Оборотень

— Сев, думаешь нам поможет?

— Скоро мы это узнаем. — с мрачной обреченностью ответил кошак.

— Кто ты? — ощетинился ельф. Я злобно со стула встала.

— Вот уж нашел времечко пристать со своими глупостями.

— А я спрашиваю, кто ты! — рявкнул тот.

— А может я принцесса заколдованная?

Он презрительно отвернулся. — Я все равно узнаю. И я не верю ей, Севэриан. Как только заклятие с тебя снимем, я ее прошлым вплотную займусь!

— Как же, как же. Такой тупой ельф как ты ничего не узнает, даже если тебе все записать и перед носом повесить!

— Севэриан, ты же сам ее слышишь! Она что-то скрывает! — прицепился Риан.

Кошак мрачно смотрел в стену и молчал. Потом повернулся. — Мне неважно. Ясно? Мне плевать, кто она, и мне плевать, даже если ты Риан окажешься не альвом, а тайным троллем, к примеру. А теперь успокойтесь.

Ельф посопел, посопел, но больше и слова не вымолвил.

— Ладно, лерэ Риэйен, я скажу тебе, кто я на самом деле. — тот с подозрением зыркнул, не веря. Я вдохновенно начала. — Я на самом деле дочь одного богатейшего князя, меня фея похитила и заколдовала. А расколдует меня только поцелуй ельфа с черными волосами. Или цветок Шаанора. Но увидев тебя, я решила, что лучше добыть цветок.

— Эшсхе… — пробормотал ельф.

— И чего это значит?

— Чудовище! Севэриан, я не был бы так уверен, что после того, как она расколдуется, то не превратится в какое-нибудь чудовище и не сожрет нас!

— Не поверишь, но я тоже. — Ядовито огрызнулся он, сверкнув клыками.

Время тянулось невероятно долго. Я кругами по комнате ходила, на дверь посматривая. Сев стоял неподвижно и, казалось, не дышал. Вся жизнь из него ушла. Сразу видно, смертельно боится зверем навсегда остаться. Мне еще жутчее стало.

— Да, ладно, Сев. Должно помочь. — Молчание.

— Ведь правда?

Молчание.

Наконец, двери распахнулись.

— Заждались уже?

Цветок Шаанора был точь-в-точь как та иллюзия, показанная Рианом. Колючий на вид куст с башку человека. Только мерцает еще и тихо звенит, как серебряные колокольчики. Я вцепилась в цветок сразу же, как только его увидела. Чуть колдуна с ног не сбила. Тот едва руки отдернуть успел. Я думала, прикосновение что-нибудь изменит, я засвечусь или явится Асфиладелия в своем пузыре и скажет, что проклятие снято. Но в комнате царила мертвая тишина. Куст был колючим, и я здорово поцарапалась.

— Дай мне. — Хрипло прошептал Сев. Медленно протянул руки и коснулся ладонями тонких железных веток. Куст зазвенел. Мертвенно и тонко, как колокольчик на кладбище.

— Ну? — спросила я, глядя на его напряженную волосатую морду. — Чувствуешь что-нибудь?

Колдун наблюдал за нами с любопытством и разочарованием. Сев молчал и смотрел на свои волосатые лапы. Я чуяла, как мгновения убегают. Каждое как сотню лет тянулось. Серебристые шипы впивались в кожу, тонкие полупрозрачные листья пахли мятой. Еще посильнее сожмет лапы и раздавит, сомнет тонкие ветки.

Ничего не происходило.

— Может, потрясти его? Или подождать?

— Подождем. — без особой радости согласился вер Нарран и устроился в кресле, время от времени позевывая.

Время тянулось тяжело, словно проталкивало камни.

Нечестно. Я была такой милой лошадкой. Ни в одном царстве не было такой прекрасной коняги. Да ельфы бы удавились только за то, чтобы покататься на мне.

Да и Сев. Бедолага… есть сотни людей, которые бы такого заслуживали, а проклятье досталось ему. Разве мы ошиблись? Почему она не сняла?

— Дорогой, почему ты так рано встал? — в дверь просунулась голова белокурой девицы. Полностью она не входила, потому что шмотки на ней были далеки от скромности. Колдун зевать перестал.

У, подумала я. Если б моральные устои в Велиродане были чем-то вещественным, они бы уже давно пробили пол и застряли в подвале.

— Сейчас, дорогая…

Я обошла Сева кругом. Шерсти меньше не стало. Он стоял неподвижно, как странная заколдованная статуя, а в глазах горел темно-красный тяжелый огонь тлеющих углей.

Сев молча всучил цветок Ллисху вер Наррану и устало сел, скорее рухнул в соседнее кресло, глядя на свои лапы.

— Сочувствую. — пробормотал колдун, позевывая в кулак. И неожиданно добавил. — Можете занять одну из гостевых комнат. Вы проделали долгий путь. Позже еще на проклятие это ваше посмотрим. Поподробней расскажете. А я пойду… хм, спать. Развлекли вы меня, конечно, неплохо. — Насвистывая, вер Нарран взял бесполезный куст, прикрыл за собой дверь. Я села рядом с наемником. Хотелось сказать что-нибудь ободряющее, вроде внешность не самое главное, но он наверняка решит, что я издеваюсь.

— И что теперь? — спросил ельф. Ему никто не ответил.

— Знай, Севэриан, — продолжил он. — Ты можешь просить у меня любую поддержку.

А я сидела и размышляла. Что-то мы неверно решили в загадках феи. Цветок Шаанора добыли, это верно. А вот остальные? Может, по воде ходить значит что-то другое? Да нет, вряд ли. Или долги? Что ж это за долги такие? В лунном свете кувыркалась, черное белым сделала, что еще этой фее тупорылой надо? Вот Сев и вправду ни столов не красил, ни кувыркался… но я думала, раз проклятье на двоих, то раз сделала я, то значит, ему делать не надо.

По комнате разлетался какой-то диковинный звенящий звук. Вроде он был уже давно, но сейчас становился все громче и громче. Я огляделась, пытаясь понять откуда он, но вроде бы звенеть тут было нечему.

В глазах задвоилось, замерцало, пространство наливалось новыми красками и запахами. Я почувствовала, как внутри нарастает какое-то чувство, чувство, которое я больше не могу больше сдерживать. Какая-то слепящая сила, которая так и рвалась наружу. Я радостно расхохоталась и неожиданно превратилась.

6

"Единорог по фигуре своей сходен с лошадью, отличается от нее только рогом длинным, который, по догадкам, и хранит всю его огромную магическую силу. Рог, отделенный от единорога, волшебным остается недолго. Единорог, лишенный рога, не становится обычной лошадью, но и колдовать с прежней силой не может.

Возможно, единороги когда-то и являлись на зов чистых душой дев, но теперь поголовно подозрительно относятся ко всем живым существам."

Приписка на полях. "А нечего рога отпиливать."