Оборона Одессы. 73 дня героической обороны города

Очевидец вспоминал: «Всюду на перекрестках были сооружены баррикады из мешков с песком и булыжного камня, снятого с мостовой. В проездах стояли противотанковые ежи… У продуктовых магазинов стояли очереди, хотя они еще не были открыты».

Во второй половине августа Одесса была разбита на несколько секторов обороны, а штаб 82-го ТУРа был превращен в штаб городской обороны. Укрепления, минные заграждения и баррикады создавались по четкому плану военных инженеров-фортификаторов 82-го ТУРа, чтобы держать под перекрестным огнем площади, сдерживать продвижение врага на городских улицах. На перекрестках появлялись железобетонные пулеметные точки, крупные каменные дома превращались в опорные пункты, а вся система городской обороны соединялась подземными переходами через катакомбы, ливневые и канализационные сети. Сначала строили три пояса заграждений в самом городе, затем их стало шесть: первый – на окраинах, последний – невдалеке от причалов порта.

Каждая из баррикад укомплектовывалась отрядами для баррикадных боев (всего до 3,6 тыс. бойцов): стрелками, огнеметчиками, пулеметчиками… Кроме этих отрядов из еще работавших на предприятиях рабочих формировался резерв для баррикадных боев в городе в 7 тыс. человек. На пляжах в районе Аркадии, где одесситам было запрещено появляться, велась заготовка песка для баррикад. Было решено создать здесь запасной армейский порт с новыми подъездными путями, причалами и пирсами. В Аркадии, в режиме полной секретности, был построен и армейский запасной командный пункт, оснащенный автономным электропитанием и водоснабжением.

Война помешала началу учебного года – учащиеся пошли в школу не 1, а 15 сентября. Исполком горсовета принял решение приступить к занятиям по программам 1940/41 учебного года. Учащиеся 7–10-х классов обучались в школах, а младшеклассники – по группам в домах, в соответствии с местом проживания.

Уже в начале июля 1941-го началась вялая эвакуация из города тяжелораненых бойцов, семей верхнего слоя партийного актива, специалистов, ценного оборудования. Но чтобы получить возможность эвакуироваться на восток, нужен был извечный одесский «блат» – специальное разрешение партийных или военных органов. С 1 июля до 6 августа, пока работала железная дорога, эвакуация производилась наземным путем и морем. 19 августа на военном эсминце из Одессы были вывезены все банковские ценности в Севастополь.

На 50 % был эвакуирован завод по производству киноаппаратуры «Кинап», на 70 % – «Крекинг-завод», на 50–60 % – заводы станкостроительный имени Ленина, сельскохозяйственного машиностроения имени Октябрьской революции, подъемно-транспортных механизмов имени Январского восстания, линолеумный «Большевик», сахарорафинадный завод… Эвакуирована перевалочная база горючего на 200 тыс. тонн; 188,5 тонны грузов. На станциях и подъездных путях одесского железнодорожного узла скопилось значительное количество подвижного состава – 60 паровозов. Портовики и моряки Черноморского пароходства взялись вывезти 26 паровозов морским путем в Николаев на 6000-тонном плавучем доке. Вместе с локомотивами отправились в Николаев 52 паровозные бригады [256] .

256

Фонды ОГИКМ. Д. 4–15 // Воспоминания Б. Давиденко.

Эвакуации вместе с заводом подлежали и основные кадры специалистов. Из Одессы было эвакуировано 150 предприятий и учреждений медицины и культуры. Между Одессой и портами Крыма и Кавказа тогда курсировало 20–25 транспортов [257] .

С 8 июля официально началась эвакуация населения. Но, по воспоминаниям председателя Одесского горсовета, «вначале население не желало эвакуироваться». Первую партию эвакуированных отправили спецэшелоном 10 июля. Только 24 июля Одессу покинуло три парохода с ответственными работниками, которые уже знали о том, что враг подошел к Днестровскому лиману. 24 июля теплоход «Ленин» (построен перед Первой мировой войной на судоверфи в Данциге) и транспорт «Ворошилов», в составе каравана судов, вышли из Одессы на Мариуполь, доверху забитые эвакуированными одесситами. Пропуском на «Ленин» и «Ворошилов» служили посадочные талоны, но по одному талону садились два-три взрослых пассажира и полдюжины детей. Много людей приходило с записками от городских и областных руководителей, военной комендатуры, члены экипажа размещали родных и друзей в своих каютах. Вместо положенных 482 пассажиров, «Ленин» принял на борт около 3 тыс. пассажиров и 1200 призывников. Людей было столько, что ими были забиты все салоны, коридоры, трюмы и палубы. «Ленин», чудом избежавший налетов авиации противника, 27 июля подорвался, наскочив на советские минные поля. Тогда в морской пучине у берегов Севастополя погибло около 4 тыс. людей, а в числе спавшихся оказалось 580 счастливчиков.

257

Государственный архив Одесской области (далее – ГАОО). Ф. Р-1234. Оп. 7. Д. 193. Л. 2.

