Оборотная власть

Должен приехать Тим, а мы сбегаем. Аристарх задумал плохое.

– Не бойся, тебе понравится.

Звучит совершенно не убедительно, страшно, двусмысленно. Мне уже не нравится. Один промах, Юля, и ты в дерьме. Зачем поехала, зачем... Теперь не отпустит, будешь бесконечно играть в его игры.

Глава 20

По трассе несется, словно за нами гонятся, часто поглядываю в зеркало, может так и есть. А когда сворачивает с дороги на грунтовку, буквально влетает в поворот и еще метров пятьдесят по мерзлой земле, параллельно асфальту, я начинаю паниковать. За сутки второго раза не переживу, сердце не выдержит перегруза. Озираюсь в страхе, он бьется внутри, оглушая шумом крови. Деревья и чернота везде. Двигатель заглушен, освещение потушено.

Смотрю на мужчину рядом, он на меня.

– Что происходит?
– шепчу, голос отказывает.

– Тшш...
– прижимает палец к губам.

Удобно откидывается и сквозь голые деревья наблюдает за пустой дорогой. Сейчас кажется, там за пролеском ничего нет, только сплошь темнота. Но стоило огням в далеке появиться и стало ясно, где пролегает полотно. Как и задумка прояснилась, нас не видно, а вот нам неплохо так обзор открывается.

– Пожалуйста, скажи, что происходит, - молю, близкая к истерике.

Берет мою дрожащую руку, переплетает пальцы крепко.

– Выдохни и расслабься, ничего не происходит. Мы просто остановились передохнуть.

– Ты врешь, - повышаю тон.

– Юля, тишина, - приказывает.

Меня вместо послушания паника за горло схватила, сдавливает, воздуху не хватает катастрофически. Частые вдохи совершаю и не насыщаюсь, мало...

До боли сжал ладонь, перетягивая внимание с проблемы на себя.

– Дыши родная, медленно и глубоко, - мягко произносит.
– Верь мне, все хорошо.

Талантище гибнет, давно приметила, поприще актерское рыдает по нему горькими слезами. Меньше минуты назад повелевал, приказывал, теперь уговаривает сладко.

– Юля, - зовет, обхватив затылок, тянет к себе ближе.

Склонившись к лицу, касается носом моего носа. Прижимается к раскрытым губам, заставляя замереть и задрожать сильнее. И целует... Бережно, влажно, вселяя уверенность в том, что я ему нужна и ничего страшного не случится. Я так жаждала этого момента, что мой организм отказался функционировать первые мгновения. Яркие вспышки перекрыли все... Не отвечаю, получаю зато сполна, наслаждаюсь, трепет в груди растет, будто давит на оболочку, увеличивая в размерах. Невозможно это огромное и сильное вместить в таком маленьком и слабом теле. Рецепторы жадно улавливают его вкус, доносят сигналы в каждую клеточку. Эмоции захлестывают с головой, веки опускаются, от шока перешла в стадию глубочайшей эйфории. Несет в бурном потоке, плевать куда, только бы не прекращалось. Слишком долго я ждала... Вечность пролегает между нами, время застыло, чтобы мы могли насладиться полным единением на невероятно высоком уровне. Я чувствую как его тепло и нежность проникают в меня, заполняют пустоты в душе, прикосновения языка согревают до самого сердца. Израненного и пугливого, забирают по новой в свое полное владение. Снова и снова он будет атаковывать и побеждать, брать в плен, бесконечно, всегда. Покорись... Что я и делаю отзываясь на его ласки с не меньшим напором.

Не страсть им движет, а порыв быть единым целым. Успокоить, внушить, спасти и забрать. Аристарх идет к цели заполучить свою погибель и больше не мучиться от тайных страданий. Вспышкой осознание истин, спрятанного глубоко внутри него. Стоит ли подобному верить под натиском чувств, навсегда останется вопросом.

Распахиваю глаза, когда остраняется чуть.

Я люблю тебя...

Я люблю тебя до безумия...

Слезы выступают, но не проливаются. Не моргаю, иначе потоп грозит неминуемый.

Отпускает совсем, лишь продолжает сжимать ладонь. Разваливается на своем месте расслабленно и отворачивается. Отслеживаю каждое действие, фиксирую у себя в мозгу, важно все. Для меня... Грудь вздымается, как и у меня. Дышу, сбивчиво, но глубоко, насыщая себя необходимым. Отпустило одно, накрыло другое. Надежда живет всегда, да только жалость к себе сильнее. Страшно становится от того, что он мог слышать каждый звук произнесенный мной мысленно. А я кричала, что есть сил кричала, как люблю его. Слова сами рвутся, я ничем другим не могу обосновать свое состояние. Я люблю его, не могу без него, ломает, крушит отсутствие близости. Пустая без него становлюсь, раненая, еле живая. Заложница собственных чувств. Я жена его брата, он далеко не свободен. Приговор. Сколько можно, сколько их еще будет. Лучше уж сразу смертная. И тут страшно. Жить хочу, цепляюсь как могу, продолжая утопать в аморальщине.

