Оборотень следов не оставляет

– К деньгам, – хохотнул вездесущий Дрон.

– Ты когда-нибудь видел, чтобы боевики на своем пути оставляли столько компромата? – пропустив шутку мимо ушей, спросил Антон.

– Это верно, – вздохнул наушник голосом Банкета. – Я еще удивляюсь, почему они нам карту с маршрутом и местами привалов не оставили.

Развернулись к реке. Антон шел вдоль кромки берега, внимательно осматривая спуски к воде и противоположный берег. Вода была мутная. Она бурлила и пенилась вокруг торчащих камней. Вниз неслись коряги, прошлогодняя листва.

– Командир, – раздалось в наушнике. – Это Джин. Кажется, есть.

Антон посмотрел вперед и сразу увидел Джина. Чеченец стоял, согнувшись над берегом и разглядывая что-то у себя под ногами.

Антон подошел к нему и сразу понял, что насторожило майора. Здесь трава была примята, а на кромке песка, намытого течением, остались различимы несколько отпечатков ботинок.

– На другой стороне просвет, – неожиданно сказал Дрон.

Антон посмотрел сначала на Василия, потом на противоположный берег. Точно, в зарослях ивняка отчетливо просматривался проход, какой оставляют люди и животные в густых зарослях. Возможно, через пару дней его уже не будет. Ветки распрямятся. Но сейчас все указывало на то, что в этом месте банда перешла реку и направилась в гору.

– А если это и есть ложный маршрут? – неожиданно выдвинул предположение Шаман. – Герат знает, что за ним пойдут не дилетанты, и все сделал с точностью до наоборот.

– Да, – протянул Антон, – на интуицию здесь не положишься.

– Может, разделимся? – предложил Банкет.

– Нет, – принял решение Антон. – Действуем, исходя из того, что он все-таки вернулся.

Антон выпрямился:

– Гущин!

– Я! – лейтенант появился из зарослей барбариса.

– Сиди на месте, – махнул рукой. – У нас переговорные устройства, поэтому мне не обязательно тебя видеть. Сейчас мы должны осуществить переправу и продолжить преследование. Как это должно, по твоему мнению, произойти?

– Спуститься ниже, выбрать место с относительно небольшой глубиной...

– А почему мы не можем перейти реку здесь?

– Боевики могли оставить засаду или заминировать пути отхода, – бойко ответил он.

– Правильно, – похвалил Антон.

Глава 3

Стараясь выглядеть бодрым, Амирбек прошел к столу, положил на него автомат и сел на скамейку. Стянул с головы черную, сшитую по форме тюбетейки кожаную шапочку, положил рядом. Из прохода доносились возня и стоны. Это спускали в лаз раненых. Наконец внесли Тархана. Зейтун держал его под мышки, а Хасан за ноги. Усман придерживал сбоку. Следом, повиснув левой рукой на шее Мазлака, прошел Сафарбек. Он с трудом наступал на левую ногу, при этом каждый раз лицо искажала гримаса боли. Штанина до колена, выше которого был наложен жгут, почернела от крови. Пуля не задела кость, но повредила вену.

Глядя на этих моджахедов, Амирбек едва не зарычал от досады. Он никак не ожидал, что с виду пустяковая задача обернется двумя тяжелыми ранениями. Здесь, в лесу, в грязной одежде, для недоедавшего и вечно уставшего боевика любая царапина может обернуться большими осложнениями. Тем более весной, когда организм испытывает недостаток витаминов. Теперь придется отложить часть задач и заняться поисками выхода из создавшегося положения. Нужен врач, медикаменты, возможно, оборудование. С Тарханом проще – он не доживет и до утра. А вот с Сафарбеком дела обстоят куда сложнее. Моджахеды не первый год воюют и знают, что ему можно помочь. Поэтому придется что-то делать. Иначе в следующий раз уцелевшие в этом бою будут опасаться быть ранеными и станут осторожничать или, того хуже, вовсе уйдут.

– Сейчас чуть отпустите на минуту жгут, потом наложите снова, – напомнил Амирбек.

– Конечно, – кивнул Мазлак, опуская раненого на нижний ярус нар.

Появилась Надиа. Она словно тень вынырнула из темноты с тазом в руках и переброшенным через плечо полотенцем. Ничего не говоря, женщина подошла к Сафарбеку.

До вечера они перешли реку, предварительно обозначив ложный маршрут отхода в направлении севера, поднялись в гору и уже в сумерках устроились на ночлег. Идти с двумя ранеными через лес, изобилующий оврагами и каменными россыпями, не решились. Ночи были еще холодными, но костры не разводили. Теперь от русских можно было ожидать чего угодно. Зная, что в районе появился отряд моджахедов, они могут поднять в воздух самолет-разведчик. Оснащенный современным оборудованием, он в состоянии обнаружить источник тепла на достаточно большом расстоянии. С рассветом двинулись в путь и только сейчас дошли. Страшно хотелось есть, но еще сильнее клонило в сон. Мокрая и липкая одежда источала запах пота.

