Обмани лжеца

— Закрыли, — подтвердила я. — Но все равно, хорошо, что вы мне рассказали. Я вас очень прошу, вы Мише ничего не говорите о том, что я справки о нем здесь наводила. Ладно?

— Да разве ж я не понимаю? Потом мы ведь соседками с тобой можем стать…

— Да, можем, но я еще подумаю над его предложением, — сказала я и направилась в прихожую.

— Подумай, — поддакнула мне Клавдия Петровна и стала открывать замок.

— Спасибо, до свидания, — попрощалась я и вышла на лестничную площадку.

Справа была дверь в квартиру Степанова. Я смотрела на нее и спрашивала себя: а может, Михаил действительно еще в Горовске стал похаживать в казино и однажды сорвал большой куш? Уж я-то знала, какие суммы выигрываются и проигрываются в подобных заведениях! Если повезет, не только однокомнатную квартиру в новом доме купить можно, но даже виллу где-нибудь на берегу Атлантического океана. Хотя такие случаи, конечно, крайне редки. Большинство посетителей игровых клубов приходят туда не выигрывать, а отыгрываться, и только такие профессионалы, как мой Ариша, постоянно пользуются благосклонностью Ее Величества Фортуны. Правда, дед предпочитает не рулетку, а карточную игру…

Вернувшись домой, я застала Аришу за раскладыванием пасьянса.

— Как съездила? — спросил он, не отрывая взгляда от карт. — Удачно?

— Более или менее продуктивно, — ответила я, усаживаясь рядом с дедулей. — Степанов сказал соседям, что выиграл в казино около миллиона наших деревянных, на них и купил квартиру.

— Бывает. — Дед открывал карту за картой и, кажется, не слишком вдумывался в смысл сказанного мною.

— Если это правда, то подозрения со Степанова автоматически снимаются. Но если он все придумал, то у нас будет еще одно доказательство его вины. Конечно, косвенное…

— Косвенное, — согласился со мной Ариша.

— Дедуля, дальше все от тебя будет зависеть.

— Что именно? — уточнил он с самым невозмутимым видом.

— Ариша, я хочу, чтобы ты выяснил, действительно ли Степанов выиграл в рулетку такую крупную сумму.

— Какую?

— Я так и знала, что ты меня не слышишь! Мы о чем сейчас говорим? Точнее, о ком?

— Полетт, ты же знаешь, когда я раскладываю пасьянс, то практически отключаю сознание. Это занятие для меня — что-то вроде медитации. Ну вот, не сошелся! — Дед с досадой бросил карты на стол. — Ладно, что там у тебя?

Я повторила все с самого начала и резюмировала:

— Одним словом, осталось узнать, действительно ли выигрыш имел место, или Степанов просто придумал такую отмазку. Ты возьмешься за это?

— А разве у меня есть выбор?

— Спасибо, Ариша. Сколько времени тебе потребуется?

— Ну, дня два-то мне надо, а может, и больше. После того, как казино закрыли, не так-то просто найти людей, которые владеют нужной нам информацией. Если Степанов в «Крестовом короле» выиграл, то достаточно будет одного звонка, а вот с другими заведениями посложнее. Но ничего, мир слухами полнится, думаю, с поставленной задачей справлюсь. Ты мне только побольше сведений о том Степанове дай — сколько ему лет, как он выглядит и все такое прочее…

ГЛАВА 3

Прошло три дня. Ариша вернулся домой и заявил прямо с порога:

— Врет все твой сантехник. Его никто ни в одном горовском казино не видел. Если бы он там даже два или три года назад появился и сорвал миллионный куш, его определенно бы запомнили. Да и потом, Полетт, я немного систему знаю, новичку такие деньги выиграть в рулетку у казино практически невозможно.

— А как же насчет того, что новичкам и дуракам всегда везет?

— Сказки, — отмахнулся Ариша. — Во всяком случае, в Горовске такого давно не было, лет семь уже…

— Ну что ж, отрицательный результат — тоже результат. Раз Мишаня врет, значит, он таким образом пытается скрыть правду. Похоже, парень действительно ограбил старушку.

— Но ты все-таки не уверена?

— Сомнения, конечно, остаются, но очень маленькие.

— Боюсь, тебе не удастся найти новые доказательства его вины, времени много прошло, — посочувствовал мне Ариша. — Полетт, я знаю, что ты не любишь отступать, но, может, это как раз тот случай? Степанов все-таки сидел на скамье подсудимых, но присяжные его оправдали.

— Дедуля, их сбил с толку Крючков.

— Ну и что?

— Прости, я не хотела проводить такую параллель, но все-таки придется. А если бы Синдякова судил суд присяжных и оправдал его?

— Полетт, ты действительно напрасно провела такую параллель. Тот прокурор вообще не попал под следствие.

— И все-таки? Если бы на Синдякова завели уголовное дело, стали бы судить, но оправдали?

— Как бы его, интересно, оправдали?

— Ну, например, его адвокат или родственники подкупили бы присяжных.

— М-да, Полетт, умеешь ты озадачить… Конечно, оправдательный приговор меня бы не устроил. Эта сволочь моего сына и невестку жизни лишила! Растрогала ты меня, Полетт, ой как расстроила…

— Прости, Ариша, я просто вот что хотела сказать: я-то наказала убийцу мамы и папы, а сын Голубевой погиб в Афганистане, так что некому искать справедливости, кроме меня и Крючкова.

— Полетт, мне показалось или ты на самом деле симпатизируешь Евгению?

— Что значит «симпатизирую»? Мы с ним давние знакомые…

— А не тот ли он массовик-затейник, который с тобой ездил на студенческий конкурс?

— Дедуля, как ты несовременен! Сейчас это называется диджей.

— Ну, пусть будет диджей. Так он тебе нравится?

— Дедуля, ну что за вопрос? Если бы я Женьку на дух не переносила, то не стала бы иметь с ним никаких дел. — Мне не хотелось муссировать столь непростую для меня тему, и я решила свернуть разговор. — Спасибо, Ариша, за то, что ты помог поймать Степанова на вранье. Наверняка парень думал, что проверить его выигрыш невозможно. Но не тут-то было!

— Проверить можно все, вопрос лишь времени и денег, — философски заметил дедуля, хотя еще несколько минут назад утверждал обратное, сказав, что по прошествии трех лет мне не удастся доказать вину Степанова.

— Ладно, я пойду к себе, поразмышляю, что делать дальше.

* * *

Дед разбередил мои воспоминания — я мысленно вернулась к «Студенческой весне». Мне до сих пор не давал покоя вопрос — кого Евгений имел в виду, когда благодарил за моральную поддержку, меня или свою бывшую одноклассницу, стоявшую на галерке? Руки невольно потянулись к саксофону, и я стала играть пьесу, которую исполняла на том конкурсе. Уж не знаю, когда у меня получилось играть стройнее — тогда или сейчас. Но теперь я определенно получила моральное удовлетворение от своей игры, потому что с последним аккордом ко мне пришло осознание того, что надо делать дальше.