Оборот первый
Шрифт:
— Спустите, пожалуйста, штаны, господин Семёнов.
«Ладно, суки, один-один, — думал я, пока агент вёз меня к космопорту. — Вы пошутили, я тоже посмеялся».
Как оказалось, у агента действительно есть чувство юмора. С совершенно серьёзной рожей он напомнил мне обо всех моих статьях, вынудил-таки снять штаны, после чего спокойно повесил на шею серебряную цепочку с кулоном в виде пронзённого стрелой сердца.
«Полагалось за победу в зрительском конкурсе, — сказал он. — Не вызовет подозрений. В конце концов, вы забрались, достали стрелу и, так или иначе, спустились на землю. В кулон вмонтирован
«Сансары?» — переспросил я, стоя со спущенными штанами.
«Сансары, — подтвердил агент. — Так мы называем мультивселенную, в которой перерождаются души людей. Не удивляйтесь, из Высших миров информация порой разносится весьма причудливыми волнами. У вас Сансара стала элементом религии, а где-то кому-то пришло в голову, что её символ — колесо — приносит удачу. Наденьте, пожалуйста, штаны, господин Семёнов».
«Нет», — прошептал я.
«Что значит, „нет“? Нам нужно…»
«Но вы мне нравитесь!» — Я потянулся к агенту.
Он шарахнулся от меня, запнулся о коврик и упал жопой в фонтан. После этого я предпочёл надеть штаны и заткнуться. На то, чтобы переодеться, агенту понадобилось ещё пять минут. Мы теряли время на каждом шагу, и всё из-за меня. Однажды мне должно было сделаться очень стыдно.
Мы не ехали — мы летели. Транспорт агентов отличался от местного транспорта весьма разительно — это была полноценная летающая машина, на какой-то электромагнитной подушке, или типа того. Летела эта дрянь ровно, никаких тебе подпрыгиваний на кочках, один сплошной комфорт. Эх… Вот если бы такую отмутить — мне, в общем-то, и гонки не сдались бы. Хотя нет, на фиг. Потом начнётся: техосмотр не пройдёшь, запчастей не достанешь, зимой гравицапа замерзает, омыватели не работают…
— А можно вопрос? — спросил я.
— А нужно? — хмуро спросил агент.
— Что будет с Дианой, когда вы её поймаете? Ну, я к тому, что если даже мне светит от двадцати до пожизненного, то…
Я замолчал. Мысль эта, собственно, вот только что родилась. Как у меня частенько бывает: сначала скажу, потом подумаю. Пока молчу, мышление слабо работает, мне говорить надо.
До сих пор всё, что я думал о Диане в разрезе грядущей операции, ограничивалось короткой формулировкой: «Так тебе, сучка вредная!». И только тут в голову пришло, что это — ни фига не детская драка в песочнице.
И, если уж рассуждать на полный штык, то Диана хоть меня и кинула, но никому не сдала. Оставила мне набитого деньгами лоха Филеаса-тян. Корабль с искусственным интеллектом. И — все направления. Пожалуй, сейчас, малость пообтеревшись в этой самой Сансаре, я подумал, что поступок Дианы был не таким уж и гнусным. Подумаешь, домой деточку не отвела за ручку.
А я в ответ натравлю на неё машину правосудия, жернова которой уже скрипят и скрежещут, требуя, чтобы их смазали свежей кровью.
— У госпожи Стил есть, что нам предложить, — уклончиво ответил агент.
— А кто она вообще? Откуда?
Я вспомнил, как задал подобный вопрос самой Диане, и как она отреагировала. Едва ли не единственный раз за время нашего общения проявила настоящие эмоции, не успела их спрятать за привычную маску.
— Ниоткуда. — Агент повёл рулём, и машина влетела на территорию космопорта. — Бывают такие люди, про которых проще сказать, что
они появились ниоткуда.— Но…
— Ваш выход, господин Семёнов. — Агент остановил машину, и дверь рядом со мной автоматически распахнулась. — Помните: ваша судьба в наших руках. Не делайте глупостей. Самая большая глупость, которую вы можете сделать — это вновь довериться госпоже Стил. Она избавится от вас при первой возможности. И под «избавится» я понимаю весьма широкий диапазон значений. Вы меня услышали, надеюсь?
— Да-да, конечно, — пробормотал я, одной ногой пытаясь нащупать землю. Земля упорно не щупалась.
— Мы преследуем её уже не первый год, — продолжал агент, — и за это время она сменила несколько десятков напарников. Одни погибли, другие отбывают срок, некоторым посчастливилось скрыться. Это — фактически «чёрная вдова», если вы понимаете, о чём я. Я решил с вами связаться лишь по одной причине: вы не производите впечатления романтического дурачка, которому легко вскружить голову. Хотя, по нашим наблюдениям, обычно госпоже Стил это удаётся без труда. Мы подозреваем её в использовании специального препарата, содержащего феромоны.
— Одна из ваших секретных разработок? — с умным видом ввернул я.
Агент снисходительно улыбнулся:
— О наших так называемых разработках ходит слишком много легенд, господин Семёнов. Препарат был создан обычной парфюмерной компанией, но не получил распространения из-за своих… скажем так, чересчур сильных свойств. На всякий случай, имейте в виду: в Нимире он запрещён. Надеюсь, это станет ещё одним аргументом в пользу того, что вам не стоит доверять госпоже Стил. Не разочаровывайте меня.
— Сказал же, не буду!
Видимо, сочтя мои слова правильным ответом, агент ткнул какую-то кнопку, и от пола до земли протянулся трап. Офигеть, сервис… Я осторожно спустился, наступая на каждую из трёх ступенек. Стоило сойти с последней — трап с мягким гудением втянулся обратно, дверь захлопнулась, и машина, заломив лихой вираж, улетела прочь.
А я ещё немного постоял, вспоминая первую встречу с госпожой Стил.
Извлечённый из каблука флакон с «любимым ароматом». И то, как Диана смотрела на меня — сначала выжидая, а потом с удивлением… Интересно, по «правильному» сценарию — что я должен был сделать? Завалить её прямо там, возле портала? Или сначала жениться? Когда встретимся, надо будет спросить.
На корабле меня встретили торжественной истерикой. Тян лезла обниматься и обдавала свежим перегаром, Шарль проклинал тот день и час, когда согласился со мной работать. Я благоразумно подождал несколько минут, пока потоки с обеих сторон иссякнут, и коротко доложил о сложившейся ситуации.
— Ты, корыто летающее, — сказал я в конце своей речи, когда тян схватилась за голову и застонала: «Ой, что же теперь будет». — Колись, как Диану выследил. А пока колешься — выслеживай второй раз. Если вдруг поможет — с ней этот… Как там его…
Я достал из кармана лист бумаги, развернул его и прочитал:
— Збигнев Вишневский, во!
Шарль мигом переключился на конструктив. Вот что значит разум, помещённый вместо презренного тела, пронизанного всякими там нервами и гормонами, в мощный суперкомпьютер.
— Ты не представляешь себе, чего мне это стоило, — бормотал Шарль, и я так и представлял, как он сидит за рабочим столом и спешно просматривает бумаги. — Немного логики, немного удачи, и сигнал, который даёт вмонтированный в пепельницу чип…