Обман

— Нет. У меня есть способы. Дело в том, что это место полностью субсидируется за счет частных средств. Из той скудной информации, которую я смогла собрать, у твоей матери строгий запрет на посещение в течение первых сорока восьми часов.

— Это просто смешно, — сказала я. — Я ее дочь. Они позволят мне увидеть ее.

— Мы сделаем все, что в наших силах.

****

Мои пальцы барабанили по внутренней стороне окна большого черного внедорожника, который Делорис арендовала для нас в Саванне. Клейтон сидел за рулем, в то время как я сидела одна на заднем сиденье. Прошло уже больше пятнадцати минут с тех пор, как Делорис скрылась в дверях главного входа в «Монголия Вудс». Я хотела пойти с ней, чтобы отстаивать свои права, но она подумала, что добьется большего успеха от моего имени.

Щелк, щелк, мои ногти постукивали по стеклу, время остановилось, и я нетерпеливо ждала.

Солнце Джорджии за окнами напомнило мне, что теплая погода все еще существует в конце октября, даже если Нью-Йорк сдался надвигающейся зиме.

Я надела солнцезащитные очки, когда сумочка завибрировала у меня на коленях.

ЛИЧНЫЙ НОМЕР НОКСА.

Я вздохнула, желая, чтобы он был рядом со мной, а не где-то на холодном Севере.

Нокс: «ЕСТЬ КАКИЕ-НИБУДЬ НОВОСТИ?»

Я: «ЕЩЕ НЕТ. ДЕЛОРИС ВСЕ ЕЩЕ ВНУТРИ».

Нокс: «Я ЗАКАНЧИВАЮ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МИНУТ.

БЭТПЛАН ЗАПРАВЛЕН И ГОТОВ К ПОЛЕТУ. Я БУДУ ТАМ НА СКОРОСТИ СВЕТА».

Я: «ЗАХВАТИ СВОЙ ПЛАЩ. Я ДУМАЮ, ЧТО УЖЕ ДОЛЖНА БЫЛА ЕГО УВИДЕТЬ».

Нокс: «УВИДИМСЯ».

Я: «ЛЮБЛЮ ТЕБЯ».

Нокс: «Я ТЕБЯ БОЛЬШЕ».

Я глубоко вздохнула, понимая, что впервые после сообщения Челси я действительно улыбаюсь. Моя короткая передышка быстро померкла при звуке слов Клейтона.

— Мэм, миссис Витт возвращается.

Я оторвала взгляд от телефона и посмотрела на объект. Делорис спускалась по большим бетонным ступеням. Ее губы были плотно сжаты, когда она шла по незнакомой местности. Она посмотрела в нашу сторону. В выражении ее лица не было ничего ободряющего.

Через мгновение она уже сидела на заднем сиденье рядом со мной и что-то говорила. Ее тон был умиротворяющим и спокойным.

— Я узнала, что она стабильна, но они никому не позволяют ее видеть.

Разочарование опустошило меня, надежда угасла.

— Нет. Позволь мне войти. Дай с ними поговорить. Она моя мать!

— Алекс, они знают кто ты. Проблема в том…

Слова Делорис потускнели, когда ярость закипела у меня в пальцах ног, охватывая все тело обжигающим жаром. Я знала, в чем проблема. Я видела проблему. Проблема заключалась в Алтоне Фицджеральде.

Муж моей матери застегнул пиджак, выходя через ту же дверь, через которую только что вышла Делорис.

Не раздумывая, я открыла дверь внедорожника.

— Алекс…

Я не слышала ни предупреждения Делорис, ни того, как открылась дверь Клейтона, поскольку кровь шумно пульсировала в ушах. Поправив солнцезащитные очки, я быстро шагнула к отчиму.

— Дай мне увидеть мою мать.

Глава 41

Чарли

Фирменный алый цвет потек вверх от накрахмаленного белого воротничка его рубашки, когда Алтон Фицджеральд остановился на полпути и повернулся в мою сторону.

— Похоже, блудная дочь вернулась.

Я не останавливалась, пока не оказалась прямо перед ним.

— Я хочу ее увидеть.

— Ты должна понять, что я не собираюсь убивать откормленного теленка только потому, что ты решила почтить нас своим присутствием.

— Что случилось? — спросила я.

Он посмотрел через мое плечо на внедорожник, когда лимузин проехал мимо него и остановился на краю дорожки.

Я обернулась и увидела, что Клейтон и Делорис стоят рядом с внедорожником, выглядя так, как будто они оба были готовы бежать в моем направлении.

— Поехали домой и все обсудим. Одни, — он сделал ударение на последнем слове.

— Обсудим это сейчас. Я не хочу возвращаться в поместье. Я хочу увидеть свою мать.

Алтон понизил голос.

— Видишь ли, Александрия, в этом-то и проблема. Слишком долго с тобой нянчились. Твои дни получения того, чего ты хочешь, закончились. Пришло время тебе смириться со своим будущим, так же как это сделала Лаида.

Я отрицательно покачала головой.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Конечно, не понимаешь. Ты была слишком поглощена своими собственными капризами, чтобы беспокоиться о том, что важно. Возможно, если бы ты не уехала в Нью-Йорк, ты смогла бы помочь своей матери. Теперь ее судьба в моих руках.

— Что, черт возьми, это значит?

Я съежилась, когда он потянулся ко мне и положил руку мне на плечо. Мой желудок перевернулся, он наклонил свое лицо ближе к моему, и его теплое, гнилостное дыхание заполнило мой нос.

— Повернись, Александрия.

Я сделала это не потому, что хотела повиноваться ему, а потому, что мне нужно было подышать свежим воздухом. Брэнтли стоял у открытой двери лимузина.

Алтон заговорил мне на ухо, все еще держа меня за плечо.

— Если ты хочешь увидеть свою мать, или если у нее есть шанс когда-нибудь выйти из этого учреждения, ты сядешь в эту машину и сделаешь то, что тебе скажут.

Я оглянулась на Делорис и Клейтона.

— Александрия, я не буду больше повторять.

Мои глаза закрылись, скрываясь от послеполуденного солнца, когда я стиснула зубы и стряхнула его руку. Глубоко вздохнув, я сделала один шаг, потом другой. Когда я шла по доске навстречу собственной смерти, я попрощалась с Чарли.

Александрия кивнула Брэнтли и забралась на заднее сиденье лимузина.

Прежде чем дверь закрылась, заключая нас в прохладный, полутемный салон, мой телефон завибрировал от входящего вызова.

— Дай мне свою сумочку, — сказал Алтон, протягивая руку.

Я подняла солнцезащитные очки на макушку и уставилась на него.

— Что? Нет.

Слезы защипали глаза, и я быстро отвернулась, когда мое лицо обожгло от удара его ладони по щеке.

Какого черта?

Я сморгнула влагу, и кинжалы полетели из моих глаз.

— Твоя мать больше не играет роли. Послушай меня единственный раз, и мне не нужно будет быть уверенным в твоем внимании. — Алтон снова протянул руку. — Я не повторяюсь.

Когда я не пошевелилась, он потянулся к моей сумочке, его взгляд бросал мне вызов остановить его.