Обольстить грешника

— Вот и Гайд-парк, миледи, — сказала Сачлайк. Мелисанда подняла голову и увидела, что они въехали в парк. Было еще рано, модные экипажи, обычные для этого места, еще не появились. Она увидела лишь несколько всадников, пару карет и в отдалении несколько гуляющих. Карета остановилась. Дверца открылась, и в карету заглянул лакей:

— Это место вам нравится, миледи?

Они находились около небольшого утиного пруда. Мелисанда кивнула:

— Очень мило. Скажи кучеру, чтобы он ждал, пока мы гуляем.

— Да, миледи. — Лакей помог Мелисанде выйти из кареты, а потом и Салли. Маус спрыгнул на землю и сразу же у кустика поднял лапку.

— Не дойти ли нам до утиного пруда? — спросила Мелисанда.

— Да куда пожелаете, миледи. — Салли следовала за Мелисандой, в нескольких шагах от нее.

Мелисанда вздохнула. Конечно, камеристка и должна идти сзади, а не рядом с хозяйкой, но это препятствовало их доверительной беседе. Впрочем, день был действительно прекрасный и она поступила правильно. Зачем, сидя дома, ждать мужа, у которого своя собственная жизнь? Нет, она будет наслаждаться этим днем, наслаждаться этой прогулкой и не думать о Вейле и о том, почему он завтракал без нее.

Однако Мелисанда обнаружила, что трудно достичь спокойного состояния ума, когда прогуливаешь Мауса. Терьер тянул за поводок, упираясь и цепляясь крепкими лапами за землю, как будто сражался за каждый шаг. Он натягивал поводок с такой силой, что петля на шее чуть не душила его.

— О чем ты только думаешь, глупое создание? — говорила Мелисанда, когда песик задыхался и душераздирающе кашлял. — Если ты перестанешь тянуть, тебе будет гораздо лучше.

Маус даже не оглянулся на ее голос — так он был увлечен борьбой с плетеным кожаным поводком.

Мелисанда вздохнула. Они гуляли в той части парка, где почти никого не было. Только около утиного пруда она заметила женщину и двух детей, но они были еще довольно далеко. Она спустила Мауса с поводка, он немедленно ткнулся носом в землю и начал кругами носиться вокруг них.

— Маус, — позвала Мелисанда.

Он остановился, навострил ушки и посмотрел на нее.

— Очень хорошо, — улыбнулась она.

Терьер замахал хвостом и подбежал к дереву — изучать его ствол.

— А ему, кажется, нравится бегать, правда, миледи? — сказала, подходя, Салли.

— Да, ему давненько не позволяли так бегать. Теперь, когда Маус не тянул ее, Мелисанде было легче идти. Она развернула салфетку с булочками и предложила одну Сачлайк.

— Спасибо, миледи.

Мелисанда шла и жевала по пути. Маус подбежал к ней, ухватил с ее руки кусок булки и снова убежал исследовать окрестности. Теперь уже совсем близко она услышала детский смех и голос женщины, что-то говорившей детям. Дети сидели у пруда, а женщина чуть в стороне недалеко от них. У одного ребенка была длинная палка, и он тыкал ею в грязь, а второй наблюдал за ним.

Маус увидел утку с селезнем, вразвалку вышедших на берег, и с радостным лаем бросился к ним. Птицы взлетели. Глупый терьер высоко подпрыгнул и щелкнул зубами, как будто и вправду мог поймать летящую утку.

Дети наблюдали за этой сценой и что-то кричали. Маус принял их голоса за приглашение поиграть и направился к ним. Когда Мелисанда подошла ближе, она увидела, что новые знакомые Мауса — мальчик и девочка. Мальчику было лет пять-шесть, а девочке, вероятно, восемь. Мальчик был красиво одет, но сейчас он тискал Мауса, и Мелисанда с досадой подумала, что песик перепачкает мальчика грязью. Девочка не проявляла такого энтузиазма, что было весьма кстати, поскольку на ней было белое платье.

— Мэм! Мэм, как его зовут? — закричал мальчик, увидев Мелисанду. — Какой замечательный песик!

— Не надо кричать, — строго одернула его сестра. Мелисанда улыбнулась девочке:

— Его зовут Маус, и он действительно замечательный пес. Маус, как казалось, улыбнулся и сунул нос в грязь на краю пруда. Мальчик и собака снова занялись исследованием воды.

Мелисанда помолчала. Ей редко приходилось разговаривать с детьми, но некоторые вещи наверняка были общепринятыми. Она обратилась к девочке:

— А как тебя зовут?

Девочка покраснела и опустила глаза.

— Абигайль Фицуильям, — шепотом сказала она, не поднимая глаз.

— А… — Мелисанда переводила взгляд с ребенка на ее мать, которую она видела недавно на маскараде. Хелен Фицуильям была любовницей герцога Листера. Герцог — могущественный человек, но как он ни могущественен, в таких обстоятельствах женщина становилась отверженной. Мелисанда улыбнулась дочери Хелен Фицуильям:

— Я леди Вейл. Здравствуй.

Девочка по-прежнему смотрела на носки своих туфель.

— Абигайль, — раздался низкий женский голос, — пожалуйста, сделай реверанс перед леди.

Девочка присела в неловком, но красивом реверансе. Заговорившая женщина была красива: блестящие золотые волосы, огромные синие глаза и губы в форме лука Купидона. Трудно было определить ее возраст: она затмила бы женщин и старше и моложе ее. Неудивительно, что герцог Листер выбрал себе в любовницы эту ослепительно красивую женщину.

Мелисанде следовало бы уйти, не удостоив куртизанку ни взглядом, ни словом. Но по тому, как напряглись плечи миссис Фицуильям, было видно, что именно этого она и ожидала. Мелисанда посмотрела на маленькую девочку, которая так и стояла, глядя в землю. Сколько раз приходилось ей видеть, как ее мать просто не замечали?

Мелисанда наклонилась к ней:

— Здравствуй. Я Мелисанда Реншо, виконтесса Вейл.

Она увидела, как вспыхнуло лицо миссис Фицуильям — сначала от удивления, затем от благодарности.

— О, для меня честь — познакомиться с вами, миледи! Я Хелен Фицуильям.

Мелисанда в ответ сделала реверанс и, выпрямившись, заметила, что девочка смотрит на нее. Она улыбнулась:

— А как зовут твоего брата?

Девочка взглянула в сторону, где ее брат что-то выкапывал палкой. Маус обнюхивал все, что они находили, и Мелисанда надеялась, что ему не придет в голову вываляться в чем-нибудь ядовитом.

— Его зовут Джейми, — сказала Абигайль. — Он любит всякие вонючие предметы.