Оборотень на щите

Играем на троих, неожиданно подумал Ульф. Он, Локки, Один…

И Свейта. Хотя она скорей добыча, чем игрок. Знать бы, что затеял Локки. И что он скрыл?

— Где-то в опочивальне Торгейра лежит ключ к подземному ходу, — тихо сказал Ульф. — Ход начинается в мастерской темных альвов. В прошлый раз я не стал искать ключ. Не было времени. Да и люди бегали с ведрами как раз там, где стоит мастерская. Но сейчас нам нужен подземный ход. А раз ты считаешь, что без тебя я пропаду…

Он вскинул ее на руки. Свейта торопливо ухватила его за шею.

Ульф, снова пригнувшись, вылетел наружу. Ощутил, как по коже стрельнуло шерстью — уже не от запахов, а от напряженной собранности…

В десятке шагов от него по земле хлестнула молния. Он вильнул, помчался еще быстрей. Свейта, вместо того, чтобы собраться в комок, растопырилась. Прижала голову к его плечу, рукой прикрыла ему спину, коленкой заслонила плечо.

Утихшая было гроза опять разбушевалась. Молнии били сверху все чаще и чаще, напоминая дождь из раскалено-белых струй. И всякий раз ударяли в нескольких шагах от оборотня, бежавшего с ношей.

Грохотал гром.

В такт его раскатам земля вздрагивала. Все сильней и сильней, словно кто-то пытался сбить оборотня с ног.

Ульф бежал.

Пошатывался, но бежал.

* * *

В опочивальню Торгейра муж забрался через выбитое окно. Сначала усадил Свету на подоконник, затем скользнул мимо нее в проем — и втянул ее внутрь. Распорядился:

— Не отставай. Раз ты мой щит, прикрывай мне спину.

Потом Ульф неспешно зашагал по опочивальне. Перед каждым сундуком он останавливался, принюхивался и шел дальше.

Света, идя за ним, оглянулась. Молнии обливали всполохами сияния белую глыбу, высившуюся у стены, справа от входа. Верх глыбы упирался в заиндевевший потолок. Ледяная могила Торгейра и Хильдегард…

Она нахмурилась, отгоняя невольное сожаление. Подумала — значит, эта глыба никогда не растает? Если руна Льда и впрямь необратима, как заявила когда-то Хильдегард?

Дойдя до кровати, Ульф зачем-то погладил изголовье. И внезапно присел. Уронил, уже берясь за высокую резную ножку кровати:

— Нашел.

Дерево хрустнуло, в руке Ульфа что-то блеснуло. Света поспешно развернулась к окну.

А потом Ульф снова нес ее на руках. Рядом с бегущим оборотнем то и дело ударяли молнии, похожие на тонкие слепящие нити. Наконец Ульф влетел в какое-то строение, с разбегу пнув дверь.

После аромата грозы, пугающе-свежего, острого до того, что волосы на голове вставали дыбом — в нос Свете ударил кисло-едкий запах.

Дым и еще что-то, решила она.

— Держись рядом, — велел Ульф, уже ставя Свету на каменный пол. — По подземному ходу пройдет лишь человек с ключом. И тот, кого он ведет за руку. Ты все поняла? Не пытайся вырвать руку.

В следующее мгновенье когтистые пальцы сжали ее запястье.

— Да, — выдохнула Света.

И пошла сквозь густо-чернильную тьму вслед за Ульфом.

— Здесь должны быть фонари, — негромко проворчал он.

За распахнутой дверью снова ударила молния. Синеватые блики на миг высветили шеренгу печей и ряд наковален, меж которых они шли.

Ульф тут же дернул Свету в сторону. Отпустил ее руку, уронил короткое словцо, и в метре от них вспыхнул шарик альвовова огня, упрятанный в маленькую железную клетку.

Ульф молча сунул зажженный фонарь Свете и зашагал дальше. Она заторопилась следом, сжимая в перебинтованной ладони кованую дужку.

У стены в дальнем конце строения Ульф остановился. Вскинул правую руку, с которой свисал на цепочке серебристо блестевший стерженек. Тот качнулся раз, другой — и внезапно поднялся, повиснув параллельно полу. Сам по себе, без чьей-то помощи.

Кладка стены, возле которой они стояли, мгновенно пошла волнами. Камни потекли неровными складками, сминаясь и раздаваясь в стороны. Словно валуны были сделаны из темного воска, сейчас стремительно таявшего…

ГЛАВА 3

Ульф дернул Свету за руку. Она хрипловато вздохнула — дыра, появившаяся в стене, доверия не внушала.

Но под неровный каменный свод она шагнула размашисто. И оглянулась через плечо, только отсчитав пять шагов.

Позади, за ними, теперь темнел сплошной камень. Такой же, как впереди и по бокам. Они шли в каменном пузыре, плывшем вместе с ними сквозь скалу…

— Вряд ли здесь есть чужие уши, — обронил Ульф, идя на полшага впереди Светы. — Самое время поговорить.

Под гладким, будто оплавленным сводом слова его отозвались дребезжащим эхом.

— Нас отпустили, не угостив молнией. Только попугали. Значит, богам ты нужна живой. Но они могли заняться нами раньше. Могли пришибить меня молнией, пока я охочусь, затем отправить кого-нибудь за тобой. Ты тогда лежала в хижине без сознания, и еще не видела меня живым. Поверила бы всему, что скажут…

Не всему, возмутилась Света — но молча, потому что в главном Ульф был прав. В его смерть она поверила бы.

— Кроме того, ты тогда не знала о руне Чаши, — спокойно бросил Ульф. — Немного лжи, и ты сама отдала бы рунный дар. Но боги не стали спешить. Почему?

Света промолчала.

— У меня есть лишь одно объяснение, — проговорил Ульф, чуть крепче сжав ее запястье. — Боги чего-то ждали. Через несколько дней в Нордмарк вернется Хальстейн, средний сын конунга Олафа. Или не вернется — если Локки решит мне помочь на свой лад…

Помочь, мелькнуло у Светы. То есть убить сына конунга по дороге?

Она сбилась с шага.

— Локки может перехватить Хальстейна, послав драккары огненных или инеистых йотунов, — объявил Ульф. — Но это лишь отложит беду. В Эрхейме рано или поздно появится новый конунг. В случае чего, его выберут из ярлов, благо все они в столице. И боги начнут строить мост в ваш мир. Кажется, мне придется стать конунгом.

Прозвучало это как-то обыденно. Ульф даже шага не замедлил. Продолжил бесстрастно:

— Раз тебя лишили силы, в Ульфхольм придется идти пешком. Но если боги не оставят нас в покое, мы до него не доберемся. Случиться может что угодно. Я отвернусь, а тебя скрутят. Отойду, а тебя украдут. Конечно, можно спрятаться, и даже на охоту ходить вместе. Но прячущийся зовется дичью. А любую дичь можно поймать. Есть лишь один способ не стать добычей — поохотиться самим.