Оборотень

Собрание? Ему правда по пути со мной. Едет на какое-то собрание.

Голос с телефона что-то долго говорит, а затем Джэксон громко смеется. Наверно, друг его, или, может быть, коллега, или сородич? Хотя какая мне разница? Еще каких-то пару часов и всё это будет далеко от меня.

– Ну, к рассвету я точно буду на месте, - снова смешок. – Ладно, на месте решим, до встречи! – выключает телефон.

Все такие деловые, что-то решают, встречаются. Одна я психичка без царя в голове.

– Что за собрание? – не открываю глаза, но не могу не спросить.

Хотела бы спросить, кто звонил, но думаю, даже если он мне ответит, навряд ли я знаю его собеседника.

– Много будешь знать, плохо будешь спать! – снова игнор.

– Я бы хорошо спала, если бы кое-кто тут не гоготал, как…

– Как кто? – повернул голову в мою сторону и пронзает взглядом.

– Лошадь! – смотрю в глаза и бешусь.

– Я похож на лошадь? – тон смягчен, наверно заметил, что уже достал.

– Я устала! Долго ещё ехать?

– От чего? Спать? Ты всю дорогу спала!

– От тебя устала, хамишь, грубишь!

– Вообще-то грубишь и хамишь – ты!

– Да что я такого сказала? Спросила, что за собрание? Да так, из простого любопытства! Не хочешь говорить, не говори!

– А как насчет лошади?

– Извини за лошадь! Зубастый волк! – чувствую, как все трясется внутри – нервы не к черту!

Наступила неприятная тишина. Джэксон сжимает нервно руль и смотрит на дорогу. Я в боковое окно, пытаюсь ровно дышать, не выдавать эмоции.

– Я есть хочу, - разрывает молчание.

– Было б куда, пригласила бы на ужин, - почему-то мне стало неловко и жалко его.

– Так уж и быть, – наконец засмеялся. – Приглашу тебя я! Придорожное кафе сойдет?

– Мне всё сойдет, это вы у нас сегодня капризничаете, - пытаюсь улыбаться в ответ, хотя ещё не совсем отошла.

– Я целый год терпел твои капризы и выгибоны, а ты всего несколько часов, - так просто сказал.

– Что? Какие выгибоны? – возмущенно смотрю.

– А вот моя любимая кафешка! – тормозит машину, игнорируя меня.
– Здесь вкусно готовят, почти всё! – довольно улыбается и выходит.

Любимая? И часто он здесь проезжает? И куда, интересно, путь держит? На какое-то собрание, которое не моего ума дела!

– Ты идешь или нет? – открывает мою дверь.

Молча иду за ним, уже боюсь что-то сказать. Не пойму, что с ним такое, что ни скажи, на всё реагирует спонтанно.

Занимаем столик у окна, солнце уже садится. Персонал приветливо здоровается, не обманул, они его уже здесь знают.

– Вам как обычно? – мило улыбается официантка. – А девушка что будет? – переводит взгляд на меня.

Только я хотела рот открыть, просто спросить, что она мне может предложить, но не тут-то было!

– Так! Нам пиццу ассорти, побольше грибов! – уточнил хищник.
– Зеленый чай и капучино! – прищурил взгляд, будто угадывает мои мысли. – Двойной капучино с густой кремовой пенкой и шоколадный торт с глазурью темного шоколада, – от одного названия десерта текут слюни.

– Ага, - записывает девушка.

Смотрю на него и не могу поверить, что он мне даже не дал рот открыть. Хотя что я возмущаюсь, я же не на свидании с ним. Кто знает, может мы видимся в последний раз? Это даже к лучшему, иметь друга-психиатра не к добру. Вдруг в голову что стукнет, снова будут окружать белые стены с решетками на окнах.

– Я что-то упустил? – смотрит на меня и улыбается.

– Не пью зеленый чай и особенно двойной капучино! – нагнулась над столом и тихо прошептала ему.

– Не пьешь? – удивленно приподнял брови. – Тогда нам зеленый чай и апельсиновый фреш и, если можно, то побыстрее, - вежливо попросил девушку.

– Конечно! – быстро удалилась.

– И с каких пор ты перестала любить капучино? – вздергивает деловито бровь.

– Не перестала, - откидываюсь на спинку стула.

– Ясно, это был камень в мой огород! – тоже откидывается на спинку стула и пронзает хитрым взглядом.

– Это был булыжник, мистер Ливертон!

– Эх, Эмили, - отчаянно вздохнул.

– Да, да, нужно было меня просто посадить на автобус, - тоже отчаянно вздохнула.

– Пожалуйста, - девушка с подносом в руке, выкладывает еду на столик.
– Приятного аппетита.

– Спасибо большое, - прям сама вежливость.

Смотрю на него, так хочется сказать: «Не нужно таять перед ним, он далеко не такой милый, как вам кажется».

– Эмили, дырку сейчас протрешь на мне! – принялся за еду. – Ешь давай! Опаздываем!

– Приятного аппетита, - тихо шепнула и принялась сначала опустошать бокал с фрешем.

Я смотрела в окно и медленно жевала, не смотря на то, что Джэксон всё куда-то опаздывал. Меня не покидали мысли о том, как меня встретят родители? Смогу ли я с ними быть, как раньше, делится секретами с мамой или смеяться над глупыми шутками отца?

– Девушка, счет, пожалуйста! – Джэксон наелся.
– И заверните нам это с собой, - указал на оставшуюся пиццу. – В машине доешь! – встает из-за стола.
– Пора уже!

– Не нужно ничего заворачивать! Я не хочу больше! – зашагала вперед мимо него, направляясь к машине.

Села и снова откинула голову на спинку, закрывая глаза. С каждой минутой я приближалась к дому, и становилось невыносимо больно. Предали меня родные родители, самые близкие люди, а я переживаю, как смотреть им в глаза? Что им сказать и как вести себя?

– Эмили, всё хорошо? – Джэксон сел в машину.

– Ага, - кивнула головой, не смотря на него.

Он не стал допытываться, как это делал в больнице. Может, это тогда было связано с профессиональной деятельностью?

– Тогда погнали дальше, - выжал педаль газа, снова понеслись на скорости.

Целых полчаса гнал машину, как сумасшедший, словно мы участвуем в заезде. Сижу напряженно, не могу расслабиться. Понимаю, как хорошо, что большую часть времени в дороге я спала.

На каждом повороте кажется, что сейчас слетим с дороги в пропасть. Дыхание замирает, сердце стучит, как бешеное. Когда же мы уже доедем?

Неожиданно сбавляет скорость и съезжает с дороги. Останавливается у подножья скалы. Зачем? Солнце почти село, но ещё светло.