Вздрагиваю, выдернул из пучины страшных мыслей. Поднял вверх наши переплетённые накрепко пальцы, освободил и снова сжал ладонь. Мурашки разлетаются по шее и дальше по плечам. Вдох резкий делаю и задерживаю поглощение воздуха пропитанного его запахом. Пристально смотрит, не сводит глаз с наших рук, долго, подозрительно внимательно. Стиснув крепче, говорит:

– Моя Юля.

Открываю рот возразить и не издаю даже звука, не то что слово. Рваный выдох пронзает тишину. Переводит на меня свои неземные глаза, холодные и пробирающие. Сново хочу выразить протест и не могу. Лишь вдыхаю, выдыхаю, через приоткрытые губы.

– Моя, - произносит, протягивая каждую букву, тон сквозит улыбкой.

Самодовольно кайфует от власти.

Когда я наконец морально готова заговорить, обнаруживаю, что голоса нет. Прикрываю веки и откидываюсь назад. Успокоиться... Да как я должна это сделать?! Как?! Если он рядом, можно забыть о спокойствии.

Держимся за руки, сидим молчим. Он наблюдает за дорогой, я за ним. Ночь, по ощущениям близится утро, пока на адреналине держусь. Позже накроет, хорошо бы не истерика. Я все еще не перевариваю случившееся. Ждет опасная информация своего часу. Страшит принятие настоящего.

Взглянув на часы, запускает двигатель и не щадя машины, резво разворачивается по ухабам, кусты скребут по металлу. От звука скукоживается сердце, память подкидывает свежее.

– Замерзла?
– спрашивает, вылетая на дорогу.

На ответе встреваю, прочищаю горло и бросаю ему жалостливый взгляд. Отнял мой голос, причиняя глубокие страдания, а я его по настоящему и ненавидеть то не могу. Встречаемся глазами на мгновение, понимает причины игнора.

Порывы ветра такие сильные, что мне кажется сбросят нас в кювет. В стекла начинают врезаться первые крупные снежинки. Приближается буря, мы движемся в эпицентр, пушистые хлопья быстро укрывают разметку на асфальте. И спустя буквально пять минут снег стеной стоит непроглядной. Тревога охватывает по новой, борюсь озверело с ней. Убеждаю себя, что нет причин, только стихия говорит о обратном. Гоню пугающие мысли, отгораживаюсь, акцентируя внимание на главной проблеме. При любом раскладе я окажусь в его постели. Понимаю, желаю, сдаваться не хочу и не могу, не имею права. Сколько мы протянем держаться за ручки и почти невинно целоваться, не переходя в большее... Очень недолго. Преуменьшаю значимость этого поцелуя, было откровеннее, чем любой секс, глубоко, далеко доставал, дальше чем до души. Мне надо поесть и поспать, желательно в одиночестве, иначе совершенно съеду. Если не уже...

– Тебе психолог и невролог нужен, - изрекает задумчиво.

– Психотерапевт, - обрела речь.
– Хорошая клиника тоже не помешает.

Одарил недовольством.

– Как скажешь, - смиренно озвучил.

– Сдашь меня?
– хочу с ним разговаривать, слышать голос, угадывать, что там скрыто за текстом.

– Размечталась, - не раскрывает отношения к теме, тон ровный и спокойный.
– В лабораторию сдам, на опыты.

– Так вот куда ты меня везеш, - понимающе киваю.

А внутри потихоньку закипаю. Дошло, что мне давно армия докторов нужна. Сами довели, а теперь, видимо, поломанная игрушка не устраивает. Починить вздумалось.

– Именно, - серьезно подтверждает.

Вскидываюсь, не обращает внимание, хмурый уставился на дорогу. Вы посмотрите, настроение ему подпортила, губы надул. И откуда я беру весь этот бред... Фантазируешь, Юля, фантазируешь, плод больного воображение. Да чего там воображение, я сама давно больная на голову.

– Куда мы?

– В лабораторию.

– Аристарх, - пытаюсь призвать закончить эти глупые игривые переговоры.

– Юль, я уже дважды сказал, в лабораторию.

– На опыты?
– уточняю.