Оборотень

– Тогда откуда ты знала, что в дробовике не было патрона?!
– схватил меня за ногу и потащил вниз. Уложил на кровать и повис надо мной, пронзая злобой.

Молчу, смотрю в его страшные голубые глаза и тоже злюсь. А ведь мне ответить ему нечего, и правда не знала этого, даже не надеялась, что патронов нет. Думала, что уже и так труп, а так хоть кто-то останется в живых. Пыталась выгородить этих трех волков, которые не решались действовать. Откуда мне было знать, что Джэксон будет сзади и нападет неожиданно?

– Она, наверно, думала, что пожалеют беременную женщину? Рассчитывала на их сострадание?
– рыжая довольно шагает к моей кровати.

– Нет!
– еле выдавила.
– Это ты надеялась, что меня грохнут ещё до их появления, выдавая моё положение! Ты сдала меня со всеми потрохами!
– взгляд Робэрто сменился, жевлаки дернулись на лице.
– Отвали! – прорычала под ним.

– Лара!
– блондин поднялся и перевел бешенный взгляд на рыжую. – Ну ты и мразь! – шагает на неё, сжимает ладони в кулаки. Вид, будто собирается треснуть, причем неплохо!

– Я пыталась потянуть время, - рыжая замерла и залепетала в испуге.

– Робэрто, остынь!
– рыкнул Джэксон.

– Остыть? – продолжает шагать на Лару. – Эта тварь готова была убить моих детей ради собственной шкуры!

– Робэрто, ты чего? – голос у девушки дрогнул. – Я пыталась заговорить им зубы…

– Как же ты меня достала! – не переставал рычать Робэрто.

Робэрто на грани, Лара явно ему не нравиться. И почему мне казалось, что они пара, и рыжая тоже это утверждала. Но блондин ведет себя так, будто собирается за шкирку выкинуть из комнаты. Если они раньше были вместе, где хотя бы малейшая симпатия к ней или сострадание?

– Робэрто, всё что было, то прошло, - мягко сказал Джэксон, даже не встав с места. Вечно спокойный и рассудительный.

– Если ты сейчас же не уберешься, то отправлю тебя следом за твоим отцом! – слова громом прогремели в воздухе. И где её папаша?

Лара, недолго раздумывая, выбежала из комнаты. Робэрто ещё какие-то секунды стоял, не поворачиваясь к нам. Интересно, о чем он рассуждал, а может, пытался загасить свой гнев, чтоб снова не выплеснуть его на меня?

– Совсем себя не бережешь, - тихо шепнул Джэксон, вытаскивая у меня из вены иглу, которая сместилась, когда я начала отбрыкиваться от них.

– Бережешь?! – снова вскипела, слово-то какое! – Что ты подразумеваешь под этим словом?! Беречь для кого? Для него?! – указываю на Робэрто.
– Для этих детей, которых я не увижу?! Пиккер был прав! Вы мстите, используя меня! А меня ведь даже не было, когда все эти убийства произошли! – выговариваю то, что наболело.

– Эмили, не неси чушь, - усмехнулся Джэксон.

– Чушь? – трудно дышать, глаза полны слез, смутно вижу их. – Ты вошел в мой дом год назад, и ты знал, кто мы! Ты знал, что я нормальная, и ты, не смотря на это, забрал меня. Джэксон, ты год изводил меня тупыми вопросами, ты пытался меня свети с ума! – медленно встаю с кровати и отхожу от неё подальше, хотя бежать некуда.

– Где у тебя успокоительное? – Робэрто стоит в двух шагах и дает понять, что мне не шевельнуться.
– Так дело не пойдёт!
– кивнул брату.

– А ты? – собираю последние силы, ноги подкашивают. – Мне казалось, что ты любишь меня, - язык заплетается, заикаюсь в истерике. – А я даже не пара тебе, я никто здесь! Просто какая-то беременная девка, которая не имеет права голоса. Если это не месть, что это тогда?!

– Месть?! – Робэрто схватил меня за плечи и встряхнул. – Да ты знаешь вообще, что такое месть?! Знаешь, какого это прятаться в кустах ребенком, когда убивают твоего отца!? – глаза его заблестели, не думаю, что эта была злость - боль и отчаянье.

Стою и дрожу, то ли от его гнева - боюсь, то ли от собственных нервов, которых мне даже не хватает все им высказать!

– А ты представляешь, кого это жить и знать, что якобы любящий пытается свести тебя в могилу? Вот она, сегодняшняя реальность! Вот она жизнь, которую живу я. Здесь и сейчас! – голос дрожит, но выговариваю - довольно молчать! – Не тебе мне говорить о боли! – отталкиваю его от себя и пячусь назад, упираюсь в закрытую дверь, выходящую на балкон.

– Эмили, - Джэксон стоит по левую сторону от нас.

– Не надо! – мотаю головой и вытираю покатившиеся слезы. – Я бы не поверила, если бы это сказала только Лара. Её понять можно, она могла сделать такое от ревности. Но Пиккер подтвердил! Зачем ему-то было врать? Они и так собирались меня убить, – больно осознавать, что и ломаного гроша не стоишь в глазах этих двух сильных мужчин. – Он также, сочувствуя, смотрел на меня, как и ты, - тихо шепнула Джэксону.

– Неправда, - шагает ко мне, отодвигая Робэрто в сторону. – Эм, - впервые слышу от него свое ласково произнесенное имя. – Малыш, я не дам тебе умереть! Ты меня слышишь? Разве я когда-нибудь тебя обманывал?
– смотрит в глаза, словно хочет заплакать вместе со мной.

– Я же не…

– Ты сможешь родить их, как все, - подходит и стоит в миллиметрах от меня.
– Просто это произойдет раньше положенного срока. К семи месяцам дети будут готовы появиться на свет, и у тебя ещё будет полно сил.

Смотрю в его глаза и верю. Даже если он просто сейчас пытается меня успокоить, готова выпить яду, если попросит. Ради него, и только ради него, успокаиваюсь и соглашаюсь с этим.

– Я обещаю тебе, что всё будет хорошо, - шепчет мне в лицо.
– Ты мне веришь?

– Ага, - мотаю и утыкаюсь головой в его грудь.

Жду, чтоб он потянул меня к себе и прижал крепко, но он не шевелится. Аккуратно кладу ладони ему на грудь и тихо плачу от того, что он снова отвергает меня. Чувствую самый приятный аромат мужского тела и парфюма, чувствую сильную и горячую грудь, но от нее исходит холод ко мне.

– Чёрт бы вас всех побрал! – дверь комнаты с грохотом закрылась – Робэрто вышел.

Я вздрогнула от хлопка, только рада, что он оставил нас наедине. Хотя чего радоваться, Джэксон холоден ко мне, как никогда. Неужели он так быстро ко мне остыл, испарились все чувства?

– Джэксон, - поднимаю глаза на него.

– Ложись и больше не дури!
– ведет меня к кровати и укладывает обратно. – А то и правда придется вколоть успокоительное, - смотрит на меня презрительно.

– Не уходи, - хватаю его за руку и не даю отойти от кровати.
– Побудь ещё немного со мной, – шмыгаю носом, пытаюсь больше не плакать.

Наверно, ему противно смотреть на меня в таком состоянии, заплаканная, шмыгающая носом, с опухшими глазами. Последнее время он меня видит только в таком состоянии, закончились моменты беззаботной жизни, глупого смеха и глупых обид. Не думала, что вот так вот взрослеют, именно таким образом.