Оборона Одессы. 73 дня героической обороны города

По дворам Молдаванки в июле 1941-го поползли слухи, что немцы полностью разгромили Красную армию, заняли Киев и Ленинград, а Сталин бежал из Москвы… Недостаток информации с лихвой компенсировался нелепыми слухами. Слух о том, что в Одессу скоро прибудет английский флот и снимет фашистскую блокаду, конкурировал со слухом о подходе к Одессе итальянского флота и передаче Одессы под протекторат Италии как «вольной гавани – порто-франко». Власти как огня боялись слухов и паники, которую могла вызвать правда о фронте, правда об истреблении евреев. Радиоприемники были конфискованы у одесситов еще в первые дни войны, а газеты рапортовали только об успехах и героизме советских войск, создавая атмосферу неверия и нереальности происходящего. Большинство из оставшихся в Одессе евреев считали, что информация о зверствах фашистов – только пугающая дезинформация, что даже под немецким или румынским сапогом они смогут выжить.

Несколько сот дезертиров, увильнувших от призыва, были выловлены в одесских катакомбах и на кладбищах… Тогда же в Одессе и окрестностях было поймано более сотни румынских и немецких диверсантов, что спровоцировало волну «шпиономании» в городе, когда вывешенные во дворе простыни или огонек в вечернем окне рассматривались как сигналы для вражеских бомбардировщиков. Одесситы научились сушить белье по квартирам. Режим секретности приводил к тому, что на судах в порту закрашивались названия, а с трамваев снимались указатели маршрутов.

Румынская авиация еще 13 августа разбрасывала над городом и фронтовыми позициями тысячи листовок, напечатанных по-русски и заверенных печатью с румынской короной. Там были такие слова: «Всем красноармейцам. Многочисленная румынская армия окружила город Одессу. Для того чтобы избавиться от жидов и коммунистов, еще до начала штурма советую вам сдаться в плен. Бейте жидов и комиссаров». Но многонациональная Одесса не воспринимала такой агитации. В городе не произошло ни одного погрома, ни одного эксцесса на национальной почве. 90 % одесситов отдавали всю душу и все силы на борьбу с врагом.

Конечно, были и паникеры-шептуны, а то и скрытые враги, что ждали фашистов, как освободителей. В большинстве своем это были так называемые «бывшие люди» – обиженные властью бывшие помещики, бывшие богатые крестьяне, буржуа и нэпманы, люди которые испытали репрессии и реквизиции. Среди «внутренних врагов» случались и представители наций, воюющих против СССР: советские немцы, румыны, молдаване… Все они ожидали от новой власти улучшения своей жизни.

В июле 1941-го в Одессе и области появилась еще одна проблема – что делать с «подозрительными» этническими немцами, которых в области насчитывалось около 92 тыс. человек. Немцы-колонисты с начала XIX в. поселились в городе и десятках окрестных сел. Они представляли для властей «скрытую угрозу» – некоторые советские немцы потенциально могли быть использованы немецкой и румынской разведками для шпионажа, диверсий и агитации в советском тылу. Как утверждали органы НКВД, после захвата района Одессы румынскими войсками в немецких колониях были созданы фашистские организации «Мительштелле СС», организации немецкой молодежи (в них входило 14 тыс. человек), которые сотрудничали с оккупантами [261] .

261

Бажан О.Г. Одеська область у дзеркша радянських спецслужб // Лукомрья. Одесса, 2009. № 3. С. 234.

Во избежание проблем в тылу в немецкие колонии Одесщины вводились взводы истребительных батальонов и отряды НКВД. В июле 1941-го в Одесской области были закрыты все немецкие школы. 31 августа политбюро издало постановление «О немцах, проживающих на территории Украины», согласно которому немцы в УССР бездоказательно объявлялись шпионами и пособниками фашистов и подлежали немедленной депортации в Сибирь и Казахстан. А еще в июле 1941-го в Одессе и области возобновились аресты и депортация этнических немцев («немецких» репрессивных операций НКВД в Одесском регионе было несколько: 1929, 1933, 1937 гг.). В начале августа был арестован Теофил Рихтер (отец великого музыканта – пианиста Святослава Рихтера), через два месяца он был расстрелян за шпионаж и антисоветскую агитацию. По «немецкому делу» были арестованы преподаватели индустриального и медицинского институтов Д. Кандель и В. Дельвендель. В Овидиопольском районе были арестованы все школьные учителя-немцы, из которых 60 человек были немедленно расстреляны. Арестам подверглись многие реэмигранты, вернувшиеся в Одессу из Бессарабии (до июня 1940-го – румынской провинции), такие как режиссеры-актеры К. Стамеров и Н. Вронский. Репрессии коснулись и членов семей военнопленных и дезертиров, которые арестовывались и выселялись в Сибирь.

