Обороты

– Отвлеки их, с оборотнем я как-то разберусь.

Но такой ответ Анну не порадовал. Скривившись, она совсем уж мрачно взглянула на него.

– Нужно не «как-то», а точно. Если у меня ничего не выйдет, если ты умрешь – следующим к оборотню отправится твой принц. Его, как и Лейви, тоже считают оборотнями. Не стоило тебе обращаться. Прими вас за людей – усыпили бы на несколько часов и все. Проснулись бы там же, где упали, никуда бы вас не забирали. Теперь… – поморщившись, она качнула головой и вдруг его ткнула пальцем в грудь, точно в кругляш кулона, изготовленного Тукаром.

– Это потерять не смей. Миры этого оборота движутся в обратную сторону вашему обороту. Лейви и твой принц ничего не почувствуют, они изначально ни одному миру не принадлежат, а тебя только это защищает. Потеряешь – пропал.

Кивнув, ничего не говоря, Тард взглянул на друзей. Снова опустившись на солому, Ошер с Лейви отвлеклись от них, нависнув над блюдами, изучая странное угощение.

Глядя на них, Тард ощутил невольно всколыхнувшуюся вину. Это из-за него они попали сюда, из-за него они теперь в опасности. Он не имел права снова подвести их. Ни Ошера, которого ему доверил сам Владыка, ни Лейви.

– Я справлюсь, но… Что если у них есть еще один оборотень? Ты говорила, что редко, но они рождаются.

Приподняв бровь, страж странно усмехнулась. И в этой непонятной усмешке не было ничего хорошего.

– Ты в какого-то бога веришь?

– Нет.

– Тогда надейся на удачу. Надейся, что оборотня нет, надейся, что справишься, надейся, что даже после успешно поднятой суеты, твоей победы и нашего побега удастся уйти от погони сотни разъяренных кошар, – похлопав его по плечу, не особенно ободряюще, но очень жизнерадостно, заметила Анна.

Глубоко вдохнув, Тард только прикрыл глаза.

Более дурацкого плана он еще не слышал и тех, кто имел дурость на него надеяться назвал бы дураками. И до чего же неприятно было осознавать, что эти дураки – они.

«Я – Синица, храбрый воин…»

Слова назойливой песенки то и дело возникали в сознании. Сперва эти глупые, по-детски наивные строчки, сочиненные им же за кружкой крепкого пойла, раздражали, но позже оказались даже полезными. Эти глупые строчки, этот простой мотив позволял заглушать беснующееся божество в его сознании.

Глубоко вздохнув, Аскар рассеянно скользнул взглядом по листу очередной бумаги. Очередное ходатайство, жалоба или донос. Таких, за время его болезни, скопилось немало.

– Ну же, Ворон, не расходую силы, тебе их неоткуда черпать, – тихо, с мрачной улыбкой проговорил он, глядя на бумагу и не видя ее.

Пленить божество – безумный замысел. Впрочем, выбора у Аскара не было. Тонкое чутье, присущее тем, кто завис на тонкой грани безумия заставило его глотнуть яд, заставило шагнуть за грань смерти.

Сейчас, трезво обдумывая свой поступок, свой порыв, король мог только болезненно поморщиться. Вот она – потеря контроля над собой, потеря возможности мыслить, потеря человечности.

А что дальше?

От этой мысли Аскар невольно содрогнулся и резко поднялся с места.

Он прекрасно понимал и помнил, что могло быть дальше. Видел, как безумие овладевало его отцом. Видел, как из мудрого правителя, успешно выдерживающего обороты бесконечной войны, он превратился в чудовище, зверя. Бесчеловечного и опасного. И теперь это же безумие ждало и его. В этом Аскар не сомневался ни капли, поэтому и отправил сына в то же путешествие, что когда-то спасло его.

Глубоко вдохнув, Владыка медленно обошел стол и приблизился к окну, рассеянно глядя на улицу. Там на площади толпились торговцы – первая ярмарка после ночи. Множество людей спешили по своим делам, занятые простейшими вопросами: как прокормить семью, как работать меньше и получать больше… И эти простые заботы простых людей вызывали у Владыки невольную усмешку.

«Что, тоже хотел бы стать рабом?..» – насмешливый, злой голос прорвался сквозь пелену легкой печали.

– Хозяином своей жизни, Ворон, – усмехнувшись, тихо отозвался Аскар.

Отвечая в голос, мужчина ощущал себя увереннее, точно этот звук добавлял уверенности. Он еще жив, и он смог удержаться, не рухнуть за бездну безумия.

«А ведь ты можешь стать хозяином…» – вдруг вкрадчиво начал все тот же голос. Вернее, не тот же, не резкий и разъяренный, а мягкий и вкрадчивый.

«Ты поймал меня, ты доказал, что сильнее, но что ты получил? Ничего. А вот если бы ты дал мне свободу, дал поделиться с тобой своей силой, тогда бы ты стал самым настоящим хозяином и не только своей жизни, но всего мира. Даже нет: миров…»

Сладкий, соблазняющий голос звучал уверенно и доверительно, точно голос лучшего друга, предлагающего безвозмездную помощь. Отказаться от предложения этого голоса еще никто не смог, еще ни один не избежал его чарующего звучания, но…

Тишина в кабинете Аскара взорвалась громким звуком его веселого смеха. Так искренне и весело король не смеялся давно.

– Прости, старый враг, я думал ты уже понял, что я могу стать безумцем, но не дураком. Я не дам тебе воли, я не дам тебе и малейшего шанса завладеть мной. Время идет – ты слабеешь, а каких-то несколько оборотов твой треп я потерплю, – отсмеявшись, бросил король.

Ощущая разом накатившую легкость от своих же слов, Аскар качнул головой. Может это и было его спасение? Дело, на которые он бросит все силы, не дав и малейшего шанса безумию овладеть им?

Всего несколько оборотов – разве это так уж много?

Много. Даже день – самый короткий и быстротечный – это бесконечно много. За этот день может случиться сотня мелочей, что приведут к ночи, за которой уже никогда не последует утро.

– И как ее здесь найти? – озадаченно нахмурившись, поинтересовался Грегуар.

Вечно мрачный и неразговорчивый Маак прекрасно выполнил свою задачу следопыта – привел их аккурат к селению кошар. Раскинувшиеся в долине, точно рассыпанные по кругу горошины, небольшие дома этого странного народца окружили что-то в центре. Теперь, оставалось только найти горе-магичку и убраться как можно незаметнее.

– Она там, – ни мгновения не колеблясь, Рамина решительно указала на центр селения, к которому как раз стекались кошары.

Высыпая из своих домиков, они собирались от окраин к тому, что было скрыто от кшерхов за домами. Спуск в долину был не настолько крут, чтобы можно было заглянуть за эти крыши.