Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море
Шрифт:
Батареи 42-го артдивизиона находились под таким сильным огнем противника, что для его подавления прямой наводкой выделяли только добровольцев. Трое таких добровольцев, действовавших на 1-й батарее дивизиона, — Синицын, Хорошилов и Феоктистов — смогли подавить и частично уничтожить даже одну из румынских легких батарей [291] . Развивать успех румынам было уже нечем, и, встретив упорное сопротивление, противник откатился назад.
На участке 15-го КП дела у румын, как и в предыдущие дни, шли значительно лучше.
291
ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9905, д. 9, л. 222.
К 13 часам, после неоднократных атак противника эскадроны полка были сбиты с занимаемых
Маячившие в каком-то полукилометре окраины Дальника подействовали на румын, считавших его ключом к Одессе, как красная тряпка на быка. К Дальнику стало перебрасываться все, что только можно было под него стянуть на этом участке фронта, а атаки противника приняли крайне ожесточенный характер.
Пулеметный батальон потерял до 70 % своего состава, но смог сохранить боеспособность, и оставшаяся треть его бойцов по-прежнему ухитрялась держать фронт. И когда все-таки пришлось начать отход, батальон выполнил его абсолютно организованно, сохраняя боевые порядки и сдерживая натиск противника. Правый фланг батальона совместно с частью 15-го КП отошел еще ближе к южной окраине Дальника, а левый, сбитый противником с вершины высоты 66,8, вел бой на ее скатах. Не сумев даже теперь продвинуться на участке батальона, румыны стали пытаться обойти его справа, но огонь пулеметов не давал им это сделать. Ночью батальон удалось отвести в тыл, передав его участок 20-му КП [292] .
292
ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 240.
На следующий день румыны возобновили наступление более значительными силами и, атакуя на участках 15-го и 20-го кавполков, смогли наконец ворваться в Дальник [293] .
Но после прибытия в город 157-й СД этот прорыв уже не являлся катастрофой. Петров перебросил к селу все, что можно было снять с других участков сектора. Части 2-й кавалерийской дивизии, закрепившись в юго-восточной части села, упорно дрались за каждый дом, не давая противнику возможности продвинуться дальше.
293
ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 242.
На крайний случай командование Приморской армии держало наготове в поселке Застава, расположенном между Дальником и Одессой, один из полков 157-й стрелковой дивизии — 384-й, который был в армейском резерве. Не исключалась возможность ввода его в бой в Южном секторе раньше, чем начнется операция в Восточном, но командование и сектора, и армии надеялось поправить положение ударом 31-го СП, не понесшего в последние дни значительных потерь.
31-й СП «проявил медлительность с выходом на исходное положение» и контратаку вместо 6.00 начал около 14.00, однако смог, наступая фронтом на юг, в течение 2 часов продвинуться на 2 км.
В 16 часов командарм в разговоре по прямому проводу с начальником Южного сектора потребовал от Петрова форсировать наступление 31-го СГІ и приказал 384-му СП быть готовым к переходу в наступление но особому распоряжению. Такое стремление продолжить наступление любой ценой противоречило указанию Ставки, переданному накануне в телеграмме Шапошникова: не распылять дивизию на второстепенные задачи.
Пока 31-й полк своим наступлением пытался улучшить положение 15-го, румынам удалось отдельными группами просочиться в стыке между 15-ми 20-м кавполками в лощину, расположенную южнее Дальника, и 3-й батальон 31-го полка пришлось отвлечь от наступления для их уничтожения. Бой продолжался до наступления темноты, но развить успех не удалось [294] . Румыны также не смогли улучшить своего положения, хотя периодически предпринимали подобные попытки. В 23.00 до батальона румын, скрытно приблизившись к позициям 15-го КП, попытались «перейти в атаку без выстрела» и выбить его с южной окраины Дальника в ближнем бою, но были своевременно обнаружены и успеха не имели [295] .
294
ЦАМО
РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 21, л. 214,215.295
ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 246.
