Обними. Поклянись. Останься

— Мне надо подумать. Мы же отдохнуть сюда приехали? Давай расслабимся, сразу ответить не смогу.

Деловая встреча переросла в обычный мальчишник. У меня получилось расслабиться, атмосфера к этому располагала. Красивые девушки, музыка, вкусные закуски. И, как бы это не звучало, интересная компания. Вспомнили юные годы, универ и случаи на работе. К начальной цели нашей встречи мы больше не возвращались. И правильно. Гарик меня прекрасно знал. Я не был поклонником скоропалительных решений, предпочитая просчитать каждый шаг, взвесив за и против.

К алкоголю я больше не прикасался, понимая, что мне за руль.

— Красивые девочки, да? — оживился Денис, когда в зале заиграла «No Drama — Tinashe feat. Offset» и на сцену вышли три девчонки в красном белье. Огненные, стройные и невообразимо пластичные.

— Да, — кивнул я, восхищаясь тем, как изящные тела крутились на пилоне.

— Любую из них можно снять, если что.

— Любую говоришь? — мое внимание привлекла шатенка в центре. Она вытворяла такие кренделя на шесте, что мне показалось, будто эта девочка забыла, что такое гравитация. Нереально изящное тело. Нереально сексуальные движения. Нереально возбуждающее белье, которое она единственная из тройки не сняла, чем вызвала еще больший интерес у посетителей. Мне тоже захотелось оказаться ближе, но вовсе не из-за танца. Дело в другом, во внешности. Она была очень похожа на Юльку. Такая же хрупкая, изящная, с умопомрачительной троечкой и… самое главное — темненькая, с точь-в-точь такой же длиной волос и аккуратной формой носа.

— Пойду познакомлюсь, — я подмигнул пацанам и направился к сцене, преградив девушке путь.

— Привет, — томно протянула она и подошла вплотную, оценивающе скользя по мне взглядом. — Хочешь, чтобы я тебе станцевала?

— Как тебя зовут? — хрипло спросил, затягиваясь её горьким парфюмом.

— Юля, — она облизнула губы и подмигнула. — В приват?

— Нет, — хищно прищурился. — На второй этаж.

Глава 8

— Как ты любишь?

Когда мы оказались в уютном номере, Юля сразу взяла меня в оборот. Кокетливо стрельнула зелеными очами с длиннющими ресницами и облизнула губы, после чего медленно провела указательным пальцем между ложбинок грудей. Тройка. Все, как я люблю. — Ну-у, так с чего начнем?

Снова пошло облизнулась и обвила мою шею руками, пытаясь поцеловать взасос.

— Давай без этого, — я купировал её попытку, позволяя вместо губ обсасывать мой палец.

— Брезгливый?

— Да, боюсь твоих микробов, — ухмыльнулся, хищно осматривая то, что через пару минут будет доставлять мне удовольствие. Хороша. Ох, как хороша. И судя по тому, как насасывает мой палец, профи.

— Зря, — не прекращая играться с моим пальцем, продемонстрировала пирсинг в языке и подмигнула. — Мужиков жуть как заводит!

— Вот и заведешь сейчас, — хрипловато произнес, кивнув на пах. — На колени.

Подмигнув, опустилась вниз. Не разрывая зрительного контакта, наощупь расстегнула пряжку ремня, пуговицу, молнию. Освободила из боксеров уже начавший наливаться кровью член и восторженно стала его рассматривать.

— Работай. Ну же, — нетерпеливо прохрипел, обхватив её макушку пятерней, и прислонил к члену. Пирсинг — моя слабость. Одно время жену уговаривал проколоть язык, но та ни в какую не хотела соглашаться, оставляя меня надеяться, что когда-нибудь она на такое решится. Поэтому сейчас я с трудом держал себя в руках, предвкушая кайф от фелляции серебристым шариком и застонал, когда девка взяла в рот и начала играться. Я в ней не ошибся. Она мастерски владела искусством оральных ласк: то сосала пенис, словно он чупа-чупс, то облизывала как мороженное, щедро спонсируя ствол слюной, то брала целиком в рот, стараясь заглотить до самых яиц. Кайф. Она походу сама тащилась от происходящего, чем раззадоривала меня ещё сильнее.

В какой-то миг меня отстегнуло от реальности. Кайф потек по венам, появилось приятное расслабление и, в очередной раз, наматывая каштановые волосы на кулак, вдруг сквозанула мысль: а Юлька Дударева также ублажала? Также старательно шлифовала его член, как когда-то мне?

