Обратная ночь

Я рассказал тебе это, чтобы ты осознал, кто такой Найлус, понял его. Ради власти этот тиран готов был на полное уничтожение своих сородичей, своих братьев, которых сам же и породил. И Найлус истребил бы всех вампиров, если бы, опять же, не жажда власти. Ему нужна была армия, которая контролировала бы весь остальной мир, контролировала людей. Этой армией и стали оставшиеся пятьдесят тысяч. Когда вампиров было слишком много, Найлус убедил в их реальности людей; когда вампиров осталось мало, он заставил людей считать вампиров лишь страшным кошмаром, которым можно пугать детишек на ночь.

Около пятисот лет назад Владыка Найлус выстроил империю, стал серым кардиналом мира. Он назначал своих королей в Европе, шейхов и ханов в пустынях, вождей в Африке, императоров в Китае, Пап в Риме. Владыка Найлус контролировал весь мир. Когда хотел поиграться в солдатики, то начинал войны, и двигал людскими армиями, как шахматными фигурами. Когда не сиделось на месте, заставлял открывать новые континенты. Но постепенно, когда пирамида власти уже была выстроена, когда покорился весь мир, Найлус начал впадать в маразм. В его голове засела идея, чёртова маниакальная идея, которая убивала его изнутри. Она постепенно разрасталась, как опухоль в мозгу. Идея самая простая: "ничто не вечно". Найлус наблюдал за становлением цивилизации и видел, как гибли и засыхали величайшие империи: Вавилонская, Персидская, Римская, Монгольская, Ацтекская, Испанская, а позднее - Британская империя под солнцем и Российская империя, наконец. Он самолично наблюдал в Колизее, под тенью навеса, за битвами гладиаторов, а затем, через века, как Вечный город пал от простых варваров.

А люди? Величайшие из людей рано или поздно умирали: Александр Македонский, Цезарь, Чингисхан, Петр Первый, Наполеон, королева Виктория. Найлус был знаком с каждым, помогал в их великих деяниях. И закат империи каждого оставлял шрам на сердце Владыки и подкармливал идею, что конец приходит всему. Как только умирал очередной Великий человек, Найлус старался создать другого, только бы не оставаться наедине со своей идеей. Новые походы, новые свершения помогали на время утихомирить опухоль в мозгу. Но рано или поздно идея разрослась так, что уже ничего не помогало, и Найлус остался наедине с собой. Он старался предугадать закат своего Самодержавия, а когда вконец устал от гаданий, втемяшил себе в голову мысль, что скоро появится тот, кому суждено его убить и получить всю полноту власти. Найлус бросился на поиски мнимого Избранного. Естественно, никакого Избранного он не нашёл. Нельзя в реальном мире найти того, кто существует только в твоём воображении.

В конечном итоге Найлус устал от всего: от навязчивой идеи, от игр с великими людьми и от поиска мнимой опасности. Тогда он решил, что пусть судьба сама распорядится его троном. Конечно, он не собирался отдавать его без борьбы. Просто Найлус перешёл от поиска Избранного и самоубеждения в бесконечности своего величия к обороне... Итак, первая часть моего рассказа подошла к концу. Я хочу, чтобы ты чётко обрисовал в своём мозгу первого персонажа моей истории: Владыку Найлуса, маниакального тирана, сосредоточившего в своих руках власть над миром; изнутри разъедаемого безумной идеей-опухолью, которая в конечном счёте сведёт его в могилу - и он это знает. Сейчас Найлус хочет только одного: чтобы пришёл тот самый Избранный-лекарь, который избавил бы его от раковой опухоли, потому что если этого не произойдёт и Избранный не появится, то Найлус попросту пустит себе серебряную пулю в висок.

Где-то приглушённо зазвонил телефон.

– Меня нет дома, - прокричал Денди и ухмыльнулся.
– Я ещё не закончил.

– Пить, - прошептал я еле слышно, желая создать впечатление последнего издыхания.

– Ничего ты не получишь, - гаркнул Денди и вновь сжал серебряные верёвки.

На этот раз я был готов, поэтому постарался сделать всё, чтобы ни единый мускул на лице не дрогнул. Безумная боль сдавила руки, но я терпел, думая только о матери и о мести.

– Проклятье, я хочу, чтобы ты дослушал, - прокричал Денди и вскочил со стула.

Неужели клюнул?! О да, потянулся за тазиком. Я попытался высвободить левую руку, но опять-таки практически ничего не получилось, только лишь слегка ослабил верёвку. Сейчас левая рука стала сосредоточением всей моей силы воли.

