Оборотная сторона

Оглушающий звук, эхо бьёт по перепонкам, оборотень вздрагивает, отскочив в сторону, огрызается. Снизу появляется тот самый друг Сергея, стреляет ещё раз и задние лапы животного подкашиваются, страшный рёв заставляет меня зажать уши. Пытаюсь подняться, или хотя бы отодвинуться, но тело деревянное. Неизвестным орудием мужчина с размаху отсекает голову, добив монстра, вопль замирает в горле.

Сильные руки тянут ухватив, ставят на ноги, вырываюсь. Кирилл встряхивает хорошенько и тут же грозит пальцем охотнику.

— Но, но, но — здесь нейтральная территория. — Забираю девочку и ухожу.

Буквально волоком наверх, ноги подкашиваются, подхватывает на руки.

Перед глазами оскал, брызги крови, везде и много. Тошнит, голова кружится, Кирилл ощутимо по щекам лупит ладонью.

— Давай без обмороков, — суёт бутылку воды открытую.

Швыряю, отодвигаюсь от него на середину кровати, содрогаясь реву, отмахиваюсь от рук.

— Не трогай, не трогай… — ору, жуткие лапы мерещатся.

С размаху плеснул в лицо водой, дыхание перехватило, голос пропал. Осталась дрожь, обтираюсь словно от крови. Кажется я вся липкая, покрытая ужасом и смертью.

Подобная тварь в обличье человека сидит на полу и смотрит на меня. Может фантазирую или правда в его взгляде сожаление. Больше никогда не смогу… Наверное никогда… Зажимаю рот, глушу истерику. Вот значит какие оборотни, похлеще, чем в фильме ужасов.

Кирилл догадывается о чём думаю, грустно улыбается.

— Мы не все такие, виды разные. Я точно симпатичнее.

Совершенно не до смеха, подобное переварить сил не хватит, одно дело услышать и другое увидеть.

— А твой-то так вообще сама грация среди нас.

Утешил думает, сложно поверить.

— Почему он за тобой погнался?

Мотаю головой.

— У зверюшки слетел контроль.

Гипнотизирует тяжёлым взглядом, ответить нечего.

Страшно подумать какие существа обитают вокруг нас, миф, вымысел, как бы не так. Не хочу всего этого знать, поздно, втянута по самое не хочу и довольно давно. Закрываю лицо, стараюсь отдышаться, восстановить равновесие, осмыслить. Уродливый монстр навсегда поселился в моей памяти, как и необыкновенные глаза Власа. Совместить в одно не получается. Увидеть перевоплощение снова не горю желанием. Правильно я чувствовала, от них надо бежать без оглядки. Пусть охотники убийцы, зато люди.

Пока я терзаюсь свежими впечатлениями, Кирилл перекидывается сообщениями. Прихожу в себя, замечаю что творится рядом. С отвращением осматриваю постель алого цвета, утопаю в крови, слезаю быстро, обойдя Кира пячусь к выходу. Дверь распахивается, со всего маху врезаюсь в огромное тело, родные руки обнимают, прижавшись щекой молча заливаю слезами майку.

Намерена поговорить и расставить все точки, как только успокоюсь. Должна знать, что ждёт меня и к чему готовиться. Думала будет орать зачем вышла одна, куда понесло. Нет, гладит по волосам, закрывает собой от всего мира, я его не боюсь. Дура! Что сказать! Монстры по сути все одинаковые и этот такой же.

Глава 41

Дрожала долго, не смотря на это чётко выполняла указания. В темпе вымылась, переоделась. Идиотка, исполняю желания, красуюсь в сарафане. Лёгком, еле ощутимом. Полуприлегающий силует и длина чуть выше колена, в сочетании с белым цветом, создают нежнейший образ. Страху натерпелась и решила стать феей. Влажные волосы чуть завиваются, обрамляя лицо, искусаные губы припухли добавляя объёма. Часто смотрит на меня, знаю хочет касаться души, обладать телом, только не делает этого, не из-за поджимающего времени, переживает. Ну хочется так думать. Благодарна, честно, не отошла до сих пор.

