Обманщица

«Он стрелок, — напомнила она себе. — Он убил шерифа и стрелял в банкира». Ее задачей было доставить его в тюрьму, а не влюбляться в него по уши… Но она и не собирается влюбляться! Коди тихонько вздохнула.

— Спокойной ночи, — мягко произнесла она.

Он только буркнул в ответ. Ночь предстояла долгая.

Глава 11

— И сказал Господь: «Придите ко мне и будьте, как дети малые».

Коди проповедовала. У ее ног сидели несколько женщин и трое ребятишек. Она высоко подняла Библию, чтобы все могли ее увидеть.

— В Библии содержатся все истины, какие есть на свете. Больше нигде не надо искать правду о том, как жить счастливо. В ней находятся десять заповедей, по которым должны жить все люди, — она перечислила их, делая особое ударение на «Не укради» и «Не убий».

— Господь любит нас, всех и каждого, но мы должны стремиться быть достойными этой любви. Любовь эту никогда не заработать, она просто щедро дается нам. Точно так же мы решаем покоряться Господней воле: не ради чего-то, а просто потому, что этого хотим, потому, что так поступать правильно.

Подняв глаза, она увидела, что неподалеку стоит Люк и смотрит на нее. Лицо его было непроницаемым. Не останавливаясь, она продолжала проповедь:

— Только живя по слову Господню, найдем мы счастье истинное и долговечное. Здесь находятся ответы на все ваши горести. — Она почтительно коснулась Библии. — Доверьтесь ей и никогда не обманетесь… Выходите же вперед, братья и сестры, и покайтесь в грехах своих. Господь простит тех, кто раскается и изменит свою жизнь, — призывала она. Голос ее утешал и успокаивал. Выражение лица было не обвиняющим, а любящим и полным понимания. — Бог все видит и все прощает тем, кто по-настоящему раскаивается. Выходите вперед и примите Божье любящее прощение в сердца ваши.

Коди склонила голову в ожидании. Один маленький мальчик подбежал и потянул за юбку. Она опустилась перед ним на колени и, взяв его ручки в свои, заговорила с ним тихим ласковым голосом.

Люк стоял поодаль, так что, когда она начала разговаривать с ребенком, едва мог расслышать их слова.

— Как тебя зовут? — спрашивала Коди.

— Карлос, — ответил малыш.

— Благослови тебя Бог, Карлос. — Она видела, что он стесняется говорить с ней, и постаралась его ободрить: — Что ты хотел мне рассказать? Что-то важное?

Он с серьезным видом кивнул:

— Я разозлился на Эстебана и украл его игрушечного солдатика.

— Тебе стало лучше, после того как ты его взял?

— На какое-то время, — честно сказал он.

— Почему ты сейчас рассказываешь мне об этом?

— Потому что вы сказали, что воровать нехорошо.

— Так и есть. Эта игрушка все еще у тебя?

— Да, сестра Мэри, — признался он, опуская глаза. Он ощутил первый укол совести.

— Тогда отнеси эту игрушку Эстебану и скажи, что просишь прощения. Скажи ему, что больше не станешь красть. Можешь так поступить?

Карлос с трудом глотнул:

— Это трудно…

— Что именно? Сказать ему, что просишь прощения, или больше не красть?

— И то и другое, — жалобно ответил он.

— Быть хорошим иногда очень трудно, — объяснила она, — но награда за это больше, чем ты можешь себе представить. — Она ласково коснулась его щеки. — А теперь беги и сделай все, как надо. Ты будешь потом гордиться собой, и мама будет тобой гордиться.

Она подняла глаза и увидела, что одна из женщин внимательно наблюдает за ней.

— Ваш Карлос — хороший мальчик. Ему повезло, что у него такая любящая мать.

— Спасибо, сестра Мэри.

Мальчишка побежал делать то, что она велела, а мать поспешила за ним.

Коди подождала еще немного, хотя особо не надеялась на то, что кто-то еще выйдет на покаяние. Женщины настороженно смотрели друг на друга и на нее. По крайней мере она обрадовалась, что дети отнеслись к ее словам серьезно. Она снова посмотрела на Люка. Он все еще был здесь и внимательно наблюдал за происходящим.

— Если нет больше никого, кому хотелось бы сегодня покаяться, то наше моление окончено. Радуйтесь красоте Божьего воскресенья. Сохраните слово Его в сердце своем и бегите от зла. Поступайте так, и вам даруется жизнь вечная. Так сказал Господь. — Она высоко, чтобы все видели, подняла Библию. — Господь вас благослови!

Продолжая прижимать к груди Святую книгу, она оставила собравшихся и направилась назад, в хижину.

— Очень милая проповедь, сестра Мэри, — небрежно сказал Люк. Он нагнал ее и пошел рядом. Сегодня она не казалась такой злючкой, а как ласково она говорила с детьми…

Коди искоса взглянула на него:

— Если б я на самом деле хорошо проповедовала, то сумела бы убедить вас покаяться в грехах ваших и тем облегчить душу.

— Вы считаете, я в этом нуждаюсь? — Он поднял брови, изображая удивление.

— Если все, что я слышала об этой банде, правда, то, безусловно, вам надо как следует отстирать полотно вашей души. Вам нужно вытащить на свет самые темные свои тайны и молить Бога о прощении.

Люк лукаво улыбнулся:

— Вы не знаете, где можно найти ближайшего отца-исповедника?

Коди почувствовала, что заводится.

— Я, между прочим, в своей жизни выслушала много исповедей.

— А что, если я скажу вам, что не делал ничего заслуживающего покаяния? — Он едва сдерживал смех.

— Тогда я отвечу, что вам нужен кто-нибудь, кто объяснит вам разницу между дурным и хорошим, — возразила она. — Если когда-нибудь надумаете исповедаться, я охотно вас выслушаю.

— Но, сестра Мэри, я невинен, как новорожденный младенец. — В синих глазах сверкали веселые искорки.

Она остановилась и посмотрела на него в упор:

— Тогда что же вы здесь делаете?

Он пожал плечами.

— Здесь ничем не хуже, чем где-нибудь еще, — уклончиво ответил он и тут же перешел в наступление: — А как насчет вас, сестра Мэри? Почему вы странствуете из города в город, никогда не задерживаясь в одном месте надолго? Почему не хотите осесть, обзавестись домом? Почему у вас нет ни мужа, ни детей?

— Потому что я была призвана. Мой отец побуждал меня прислушиваться к своему сердцу, и оно повелело мне. Не буду отрицать, порой мне бывает очень тяжело, — впервые она говорила ему чистую правду. Говорила как Коди Джеймсон, а не как сестра Мэри.