Но какая антисоветская агитация могла сравниться с ложью официальных средств информации – в первый месяц осады одесситам даже не сказали, что город находится в полном окружении! Более того, 19 августа по радио дикторы сообщили об успехах на фронте и о том, что немцы выбиты из Тирасполя и Первомайска, в то же время ни о каком отступлении немцев в реальности не могла идти речь. Напротив, к этому времени немцы захватили Херсон и вплотную подошли к Днепропетровску, оставив Тирасполь в глубоком тылу своих войск.

Первый секретарь Одесского обкома КП(б)У Анатолий Георгиевич Колыбанов и председатель облисполкома Никифор Тимофеевич Кальченко пытались координировать деятельность партийных и советских органов с командованием армии и базы ЧФ. Секретарь обкома, ведавший работой с кадрами, отвечал за организацию оборонного строительства, обеспечение промышленных предприятий рабочими и инженерами; секретарь обкома по промышленности – за выполнение заказов фронта; секретарь обкома по пропаганде обеспечивал политико-воспитательную работу. В здании Одесского горкома на улице Перекопской Победы был развернут штаб Оперативной группы горкома во главе с секретарем горкома Н.П. Гуревичем.

«Больше организованности, никакой паники, никакой растерянности. Сейчас необходима величайшая организованность, сплоченность, напряженность, готовность идти на любые жертвы. Решительно и беспощадно боритесь с паникерами и дезорганизаторами», – призывали Одесский обком и горком КП(б)У в обращении «К гражданам города Одессы». Партийные органы обратились к населению: «Вооружайтесь всем, чем можно. Бутылка с горючим, брошенная в танк, камень, брошенный из окна, кипяток, вылитый на голову…» [262]

262

Алещенко Н. Они защищали Одессу. М., 1970. С. 12–17.

Захватив поселок Беляевка (около 35 км от Одессы), румынское командование отключило подачу воды в Одессу через водонаборную станцию «Днестр». Одесса лишилась основного источника пресной воды, оказалась единственным городом в СССР, где во время войны (с 10 сентября 1941 г.) была введена карточная система на воду. Во всех квартирах тогда перекрыли и опечатали краны, запрещалась поливка цветников и огородов, «промывка дворовых уборных водопроводной водой».

Ситуация с водой в Одессе воспроизведена в ставшем любимым советским зрителем художественном фильме «Жажда». Этот черно-белый фильм был снят в 1959 г. режиссером Е. Ташковым на Одесской киностудии и собрал лучшие силы советского кино – в одной из главных ролей Вячеслав Тихонов, оператор – П. Тодоровский, композитор – А. Эшпай. Автором сценария фильма был поэт и сценарист, участник войны Григорий Поженян. Он, как морской пехотинец, принимал участие в обороне Одессы. В фильме рассказывается о схватке за водонапорную станцию в Беляевке. Диверсионная группа матросов проникла в тыл врага, захватила насосную станцию и включила на несколько часов подачу воды в Одессу. Но художественный фильм не всегда точно повторяет реальность. Был героизм советских разведчиков, были наскоки диверсионных групп в районе Беляевки, но главная их задача была не подать на час-два в воду в Одессу, а уничтожить коммуникации противника и его живую силу, посеять хаос и дезорганизацию в тылу врага, который стремился захватить город.

Для тушения пожаров, возникавших при воздушных налетах, командование и городские власти приспособили воду из моря: на спусках, ведущих к порту, соорудили подсасывающие установки, с помощью которых морской водой наполнялись специальные резервуары для пожарных. Проблему снабжения водой частично снимали 58 артезианских расконсервированных и новых скважин. Одесситы традиционно брали воду в родниках Дюковского сада, у лакокрасочного завода, в «Канаве», на Большом Фонтане. Бурить новые скважины стали специальные военные подразделения – отряд глубокого бурения и гидротехническая рота управления военно-полевых работ 82-го укрепрайона. Снабженная мощными насосами, рота вводила в действие старые скважины и бурила новые. В то же время в городских резервуарах удавалось поддерживать десятидневный запас воды. Горожане стали получать воду через дворовые и уличные краны в определенные часы по карточкам по норме – полведра воды на человека в сутки. На инженерные части возлагалась ответственность за организацию борьбы с пожарами, за бесперебойное снабжение предприятий, порта и гарнизона электроэнергией и водой, за рациональное использование катакомб, водоканализационной сети, подвалов и подземных складов под убежища для населения.

С 6 сентября на предприятиях, в кинотеатрах и клубах Одессы начались собрания и митинги, посвященные месяцу обороны города. На этих собраниях выступали представители фронта, рассказывая, как идут бои на оборонительных рубежах. 9 сентября прошел общегородской митинг, на котором выступали секретарь горкома партии Н.П. Гуревич, дивизионный комиссар Ф.Н. Воронин, рабочие, инженеры. Митинг направил письмо ЦК партии с клятвой защищать город до последней капли крови. Были приняты обращения к ленинградцам и киевлянам, которых также переживали условия осады.