За руку с моим монстром бежим из гостиницы, в спешке уезжаем. Где остальные неведомо, с момента как забрал из номера Кирилла, слова не произнесла. Сплошные монологи в голове.

Атмосфера тяжёлая, тревожная в салоне. Кондиционер выключен, а я мёрзну, кожа покрывается мурашками, холод изнутри. Почему до сих пор меня не посвящают в планы, тупая отмазка, что жалеют, берегут психику. Устала доказывать на чьей стороне. Неправильное слово выбрала, убеждала, кричала. Бестолку, меня никто не слышит, потому, что плевать на самом деле. Не меня берегут, за себя беспокоятся. На душе скребут кошки, до безумия хочу поговорить с Машкой. Чем больше времени проходит, тем меньше шансов нам с ней понять друг друга.

— Что будет потом?

Срывается вопрос, спустя два часа. Он не слышит моих мыслей, спрашивать могу о чём угодно.

— Ничего.

Неужели так легко догадаться или у него на всё один ответ.

— Расскажи мне, я хочу знать. Имею право знать, что ждёт меня.

— Так рвалась домой, теперь не радуешься. Сама не знаешь чего хочешь.

— Ты не ответил, — требую.

— Ждёт тебя прежняя жизнь, с поправкой, знаешь больше, будешь смотреть по сторонам выходя на улицу. Пойдёшь на работу, побежишь по салонам, ногти, ресницы поправлять.

Он это говорит таким тоном, словно насмехается.

— Сначала придётся ещё денька три потерпеть меня и будешь дома, наслаждаться любимым шампунем, — сочится ядовитый сарказм.

В груди сжало всё, стянуло стальным кольцом. Правильно понимаю, отвезёт и уедет. Отворачиваюсь, вижу его в отражении, поглядывает. Знаю слышит моё учащенное дыхание, стук сердца с перебоями.

— Какого чёрта ты постоянно грузишься?! Бесит!

Вздрагиваю от вопля и мгновенно взрываюсь. Понесло.

— Как ты вот так меняешь девок, сегодня одна, завтра другая… Я так не могу, если с кем-то, то не просто так, значит именно с ним хочу и больше никто не нужен, — морщусь разочарованно.

Может ещё в любви признаться и позорно расплакаться от досады. Полоснул острым взглядом.

— Живи проще, есть сегодня и сейчас, пользуйся. Хочу беру, не хочу иду дальше. Никаких проблем. Это только ты мне мозг жрёшь!

Поблёскивающие в темноте глаза пугают.

— Прекрати орать на меня. Как я тебе его жру, вообще молчу, — стараюсь тоже не кричать, голос дрожит, как и сама.

Резко сворачивает на обочину, по тормозам, хватает за затылок и притягивает к себе ближе. В лицо кричит:

— Двадцать четыре на семь, вот тут ты мне жрёшь мозг! — приставил палец к виску. — Теперь поняла?!

Отталкивает, опустив руки на руль отворачивается и смотрит в темноту. Дышит тяжело, даже слышу как, да и я так же. С трудом сглотнув выдыхает через рот. А я не могу смириться, плещет возмущение, болит душа. Если готов так легко отпустить, зачем тащит с собой? Зачем мучает?

Я же чувствовала в его касаниях, видела во взгляде… Перелезаю к нему, усевшись верхом, обнимаю за шею крепко, не мешает и не противится, только сильно напряжён. Обхватываю лицо ладонями, как он делал, выворачивая внутренности этим порывом наизнанку, смотрю в глаза, мерцают далёким пламенем. Медленно приблизившись, осторожно касаюсь губ, поддаётся, отвечает с готовностью, хватая за нижнюю.