Некоторое время Амирбек наблюдал за тем, как Надиа осторожно разрезала Сафарбеку штанину, промочила сложенный в несколько раз кусок бинта и утерла засохшую вокруг кровоточащей раны кровь. Потом достала йод, намотала на палочку кусок ваты и стала обрабатывать вокруг кожу.

Рядом сел Омар. Проследив за взглядом Амирбека, он взлохматил пятерней черные слипшиеся волосы:

– Что будем делать?

– Надо его в больницу, – негромко проговорил Амирбек.

– Ты же понимаешь, что сейчас это невозможно?! – опешил Омар.

– Нет ничего невозможного, – зло процедил сквозь зубы Амирбек.

– Милиция, ФСБ и военные роют землю, ищут нас, – попытался было возразить ему Омар, но осекся.

– Я что, по-твоему, глупый, да? – Амирбек перешел на зловещий шепот. Он опасался, что разговор услышат раненые. – Не забывай, мы пустили русских по ложному следу.

– А если они разгадали твой план? – Омар положил руки на стол. – Легче привести врача сюда.

– Ты будто бы первый день на войне! – Амирбек вздохнул. – Неужели не знаешь, что теперь Сафарбеку надо вену зашивать? А это невозможно сделать в землянке!

– До Бамута десять километров, и еще до Ачхой-Мартана пятнадцать, – Омар закатил глаза под потолок. – Четыре человека на одного раненого. Двое несут, двое в это время отдыхают. – Он посмотрел на Амирбека: – Сутки точно уйдут на переход. А сколько жгут можно держать?

– Долго, – пространно ответил Амирбек. – Просто каждые два часа не надо забывать отпускать на несколько минут. Но пешком мы не пойдем.

– На машине? – с трудом скрывая волнение, спросил Омар.

Он боялся, что ему тоже придется участвовать в эвакуации раненых. Людей осталось по пальцам пересчитать.

– Не волнуйся, – с раздражением в голосе успокоил Амирбек. – Поеду я и Надиа.

– Ты сам собираешься ехать? – опешил Омар. – Как?

– Ты утомил меня, – покачал головой Амирбек. – Разве я не ясно сказал?

– Командир не должен рисковать своей жизнью, если в этом нет необходимости, – с назиданием проговорил Омар.

– Решил учить меня? – улыбнулся Амирбек. – Если со мной что-то случится, отряд останется в надежных руках.

– На что ты намекаешь? – стушевался Омар.

– Но ведь ты моя правая рука! – Амирбек потрепал его по плечу и встал.

Он действительно решил ехать сам. Конечно, со стороны это могло показаться самоубийством, но Амирбек привык рисковать. Ко всему, он был уверен, что пик нервозности у милиции к вечеру пройдет. Здесь привыкли к подобным нападениям. Как всегда, лишь первые сутки будут все стоять на ушах. Потом устанут, причем разом. Начальники и следователи разъедутся по домам, а постовые станут снова закрывать глаза на проезжающий транспорт. Все уверены: после такого дерзкого нападения боевики давно ушли в горы. Никому и в голову не придет, что они где-то рядом, а уж то, что сам полевой командир наберется наглости везти раненых – вообще абсурд. Кроме этого, Амирбек знал способ, который уже один раз сработал. Месяц назад ему надо было попасть поздно вечером домой. На пути от лагеря до Центора-Юрт располагались несколько постов. Тогда он приказал Надиа прикинуться беременной, которая уже рожает. Едва заглянув на заднее сиденье «Нивы», где корчилась в муках и кричала женщина, милиционеры и военные тут же махали руками, чтобы он проезжал. Но весь фокус заключался в том, что до сегодняшнего дня никто из боевиков не знал об этом. Отчего-то Амирбеку не хотелось рассказывать, каким образом ему удалось тогда проехать. Он опасался, что моджахеды могут подумать, будто он спрятался под юбку женщины. Как-то не по-мужски ему представлялось это со стороны. Возможно, для рядового боевика нечего страшного в таком способе обмана нет, но не для него. Сейчас же, в случае с Сафарбеком и Тарханом, все будет выглядеть совершенно иначе. Он идет на этот риск, чтобы спасти жизни своих подчиненных. Его решение снова прибавит в глазах остальных ему авторитета. Вообще своему успеху Амирбек был обязан службе в армии. Многому тогда научили отцы-командиры. Еще в те времена он понял, какое значение на войне имеют слово и личный пример. Поэтому сейчас в одном лице он выполнял обязанности не только командира, но и замполита. Амирбек знал, что в новой русской армии эта профессия упразднена. Возможно, и правильно. Тем более, нет больше идеи. Но вот для отряда боевиков в самый раз. Ислам для мусульман – это как партия двадцать лет назад.