Обмасонивание
Шрифт:
Измышления мудрецов можно свести в три группы.
1). Воля бога. Какого-нибудь.
2). Воля героев. Пассионариев, каких-то особо одарённых, лучших людей. Сверхчеловек. Белокурая бестия...
3) Законы общественного развития и материального производства.
Первый вариант рассмотрен у Ленина в "Материализм и эмпириокритицизм". Рассуждая о философских системах, Ленин фиксирует их политические последствия. "Эта дорога ведёт в болото поповщины..." - постоянный рефрен.
Второй - в "Детской болезни левизны...". Где у "пламенных р-революционеров" реально - номер шестой. Сперва "верхи" не "смогут", потом "низы" не "захотят",
Третий вариант...
– смерть попаданца.
Коллеги дают массу миленьких историй о спасении "царства светлого будущего" в прошлом, в форме Советского Союза или Российской Империи. Очередной, перегруженный знаниями о технике, о предстоящей истории, вундервафлист пытается изменить ход процесса. И, если у автора хватает последовательности и ума, он скоро упирается в классику:
"Вся писанная история есть история борьбы классов".
"Революция есть прямое движение широких народных масс".
Это не кулуарная деятельность, свойственная "детям во времени". Кого-то плохого застрелил. И всё стало хорошо. Кого-то хорошего грудью своей закрыл. Не наповал, конечно. И всё стало хорошо. Показал аборигену "фигурный болт". А тот, смышлёный такой, запиндюрил его в нужную дырку. И настала тотальная лепота и всемировое благорастворение.
Увы, чтобы стало "хорошо" нужна революция. В смысле: коренное изменение общества. Не только его надстройки, во всех формах её проявления, но и прав собственности, средств производства, производственных отношений... Для этого - то самое "прямое движение широких народных масс". А "работать с массами" попандопулы не умеют.
И - не хотят.
Их можно понять. Революционеру, даже если его уже тащат на эшафот, значительно веселее, чем попандопуле-прогрессору.
Революционер - отрыжка неизбежности. Он - продукт своего общества. В котором уже сформировались (давно) социальные противоречия, уже есть (поколениями) конфликтующие социальные группы. Революционер - не один, вокруг него масса его сторонников, единомышленников. Полных, половинных, на четверть...
Да хоть бы и противников! Но они все понимают о чём идёт речь, они говорят на одном языке. Фраза:
– - Товарищи! Социалистическая революция о необходимости которой так долго и упорно говорили большевики, свершилась!
наполовину состоит из слов, которых здесь просто нет! "Говорили" - понятно. А кто, про что... Об чём это вообще?!
Революционер вырос в этой среде. Его выдавливает, как червячок фарша из мясорубки, в активную деятельность - давление его общности, массы солидарных с ним людей.
– - Мы же все всё поняли! Так жить нельзя! Хватит болтать! Кто возьмётся?!
Процесс Веры Засулич. Покушение на петербургского градоначальника. Присяжные выносят оправдательный приговор. И зал суда, полный золочёной публики, звёздатых генералов - аплодирует. Имперские аристократы, высшее чиновничество - рукоплещут и проливают слёзы радости на груди друг у друга.
Они вовсе не революционеры, отнюдь не террористы, их детей и внуков будут ставить к стенке пачками большевики. Но... "Ура! Справедливость восторжествовала!".
Вывод - "отстреливать винтики государственной машины - правильно" - Россия восприняла.
Если власть в
состоянии уловить этот, ещё относительно слабенький, душок развала системы - революционер становится не нужен. В лучшем случае - переквалифицируется в реформаторы. Или - в управдомы. В России, судя по качеству ЖКХ...Революционер - продукт общественного разложения. Он сам - "плоть от плоти народа". Полуразложившейся.
Попандопуло... Тоже - "плоть от плоти". Только другого народа. Из другой эпохи. Инородный, иноверный, иновременной, иносоциальный элемент. Чужеродный.
Он не вырос здесь, не впитал всего букета сию-местных и сию-эпохнутых понятий и отношений. За ним нет "широких народных масс". Нет многочисленного слоя, интересы которого он пытается выражать, который думает и понимает мир, свои цели в нём, также как попадун.
"И скучно и грустно, и некому руку подать В минуту душевной невзгоды... Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?.. А годы проходят - все лучшие годы! Любить... но кого же?.. на время - не стоит труда, А вечно любить невозможно. В себя ли заглянешь?– там прошлого нет и следа: И радость, и муки, и всё там ничтожно...".
Коллеги! Посмотрите в себя: "И радость, и муки, и всё там - ничтожно...".
Да и откуда взяться в вас, в продукте постиндустриального общества тотальной дерьмократии и всеобщей либерастии чему-то, что "чтожно" здесь? Тут даже вагоны баксов - просто испорченная бумага. Можно в печку. Хотя дрова - лучше.
Оглянись в своём мире "вляпа". Ты - один. У тебя нет единомышленников. Потому что мыслить так, как ты, они просто не могут.
Хуже - не могут и чувствовать так. Как жители Элиды не чувствовали запаха навоза. Пока не пришёл Геракл и не занялся сантехникой в Авгиевых конюшнях. И, впервые за тридцать лет, аборигены начали отличать "запах моря" от запаха свежего хлеба или жареного мяса.
Разные культуры. Они не знают и не понимают тебя. Ты можешь их знать. Как-то, что-то. Но между знанием и пониманием - пропасть.
Шпенглер говорил о неспособности "вчувствоваться" в инородное: мы способны знать былое, но наша способность видеть ограничена собственным взглядом, мы можем делать интеллектуальные поправки, но не способны изменить свою оптику.
Здесь есть добрые люди. Которые могут искренне любить тебя. Есть преданные. Лично тебе. Которые даже умрут за тебя. Есть попутчики.
"Люблю тебя я до поворота. А дальше как получится".Не имея массовой поддержки, попандопуло обречён. Как тот датский доктор, которого любила королева, который захватил власть в Копенгагене и начал строить "золотой век" в отдельно взятом королевстве.
Казнили беднягу. Естественно, не за "золотой век", а за "разврат, непристойность и гос.измену".
Да и фиг с ним. С попандопулой. Но вместе с ним обречены и попытки "исправить историю", изменить к лучшему положение дел в "мире вляпа".