Тогда же председателем областной эвакуационной комиссии было подписано распоряжение об эвакуации Оперного театра. Около 150 артистов с семьями в сопровождении трех подвод и двух автомашин с реквизитом пешком отправились в Николаев. Оттуда был организован проезд по железной дороге в Харьков. Новенькие троллейбусы, еще не вышедшие на линию, стали использовать как транспортное средство для эвакуации одесситов. Троллейбусы по Николаевской дороге тащили трактора. В начале сентября из Одессы отплыли транспорты с 1680 воспитанниками одесских детских домов… Во время погрузки детдомовцев на теплоход «Кубань» вражеский штурмовик стремился расстрелять детей, столпившихся у трапов… В начале августа тысячи беженцев перекрыли дорогу Одесса– Николаев. Командующий Приморской армией считал, что необходимо как можно скорее разгрузить Одессу, поэтому предлагал армейским политорганам распространить среди одесситов слухи о том, что фашисты Одессу будут нещадно бомбить.

Из шестисоттысячного населения Одессы к 10 августа в городе осталось примерно 340 тыс. человек, остальные ушли на фронт или эвакуировались (эвакуировалось около 300 тыс. гражданского населения и раненых бойцов). Только в июле 1941-го из Одессы было эвакуировано 46 тыс. человек гражданского населения и тяжелораненых бойцов, в августе – 58 тыс. [258]

На базарах и стихийных толкучках уезжающие одесситы распродавали свои вещи почти за бесценок (так, новый мужской костюм можно было «справить» за 80–90 руб.). Интересно, что главный базар Одессы – Привоз – собирался до последних дней обороны. На улицах частыми стали военные и милицейские патрули, усиленные бойцами истребительных батальонов. Патрули постоянно проверяли у мужчин документы и вылавливали потенциальных дезертиров, подозрительных, паникеров и диверсантов.

258

Михайлуца Н.И. Указ. соч. С. 49–62.

С 19 июля в Одессу начали массово прибывать беженцы из Бессарабии, и оказалось, что фронт приблизился к Одессе уже на 40 км. Вечером 19 июля в одесскую гавань вошли корабли Дунайской военной флотилии, оставившие свои базы на Дунае. А радио и газеты о потере Бессарабии молчали, как молчали они потом об окружении Одессы, хотя ее блокада города была «секретом Полишинеля».

В Одессе и ее пригородах (Чубаевке, Дмитриевке, хуторе Вышинского, Красной Слободке, Хаджибейском и Куяльницком лиманах, в Лузановке, Люстдорфе и на Большом Фонтане) было объявлено военное положение. Оно предусматривало запрет выхода на улицу после 24.00 вечера до 4.30 утра без спецпропуска. Кино, театры, клубы, рестораны имели право работать только до 23.00, а бани и парикмахерские – до 22.00.

8 августа был опубликован приказ начальника гарнизона Одессы Г.В. Жукова № 25 о введении осадного положения. Несколько дней спустя было опубликовано обращение Одесского областного и городского комитетов КП(б)У и исполкомов областного и городского Советов депутатов трудящихся ко всем жителям Одессы. «Пришло время, когда каждый из нас обязан встать на защиту родного города. Забыть все личное, отдать все свои силы на защиту города – долг каждого гражданина… Выполняйте все указания военного командования. До последней капли крови бейтесь за свой родной город, за каждый дом, за каждое предприятие. Деритесь за каждую пядь земли своего города! Уничтожайте фашистских людоедов! Будьте стойкими до конца!» Обращение заканчивалось словами: «Наше дело правое. Враг будет разбит! Победа будет за нами. Одесса всегда будет несокрушимой крепостью большевизма на Черном море!» [259]

259

Евстигнеев В.Н. 70 героических дней. Одесса, 1964.

Приказом начальника гарнизона Одессы исполкому Одесского горсовета вменялось до 8 августа провести перерегистрацию всего городского автогужтранспорта города, мотоциклов и велосипедов. Была «категорически запрещена» эвакуация на автогужтранспорте. Время движения людей, трамваев и автогужтранспорта сокращалось с 5.00 до 22.00, работы торговых точек с 8.00 до 20.00.

22 августа Одесским обкомом КП(б)У было принято постановление о мероприятиях по обеспечению обороны города, состоящее из одиннадцати пунктов. Им предусматривалось организовать городские и районные тройки (1-й секретарь обкома или райкома, представитель горсовета, начальник НКВД). Создавались домовые тройки, которые должны были организовывать круглосуточные дежурства и охрану подъездов, чердаков, крыш домов. Планировалось организовать агитационно-массовую работу на призывных пунктах и среди населения. Секретарям райкомов партии запрещалось отпускать мужчин-коммунистов из города без ведома секретаря горкома партии Наума Гуревича.

24 августа в Одессе приступили к организации районных отрядов обороны улиц и порта, которые использовались и для того, чтобы исключить «просачивание противника в город». Каждый такой отряд должен был включать добровольцев, как мужчин, так и женщин.

С 25 августа в городе была введена карточная система – всего было распределено 360 тыс. карточек. Исполком Одесского облсовета установил продажу печеного хлеба, сахара, круп и жиров по карточкам (нормы: хлеба на каждого работающего на предприятии оборонки – 800 г в день; для рабочих остальных предприятий и служащих – 500 г; на каждого члена семьи – 400 г; сахара: на каждого работающего – 1 кг в месяц, члена семьи – 200 г; крупы – 3 кг в месяц, на члена семьи – 2 кг; жиров: 1 кг в месяц, члена семьи – 400 г) [260] .

260

odesskiy.com/chisto-fakti-iz-zhizni