент палец замирал на кнопке вызова из-за банального страха быть посланным.

Царь со вздохом положил телефон на кухонный стол и повернул голову в сторону своего теперь еже питомца.

— Вот и пойми этих женщин, — пожаловался коту мужчина.

Тот не среагировал. Только продолжил с удовольствием дожевывать остатки вчерашних сосисок.

Луганский встал и собрался заварить себе чай, кофе же он так вчера и не купил, как телефон на столе разразился громким звонком. Мужчина метнулся к нему и с радостью увидел на экране долгожданное «Зайка».

— Привет, мой Зайчонок, — самым ласковым тоном, на какой только он был способен, пропел Вася и слегка растерялся, услышав вместо Аленкиного голоска чье-то недоуменное «Э-э-э»

— Здраствуй, сын.

— Мама? — брови Васи удивленно взметнулись вверх, — А где Алена?

— Заболела она. С температурой под сорок второй день лежит, — усталым голосом объяснила баб Даша.

Вася вскочил со стула.

— А почему вчера не позвонила?

— Вась, я почем знаю, как вашими этими мобильными пользоваться! Вот был бы у меня стационарный аппарат, — проворчала мама, — я бы и раньше позвонила. Ты как поедешь к нам, лекарства купи, — и продиктовала несколько препаратов.

— Ждите! Через полчаса буду, — заверил Вася маму и побежал одеваться.

— Так тебе ж на работу? — удивилась баба Даша.

— Мама, какая работа?! — искренне возмутился мужчина, — Алена болеет!

Молниеносно собравшись, Луганский параллельно набрал Стасу, чтобы не рассусоливал, а мчал на всех парах.

Ровно через пятнадцать минут черное «БВМ» посигналило у ворот.

Вася пулей выскочил из дома и где на середине пути понял, что что-то не так. Ногам стало как-то слишком мокро.

Опустил глаза вниз и выругался.

Так спешил, так спешил, что выбежал в домашних тапочках.