Забродившие в голове мысли о бывшей пробудили злость. Грань между удовольствием и болью — условна. Мне захотелось стереть между ними границы, выплеснув накопленные эмоции в сладкий оргазм, поэтому грубо оттащил девицу от своего члена, поднял за подмышки и швырнул на застеленную бордовым пледом кровать. Скинул с себя одежду и под довольный смех сучки перевернул её на живот, заставляя занять коленно-локтевую. Натянув резину на каменный стояк сразу вошел в готовое лоно, под аккомпанемент смачных шлепков по сочным ягодицам. Юлю это заводило. Сразу поймала ритм и стала подмахивать, выпрашивая очередной шлепок.

Сегодня, как никогда, хотелось грубо. Вот так, без прелюдий, насаживать на себя знойное тело, до боли вбиваться в него. Ритмичными толчками, вырывать из своей часовой любовницы всхлипы и громкие стоны. Желал наказать её и выбить из своих мыслей бывшую, которая снова влезла в голову, раззадоривая лишь сильнее.

Оторвался от нее, но лишь для того, чтобы самому откинуться на спину и усадить на себя сверху. Снова стал насаживать на себя, яростно вдалбливаясь в истекающее соками влагалище, жадно мял упругую грудь, то кусая, то засасывая острые соски. Никакой нежности, исключительно животная похоть и острое желание оторваться за все время целибата.

Опомнился, когда трахал её у стены. Распял возле пошлых обоев с изображением гейш, не давая девице лишний раз вдохнуть. Она уже не стонала от удовольствия или его имитации, а ныла:

— Я больше не могу. Кончай уже, монстр!

— Не можешь? А с ним всю ночь трахалась, про сына забыла, — рыкнул я, с силой потянув девку за волосы к своему лицу, и прошипел на ухо: — Про сына, тварь, забыла, — снова грубый толчок и перехватил за горло, разворачивая к себе, чтобы увидеть испуганные глаза. — Говори, с ним лучше? Лучше он тебя драл? Слаще?

— Да пусти ты меня, сумасшедший! — она начала вырываться, но силы были неравны. Я лишь сильнее сдавил нежное горло, кайфуя от хриплых стонов и, подхватив ее под ягодицы, снова грубо вошел:

— Нет, дорогая, мы только начали….

С каждым толчком я вспоминал её. Каждый раз, погружаясь на дно продажного влагалища, в голове мелькали кадры нашего последнего секса с женой, где я брал ее в такой же позе.

— Ты ведь бросила его… Бросила? — пытался докопаться до истины, не давая шелохнуться в тесной душевой. Вмял обнаженную жену в скользкий кафель и как демон шептал на ухо, выжидая ответ. — Ты же сама сказала, что все, конец.

Она стояла так близко. Такая безвольная, полностью обнаженная. Такая горячая. Несмотря на ледяные капли, что отбивали по нашим телам мощным напором, мы их не замечали. Мы задыхались, но каждый по своей причине. Я от возбуждения, а Юля от страха, ибо не знала, что от меня ожидать.

— Правильно, что бросила. Ты же у меня послушная? — измывался над её слабостью. — Я же по судам его затаскаю, Юль, — шептал зловеще, вдавливая её оголенную грудь в мокрый кафель. — Посажу, уничтожу… На всё пойду, но жить среди нас он не будет. Не связывайся с ним, Юляш… Не связывайся… Он уже в полном дерьме. Вбей эту простую истину в свою тупорылую головку, потому что так и будет. Никто не отдаст ребёнка гулящей безработной матери, которая таскается с неадекватным, неуравновешенным еб*р*м. Никто, понимаешь?

Юля согласно кивнула, надеясь, что на этом всё. Хлынувшие из глаз слёзы смешивались с водой и стекали по подбородку на бурно вздымающуюся от ужаса грудь. Жена хрипела, не в силах закричать, и я отчетливо слышал наэлектризованную мысль, повисшую в воздухе. Не понимала, почему не отпускал ее. А было все просто: я хотел получить то, что принадлежало мне по праву. — Я не слышу? —перестал зажимать её рот, позволяя с надрывом закачать в легкие полноценную порцию воздуха. — Понимаю, — прохрипела, попытавшись повернуться ко мне лицом, однако на я не позволил ей. — Если понимаешь, тогда выбирай, — я жутко хотел ее и уткнулся в задницу эрегированным членом. — Что именно? — переспросила дрожащим голосом.