После начала контрудара в Восточном секторе противник окончательно утратил способность к наступательным действиям. Трехнедельные жестокие бои на Ленинтальском клине завершились, не дав особых тактических преимуществ ни одной из сторон. Линия фронта здесь практически замерла до начала октября, когда советскому командованию удалось отбросить противника до Ленинталя.
Но Приморская армия получила в этих боях другой выигрыш, являвшийся гораздо более важным: было выиграно время, необходимое для получения резервов Ставки. В Одессу прибыли свежая дивизия и новые маршевые пополнения. В Восточном секторе заканчивались последние приготовления к контрудару, парировать который теперь было нечем уже румынской стороне.
О запасных причалах и ложных аэродромах
(15–22 сентября)
Приближение линии обороны к городу было неожиданным для Ставки, где несколько предвзято относились к докладам, поступавшим из ООР, и переоценивали оборонительные возможности Одесского оборонительного района.
Само же командование ООР осознавало возможность отхода в Южном секторе еще с момента возникновения Ленинтальского клина и заранее готовилось к тому, что территория города, порт и аэродромы могут оказаться под интенсивным обстрелом вражеской артиллерии. К 10 сентября были срочно закончены работы по строительству запасного командного пункта ООР в Аркадии, после чего помощник командующего ООР Жукова по оборонительному строительству генерал-майор Хренов получил от командующего указание о строительстве запасных причалов для Одесского порта:
«Противник, как вы знаете, может улучшить свои позиции, и порт окажется под интенсивным прицельным огнем. Нынешние обстрелы покажутся тогда цветочками. А мы не можем допустить, чтобы коммуникация с Большой землей подвергалась таким испытаниям. Нужно строить запасные причалы. Место для них определяет оперативная обстановка: Золотой берег и Аркадия. Знаю, мелко там, неудобно. Одно слово — пляжи для купальщиков. Но другого выхода нет».
Подобная мера являлась крайней. Место было мелким, суда не могли подходить близко к берегу, а времени на дноуглубительные работы не оставалось, и пирсы приходилось делать очень длинными. Дело было в середине сентября, и море штормило. Паровой копер не мог забивать сваи из-за «сильного волнения», а люди их забивали вручную.
Запасные пирсы и подъездные пути к ним на обоих пляжах были построены меньше чем за две недели. Некоторые участники этого строительства, несмотря на то что шел третий месяц войны и награды раздавались более чем скупо, были награждены за него орденами Красной звезды.
Но еще более важным, чем вопрос о строительстве запасных причалов, был вопрос о строительстве запасного аэродрома. Военный совет ООР только в телеграммах в Ставку допускал возможность перебазирования 69-го ИАП в Крым. На самом деле такая возможность, конечно, абсолютно исключалась. ООР была необходима своя авиация, способная оперативно прикрывать объекты в городе и порту, отражать воздушные налеты и производить регулярную штурмовку наземных целей. По мере продвижения противника к городу обстрел аэродрома становился все более интенсивным, и самолеты стали получать повреждения, даже находясь в капонирах.
Поэтому 15 сентября Хренов был снова вызван к Жукову. На этот раз при разговоре присутствовали начальник штаба ООР Шишенин и заместитель командующего по военно-воздушным силам Катров.
«— Вот что товарищи, — обратился Жуков к Хренову и Катрову, — нужно решать вопрос с аэродромом. У летчиков участились потери на земле, это никуда не годится. И мы будем виноваты, если не сумеем перенести аэродром в более безопасное место».
Однако место, годящееся для размещения аэродрома, со всем его вспомогательным хозяйством, в условиях уже произошедшего продвижения противника в Восточном секторе и продолжавшегося продвижения в Южном секторе и вполне возможного продвижения и в Западном, найти было не так-то просто. Сооружение аэродрома — процесс довольно длительный, занимающий не меньше недели, и при неправильном выборе места город при очередном продвижении противника мог остаться без аэродрома.