Обнаружение цели

И похоже, если бы я не пришел, магазин бы мог через день другой закрыться, а так провернув крупный оборот товара, от сантехники и фаянса, до линолеума и паркета, оказались вновь на коне и готовы к расширению. Хотя насчет последнего — сомнительное решение, ведь я для себя уже все купил.

— Штукатурка, штукатурочка... Шпаклёвочка...

— Где ты так штукатурить научилась? — поинтересовался батя, проводя пальцем по итоговому покрытию, и слушая моё немузыкальное мурлыканье.

— Не спрашивай.

— Может все же обои? — поинтересовалась мама, вернувшись из комнаты с Ванькой на руках.

— Я их клеить не умею — улыбнулся я, продолжая подмазывать потолок — Наклеите — пожалуйста. Но без меня.

— Ну, тыж еще молодая! Никогда не поздно научится! — поддела меня мать, и пристроилась под руку отцу.

Эх, мамка! Знала бы ты, насколько я стар!

— Обойдусь! — буркнул в ответ, и стряхнул остатки смеси в таз.

— Красота!

Да, я тут «морскую волну» на потолке вывел! Блики, словно смотришь в безоблачное небо небо из глубины тощи воды. Всегда хотел попробовать! А эти смеси в мешочках и краска в баночках — настоящий подарок маляру-штукатуру! Просто сказка, и настоящая мечта... знали бы мои «учителя» по «малярному делу» какой фигней я тут страдаю — волны вывожу! Фи!

— Батя... да ты... издеваешься! — прохрипел я задыхаясь, бегая вместе с отцом на стадионе.

Он меня, с переездом, и по окончанию экспресс ремонта в хлам разбомблённой квартиры после квартирантов, взял в конкретный оборот! Вновь, так сказать, вспомнил, что я боевая машина смерти! Задал мне просто адскую тренировку. И сам, блин, гад! Ехидный. Бежит вот рядом, улыбается.

— И двух месяцев не прошло... как мне операцию сделали! Пожалей бедную...

— Тебя пожалеешь, потом не рад будешь! — буркнул отец, и сбил свое дыхание.

Чуть не споткнулся, чуть не упал, заставив меня его немного подождать... и немного поглумится лицом — не одному же мне страдать?! А ведь все дело в том, что он — бегает налегке! В спортивных кроссах, в шортах и легкой футболке.

А на мне полная выкладка! Керзачи, ватник — нафига?! Чтоб я в нем сварился?! Штаны тяжелые... где он только все это по моему размеру добыл?! Наверняка ведь спец заказ — размер мой детский! И, быстро поняв, что даже этого всего моей тушки для нагрузки мало — я все равно бегаю вокруг него, прикрикивая «не отставай, хиляк!» он еще и нагрузил мне ношу дополнительную.

Сначала ранец, и просто груз в него потяжелее. Потом разгрузка, и туда песочка, но я хитер! Песочек вытряхнул. Знаю что зря, и что мне как бы полезно, но уж больно был соблазн высоким. А потом и вовсе — браслеты на ноги, браслеты на руки... на мне сейчас веса, килограмм тридцать! Причем половина этого — на ногах! И это адски тяжелый труд! В подобном бегать.

Но бати и этого показалось мало! И он, уже на следующею тренировку, припер костюм для парашютного спорта. Не буду думать, где он его взял, как и не думаю, почему сторожка давно закрытого и неэксплуатируемого стадиона открывается ключом, имеющимся на его связки вместе с теми, что от дома.

И почему костюм, вдруг идеален мне! Хотя мои размеры... немного не стандартны. Размеры — детские, пропорции — взрослые, да еще мышцы торчат несуразно, когда их работать заставляю, прячась в иное время где-то под кожей. Одежда от китайцев иногда подходит... иногда — не очень. От своих и турок — только из детского мира, и то не факт.

А так же я закрою глаза, что полости для песка в костюме, тут явно больше, чем должны были бы быть в стандарте, для сравнивания массы в плюс минус десять килограмм. И в них, мы вместе, дружно, высыпали три ведра прямо с детской площадки... я выбирал почище! Чтоб не воняло. Но этот костюмчик, мне в целом понравился. Самое то, для качественной нагрузки на тело.

Несмотря на огромный вес сверху, двадцать килограмм! Две пятых от моего собственного! И загруженные ноги, а это — неподрессоренная масса! Чувствуя я в нем себя комфортно. Он удобен, практичен, а нагрузка сопоставима с повышенной гравитацией и не ограничивает меня в движениях, просто требуя больших усилий.

— Идеально! — попрыгал я в костюмчике, проверяя как сидит, и подтягивая завязки на мешочках, чтоб песочек нигде не сыпался, нарушая баланс.

Отец, взглянул на меня, нахмурился действующей половиной лица, и стащил с лавки рюкзак.

— На вот, накинь сверху.

Издевается! — скорчил я обиженную моську, глядя на этот чумодан, что взрослый мужик, пусть и только одной рукой, но еле-ели на весу держит.

Точно изведётся! — понял я, накинув эту хворь на плечи, и ощутив, что стал ровно в два раза тяжелее себя нормального.

— Ну, теперь пошли! — пошел батяня к выходу — в конце еще на турник залезешь.

— Мама, роди меня обратно...

А ведь, между прочим, мать то и не знает! Стадион, из дому и близко не видно. Спортинвентарь — мы в сторожке и храним. А слава... батя матери лапшу навешивает! Мол на процедурки он меня спроваживает, в больничку! И то, что я прихожу оттуда выжитым и грустным — так не люблю же я врачей!

Так что мать, в святом неведенье, сидит и нянчится с Ванюшкой, а я, целыми днями... на стадионе, довожу своё тело до идеала. Батя к слову, то же не работает. Но судя по наличию денежек — моя нычка еще не кончилась. И как понимаю, при текущих расходах — её хватит еще надолго.

— Или нет... — буркнул я, увидев в сторожке стадиона деревянный кейс, что батя по-хозяйски уже открыл.

— Винтовка, Кхм, Мосина. Проста, стара надёжна. Что так смотришь? Разобрала, собрала — у тебя полминуты.

— кКкак? — выдавил я из себя, не зная, удивляться ли мне, или паниковать.

И чему именно мне тут удивляться больше!

— Что как? Не знаешь что ли? Показать? — я кивнул.

— «Щелк», «щелк», «чик», «щелк» А теперь сборка...

Я ничего не понял... — выпучил я глаза и продублировал фразу в слух.

— Эх. Деревня, смотри еще раз!

Это сколько? Десять секунд? И столько же на сборку! И у него еще в запасе столько же от озвученных полуминут... и судя по глазам папаши, я отсюда сегодня не уйду, пока не научусь так же. А ведь в кейсе еще лежит АК 47-й...

— Бедные мои ручонки! — проговорил я, сидя уже дома, в первом часу ночи, на кухни, старясь не будить уже спящею мать, и глядя на свои трясущиеся руки.

И скрюченные пальцы! И кашу в голове! И теперь я понял — до этого батя меня щадил! А вот теперь... взялся не просто конкретно, а как...

— Ни че, ни че! Тяжело в учении, легко в бою! — проговорил он, наливая мне чай, и как то погрустнел — Дней десять таких тренировок — и будешь настоящим бойцом! — и погрустнел еще сильнее.