Обольститель
Шрифт:
А она отказалась ради него от всего!
Она заточила себя в своей комнате; она не могла никого видеть. Она даже не просила Армистед одеть ее. Утрата была способна лишь лежать в постели и созерцать свое бедственное положение.
Что это будет означать? Унижение. Весь мир узнает. Нельзя надеяться на то, что происшедшее останется секретом. Карикатуры и фельетоны заполнят газеты; когда она станет выезжать, люди будут смеяться над ней. Больше не будет поездок по Мелл, во время которых люди останавливались, чтобы посмотреть на нее, а галантные джентльмены снимали шляпы и почти подметали ими мостовую, выражая свое
А принц будет демонстрировать всем очередную любовницу. И еще... она пыталась прогнать от себя ужасную мысль... кредиторы потребуют возврата долгов. Они не станут смущенно просить, как бывало в прошлом; они будут дерзко требовать. Что она сможет сделать? Где возьмет деньги?
Она вспомнила холодные стены долговой тюрьмы — отчаяние, подавленность узников.
Нет! — подумала Утрата. Никогда, никогда! Нет ничего хуже этого.
Принц отправляется на свой день рождения в Виндзор. Там будут присутствовать красивые женщины... женщины королевского двора. Но только не она. Ее там не принимали. Прежде его бы это огорчило. Он бы сказал: «Я съезжу в Виндзор на мой день рождения, потому что должен там присутствовать, и тотчас вернусь к моей Утрате».
Но сейчас он ехал в Виндзор за несколько дней до бала; он собирался лично заняться приготовлениями. Он не желал находиться там, где была Утрата.
Все так изменилось; моралисты могли бы предсказать ей, что она должна ожидать именно такого исхода.
Она провела в постели весь день, не имея сил встать и привести себя в порядок; она была так несчастна, что ее не волновал собственный вид.
В дверь тихо постучали.
— Это ты, Армистед? Служанка вошла в комнату.
— Вам письмо, мадам.
Она торопливо взяла его, поняв, что оно от принца.
Дрожащими пальцами Утрата вскрыла послание. Она не поверила этим словам. Они не могли быть правдой. Он сообщал ей, что их идиллия закончилась и что им не следует больше встречаться.
Она откинулась на подушки, закрыла глаза. Миссис Армистед взяла письмо и успела прочитать его.
Она все поняла. Момент пришел.
— Мадам получила плохое известие? — сочувственно спросила служанка.
Утрата неуверенно кивнула.
— Я приготовлю вам шоколад.
— Шоколад! — с горечью воскликнула Утрата.
— Может быть, чашку чая, мадам?
— Оставь меня, Армистед. Оставь меня одну.
Миссис Армистед тихо закрыла дверь, оставив Утрату наедине с ее горем.
Служанка догадалась, что принц отправился в Виндзор. Если вызову суждено прийти, то теперь это должно случиться скоро. Она отправилась в свою комнату, из которой были унесены; все ее личные вещи. Красивые платья, подаренные Утратой, находились в Чертси.
Весь день Утрата не покидала свою комнату; она хотела лишь одного — оставаться наедине со своим несчастьем.
Как она глупа, думала миссис Армистед. Она подурнеет от слез — а ведь еще оставались лорд Мальден и множество других восхищавшихся ею мужчин. Она могла бы понять, что положение бывшей любовницы принца Уэльского имеет свои плюсы.
Миссис Армистед посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась.
В доме на Корк-стрит воцарилась атмосфера ожидания. Слуги знали новость. Возможно, как и миссис
Армистед, они видели ее приближение; они замечали, что визиты принца стали редкими, слышали рассерженные голоса принца и их хозяйки. Несомненно, думала миссис Армистед, они подражали людям из высшего общества и спорили о том, как долго это продлится. Они знали, что госпожа не покидает свою комнату, отказывается есть и принимать гостей.Миссис Армистед проводила много времени у окна. Каждый раз, когда на улице грохотали колеса кареты, она замирала.
Наконец возле двери дома остановился экипаж; она увидела через стекло, что из него вышел мистер Мейнел.
Она бросилась к двери и сама впустила его.
— Время пришло, мадам,— сказал мистер Мейнел.
— Сейчас... немедленно? — спросила она, поразив мистера Мейнела своим спокойствием.
— Карета ждет, мадам. Мы должны выехать не позднее чем через десять минут. Путешествие в Виндзор будет длинным.
— Пожалуйста, возвращайтесь в карету, мистер Мейнел, и ждите меня там. Через десять минут я присоединюсь к вам.
Мистер Мейнел кивнул. Он видел, что она не из тех, кто бросает слова на ветер.
Миссис Армистед тихо постучала в дверь. Утрата не ответила. Служанка открыла дверь и заглянула в комнату. Утрата лежала на постели, ее прекрасные волосы были растрепанны, лицо без румян, пудры и мушек казалось незнакомым, детским. Она не посмотрела на миссис Армистед; отсутствующий взгляд Утраты был направлен перед собой.
— Миссис Робинсон. Мадам.
Утрата покачала головой. «Уйди»,— прочитала миссис Армистед по губам своей хозяйки, с которых не сорвалось ни звука.
— Я сожалею о том, что вынуждена побеспокоить вас в такое время, мадам. Но мне пора уезжать.
Утрата ничего не сказала.
Очень хорошо, подумала миссис Армистед, если она не хочет ничего слышать, нет нужды обрушивать на нее объяснения. Она выполнила свой долг. Сказала госпоже о своем уходе. Это был самый легкий вариант.
Миссис Армистед закрыла дверь комнаты, надела плащ и тихо покинула дом.
На следующий день Утрата пришла в себя и увидела перед собой руины своей жизни. Принц бросил ее; он больше не желал видеть Утрату. Она взяла его послание и стала перечитывать его снова и снова.
Высший свет уже в курсе: время Утраты истекло. Теперь он будет демонстрировать всем ту женщину — кататься с ней верхом, танцевать в Камберленд-хаусе и даже, возможно, на балу в честь своего дня рождения.
Сейчас он в Виндзоре. И не желает думать о ней. Неужели это правда? Еще недавно он так сильно любил ее.
Она делала все, чтобы нравиться ему. В чем ее ошибка? Сколько денег она потратила, принимая здесь принца в соответствии с его привычками!..
О Господи, подумала она, эти счета! Огромные счета, которые она торопливо убирала прочь, потому что у нее не оставалось времени думать о расходах. Вся ее энергия уходила на то, чтобы делать принца счастливым. На все остальное времени не было. Но когда портные, торговцы вином, мясники, кондитеры... когда все они узнают, что принц бросил ее, их терпение иссякнет.