Оборотень

– Джэки!? – возмущенно заголосила рыжая.

Ого, она зовет его Джэки – ласково, наверно между ними всё-таки есть искорка.

– Регина, вы можете идти, Эмили я сам провожу!
– снова игнорирует свою гостью.

– Я зайду в другой раз! – что-то мне стало стыдно за мое вмешательство.

– Действительно, зайди в другой раз! – она переключает свою нервозность на меня.

– Эмили, стой! – приказной тон Джэксона.

Регина быстро выскользнула из проема и скрылась прямо по коридору, видимо, убегала от неловкой ситуации, в которой погрязла я.

– Эмили, иди! – ещё один приказной тон со стороны рыжей.

Да, они издеваются надо мной - Эмили, иди; Эмили, стой!

– Может, вы уже определитесь как-то, мне стоять или уходить? – неожиданно вскипела.

– Лара, тебя дома муж не хватится? – Джэксон плотно сжал губы, скрывая улыбку.

– Ну знаешь, Джэки! – злобно посмотрела на него. – Ты пожалеешь об этом!

– Уже жалею, - откинулся на спинку кресла, нагло смотрит на неё.

– А ты что-то на умалишенную не похожа, - окинула оценивающим взглядом, шагая мимо меня.

– А я вылечилась, - ей вслед и закрываю дверь.

Я только что влезла в их разговор, и доктор Ливертон позволил мне это сделать. Не могу сказать, что мне это не понравилось, но зачем? Мне послышалось, или он сказал, что её дома ждет супруг? Может, он и правда хотел от неё избавиться, тем самым используя нас с Региной?

– А ты молодец! – медленно покручивается в кресле, - С характером девочка.

– Извините, я не хотела мешать, - лучше не придумала, как ещё можно это прокомментировать.

– Ты не помешала, - хитро заулыбался.
– Наоборот, спасла.

– А по вам не было видно, когда мы только открыли дверь, - не упущу момента, чтоб его не подстебнуть.

– А ты… ты…

– Да, это она вас обнимала. Я поняла!
– раз уж сам завел разговор, почему бы и не поддержать его? – То есть я видела! – меня ужасно раздирает смех, еле сдерживаюсь.

– Эмили, довольно! – зажимает указательным пальцем губы, облокачиваясь на руку.

– Как скажите, хотя вы сами начали, - пожимаю плечами, улыбаясь, смотрю на него.

– Может, уже хватит? – вижу, как его начинает это раздражать.
– Эмили, что тебя привело на этот раз? – умело меняет тему.

– Даже не знаю, как сказать или с чего начать, - глубоко вздыхаю, снова чувствуя горечь своего положения.

– Дай угадаю, - в изнеможении подкатил глаза.
– Снова Стив Берн?

– Нет, - мотнув головой, опустила взгляд, пряча от его оценивающего. – Всё, что наболело, ещё с утра высказала о нём, - тихо шепнула.

– Передумала о встрече с отцом? – снова пытается угадать.

– Нет, я не передумала! – видеть его я точно не хочу.

– Наверно, сегодня не мой день, второй раз и не угадать тебя! Ну не в любви же ты пришла мне признаваться? – шутливо рассмеялся.

– Нет! – смеюсь ему в ответ.

Смотрит на меня добрым взглядом, несмотря на то, что утром был ещё зол на меня.

– Ладно, поднимаю белый флаг. Давай ты, - смотрит прямо в глаза, что обескураживает.

– Хотела спросить, когда проходит полное обследование моего психологического состояния, за кем идет…

– Последнее слово? – договорил.

– За лечащим врачом? – вопрос к вопросу.

– Вы же мой лечащий врач? – смотрю в его карие глаза и пытаюсь уловить хоть какую-то реакцию.

– Да, врач я, но иногда дело может быть вовсе не во мне, а в…

– Во мне? – перебивая, договариваю.

– Нет! В твоих родителях! – мне казалось, что он сейчас всё спихнет на меня. – Эмили, пойми. Это не тюрьма - это больница, здесь людям пытаются помочь, а не навредить! – мне показалось или он действительно повернул тему в другую сторону.

– Подождите, подождите, а причем здесь мои родители? – возвращаю его обратно.

– Заявление поступило от твоих родителей…

– Они же его отозвали!

Он смотрит на меня и с сожалением мотает головой, давая понять, что они ничего не отзывали. Тело стало каким-то ватным, воздуха не хватает.

– Мне почти восемнадцать, они уже не вправе решать мою жизнь!
– еле выговорила, пытаясь скрыть сдавленный голос.

– Через месяц восемнадцать, Эмили, - уточнил, будто я не знаю. – Как раз подходит конец второго срока твоего лечения.

– И меня выпустят только через месяц? – он кивнул головой в ответ.
– И вы подтвердите мою полную вменяемость? – он снова кивнул, словно скрывая важные ответы от чужих ушей. – Ответите честно? – смотрю на него, прищурившись, если честно, то не особо доверяю ему.

– Дать клятву Гиппократа? – хитро сверкнул взглядом.

– Вы сами считает меня нормальной? – смотрю в глаза, пытаюсь выловить все их движения, если вдруг он решит уйти от ответа.

– Для этого у меня есть ещё целый месяц, Эмили.

– Ну конечно, - усмехаюсь.
– Как я могла рассчитывать на иной ответ!
– по телу пробежали раздражающие мурашки.

– Всего лишь месяц, - снова откинулся на спинку, склонил голову на бок и странно покосился.

Я уже где-то видела такой взгляд с привычкой наклонять голову на бок. Сердце забилось тревожно, в душе пробежал холодок.

– Мне не пережить этот месяц, - произнесла беззвучно.

– Месяц - это не так много, - тут же мне в ответ.

– Что? – это он сказал на мои слова?

Он не мог их услышать? Или я снова начинаю гнать или у него сверхъестественный слух?!

– Говорю, если хочешь, можем вместе отпраздновать твои день рождения? С меня торт? Шоколадный? – какой-то он сегодня странный. – Ты же любишь сладкое?

– Справлять будем здесь, у вас в кабинете? – пытаюсь подловить его на неуместном разговоре о моем дне рождении.

– Я бы пригласил тебя к себе домой, но… – и засмеялся.

– Надеюсь, вы всех свои пациентов приглашаете к себе домой на их дни рождения! – смотрю на его довольный смех, меня это бесит.