Оборона Одессы. 73 дня героической обороны города

С наступлением темноты 22 сентября 157-й стрелковой дивизии было приказано прекратить преследование неприятельских частей. Утром 23-го такой же приказ получила и 421-я стрелковая дивизия. Части стали закрепляться на достигнутых рубежах между Большим Аджалыкским и Куяльницким лиманами – рубежах, за которые шли ожесточенные бои в конце августа 1941-го.

Войскам левого фланга 4-й румынской армии было нанесено серьезное поражение. Враг потерял около 5 тыс. солдат и офицеров убитыми и ранеными, до 200 румынских солдат сдались в плен. Были разгромлены незадолго до этого пополненные 13-я и 15-я румынские пехотные дивизии, причем 13-я пехотная дивизия понесла такие потери, что в дальнейших боевых действиях под Одессой практически не участвовала.

Впоследствии румынский Генштаб провел тщательное расследование «тактического кризиса» (так был назван успех советского наступления в Восточном секторе). По итогам расследования было установлено, что 4-й армейский корпус 21–22 сентября проигнорировал приказ командования 4-й армии о сдерживании противника. 5-й армейский корпус с 13-й дивизией (правый фланг) и 15-й дивизией (левый фланг) действовали на слишком широком фронте между Куяльницким лиманом и Черным морем, несмотря на то что 13-я дивизия имела в своем распоряжении лишь четыре батальона, она держала участок фронта протяженностью в 10 км.

Наши войска и десантники захватили большие трофеи, в том числе 33 орудия разных калибров, включая тяжелые орудия, обстреливавшие город и порт, 110 пулеметов, 30 минометов, 1100 винтовок и автоматов, 13 500 мин и ручных гранат, 3000 снарядов, много военного снаряжения. В некоторых документах указываются и 6 трофейных танков… Успех контрудара сыграл огромную роль в укреплении боеспособности частей Приморской армии и поднял боевой дух защитников Одессы.

В связи с тем, что в Западном и Южном секторах противник 22 сентября пытался контратаковать, командование OOP прекратило наступление в Восточном секторе. К тому же наступать дальше, в глубь румынского тыла, означало расширять еще больше фронт Восточного сектора, рубежи которого было уже нечем удерживать.

В то же время Григорьевский десант показал, то советские войска не накопили еще опыта наступательных действий, не везде активно велась разведка, плохо прикрывались стыки между частями, наступавшим не удалось окружить и пленить сколько-нибудь значительные силы противника.

Десант показал, что слишком частое и яркое освещение берега от взрывов осветительных снарядов может демаскировать как корабли, так и высадку частей, что корабли были недостаточно прикрыты силами истребительной авиации.

22 сентября румынское командование начало спешную переброску резервов на Восточное направление, опасаясь, что наше наступление там будет продолжаться. В то же время атаки врага в других секторах обороны не прекращались. Советским войскам Восточного сектора (в основном 421-й стрелковой дивизии) было передано боевое распоряжение удерживать новую линию обороны: восточная сторона Большого Аджалыкского лимана за Новой Дофиновкой – Александровкой – Гильдендорфом. После десантной операции в ночь на 23 сентября в войсках OOP была произведена перегруппировка сил. За 21–24 сентября Приморская армия получила с Большой земли 15 новых маршевых рот (3500 бойцов).

Частям наиболее боеспособной 157-й стрелковой дивизии, за исключением 716-го стрелкового полка, оказавшегося в оперативном подчинении командира 421-й стрелковой дивизии, было приказано начать с утра 23 сентября переброску в район Нерубайского и Усатово, чтобы занять рубежи в Западном секторе. Там же оказался танковый батальон 157-й стрелковой дивизии (15 танков) и 422-й артполк. 3-й полк морской пехоты поступал в распоряжение командира 421-й стрелковой дивизии и занял позиции у Новой Дофиновки, рядом с полком Осипова. В то же время 54-й Разинский стрелковый полк возвращался в 25-ю Чапаевскую стрелковую дивизию.

Приморская армия готовилась к контрудару в Западном и Южном секторах. Замысел сводился к тому, чтобы разгромить румынскую группировку в районе Ленинталь – Петер – сталь, вклинившуюся в советскую оборону на левом фланге, выходом на прежний рубеж улучшить позиции и таким образом лишить противника возможности обстреливать Одессу с юго-запада. Выполнить эту задачу предполагалось силами трех стрелковых дивизий – 157, 95 и 25-й. 157-я стрелковая дивизия выдвигалась на передний край, сменив на позициях 90-й полк 95-й стрелковой дивизии и 2-й батальон 54-го полка 25-й стрелковой дивизии, которые были выведены в район западнее Большой Фоминой Балки.

Генерал Т. Коломиец в своих воспоминаниях писал, что во время Григорьевского десанта и наступления в Восточном секторе в Южном секторе обороны также был проведен контрудар на Фрейденталь силами 287-го стрелкового полка подполковника Захарова и резервного дивизиона, с задачей захвата дальнобойной батареи противника и господствующих высот. Рота автоматчиков лейтенанта Хмары смогла захватить несколько орудий [278] .

Командование обороной Одессы, находясь под впечатлением первоначального успеха, начало строить наполеоновские планы: «В ближайшее время отбросить врага подальше от Одессы на Южном и Западном направлениях», ударить по флангам румынской армии и «смотать всю систему». Генерал Крылов вспоминал: «В штарме кое-кому начинало казаться, что контрудар в Восточном секторе может перерасти чуть ли не в разгром осадившей Одессу неприятельской группировки – быстрое продвижение войск на ограниченном участке порождало иллюзии…»

278

Фонды ОВИМ // Воспоминания Т. Коломийца.

Но после наступления запасы артиллерийских снарядов и мин в войсках и на складах OOP сократились наполовину. Командованию пришлось установить ограниченный расход снарядов – ¹/₁₆ боевого комплекта в сутки. Войскам было дано указание обороняться преимущественно огнем пулеметов, а к артиллерийскому и минометному прибегать лишь в случаях наступления крупных сил противника, установив при этом жесткий контроль за расходованием снарядов и мин. В румынских войсках сложилась схожая ситуация с боеприпасами, что не давало им возможности вести активные масштабные боевые действия.

Впервые с начала одесской обороны Военный совет армии собрал на КП командиров и комиссаров дивизий и некоторых частей. После собрания состоялся ужин с шампанским. Поздравляли организаторов удачного наступления и десанта. «Мне и Жукову – именные подарки», – запишет в дневнике Г.П. Софронов [279] .

Операция продемонстрировала эффективность тактических десантов при условии неожиданной высадки, отсутствии серьезной береговой обороны противника и поддержке крупными кораблями, причем риск для этих кораблей в ночных условиях оказался минимален. Оттеснив врага на 5–8 км, выбив его с позиций, откуда он обстреливал город и порт, войска решили главную проблему обороны. Продвижение частей Восточного сектора на север и восток увеличило территорию Одесского плацдарма примерно на 120 кв. км.

279

Фонды ОГИКМ. Д. 4–2 // Дневник Г. Софронова.

Григорьевскому десанту посвятил стихотворение Константин Симонов, бывший в те дни спецкором «Красной Звезды» в осажденной Одессе:

Мы в бушлатах с ЧерноморьяШли, как грозный вал.«Черной хмарой» после бояНас фашист назвал……Как рванешь в атаке ворот,Тельник бьет в глаза,Словно защищает городМоря полоса.

Глава 12 ПОСЛЕДНИЕ НАСТУПЛЕНИЯ И КОНТРУДАРЫ (24 сентября – 12 октября)