Денди вернулся слишком быстро, тазика с ним не было. Он лишь брезгливо мазанул меня по лбу кровью и сказал:

– Этого хватит тебе, чтобы пребывать в сознании полчаса, а мне большего не надо. Итак, на чём мы остановились?!

Денди схватил меня за подбородок и повернул к себе. Наверху телефон продолжал трезвонить, но его, похоже, это совсем не волновало. Я же пытался высвободить руку, но верёвка, как назло, застряла на запястье. Даже если придётся прожечь кисть, я всё равно должен освободиться.

– Так вот, продолжим. Перейдём ко второму персонажу моей истории. Мы остановились на том, что Владыка Найлус перешёл к защите. Он не доверял никому, особенно братьям-основателям, считая их главными заговорщиками. Найлус мог бы убить их, но боялся, что его пирамида власти рухнет, если верхушка понесёт такую потерю. Поэтому он решил действовать по-другому: создать альтернативу отцам-основателям. Найлус придумал воспитать себе идеальных телохранителей, верных защитников трона, дрессированных псов, чтобы с их помощью обезопасить трон. Для этой цели он решил взять детей, чтобы вырастить их лично, накормить преданностью и покорностью. Этих детей Найлус назвал своими Наследниками, заявив, что именно они займут трон после его смерти. Таким образом, желая защититься от возможного переворота со стороны отцов-основателей. Найлус словно бы показывал, что даже если они убьют его, трон всё равно останется за Наследниками, в верности к которым заставили присягнуть вампиров. Парадокс: нет более лживого и бессмысленного титула, чем "Наследник трона вампиров", ведь это предполагает получение благ после смерти Владыки. Но вот проблема: Владыка-то - бессмертная тварь, которая помирать-то не собирается.

Телефон трезвонил не смолкая, от гулкого эха, разливавшегося в подвале, у меня разболелась голова.

– Выключи его, - попросил я, не теряя попыток высвободить руку.

– Выключить? Он тебе мешает? Тогда я его оставлю: пусть гремит на здоровье.

Я уже пожалел о своей просьбе, но очень уж болела голова от этого чуть приглушённого звонка.

– Вот почему Владыка Найлус взял нас к себе на воспитание, - продолжил Денди.
– Два Наследника, старший и младший. Старшего нашёл на большой плантации на берегу Миссисипи: ребёнок, оставшийся сиротой после того, как родители погибли от лихорадки. Поначалу Найлус думал обойтись одним Наследником, но потом ему пришла мысль, что, возможно, один Наследник - это плохая идея, так как появлялся явный претендент на трон, чего ему, конечно же, не хотелось бы. Через тридцать лет на другом конце земного шара, в одной российской губернии взял на воспитание второго, сына простого крестьянина, помершего в аккурат в день отмены крепостного права. Оба Наследника - сироты, оба воспитывались с младенчества под чётким взором Владыки. Найлус добился того, чего хотел: неопределённости в наследовании трона. Никто не представлял, что будет, если Найлус погибнет. С одной стороны были два отца-основателя, с другой - два Наследника, в верности которым все присягнули. Целых четыре претендента. Все боялись смуты, что из-за неопределённости вампирская раса может быть поставлена на грань вымирания, если Найлус всё-таки погибнет. В этом отчасти подсобили и люди, которые устраивали революции и гражданские войны, убивая себе подобных и тем самым подавая вампирам плохой пример - или хороший, если посмотреть с другой стороны. В результате к середине двадцатого века после всего того безумия, который произошёл в мире, весь клан сходился в одном: нельзя допустить, чтобы вампиры начали убивать друг друга, а залог того, чтобы этого не произошло - Найлус и непоколебимость трона. Все боялись смуты, каждый считал, что сидеть на тёплом, привычном месте - лучше, чем рисковать бесконечностью и попытаться подняться повыше. Все, кроме одного - Старшенького Наследника.

Телефон на секунду затих, а затем вновь затрезвонил - похоже, кому-то очень хотелось поговорить с Денди. Честно говоря, я не понимал, зачем он зачитывает такую длинную лекцию, но для меня важно было потянуть время - я верил в то, что смогу выпутать руку. К тому же я понимал, что стоит Денди замолчать, как он убьёт меня. Рассказ должен продолжаться ровно столько, сколько потребуется мне, чтобы высвободить руку.

– Что дальше?
– еле выговорил я.

– Тебе интересно? Я хочу, чтобы ты понял...

Мне сразу же вспомнился мальчик, который говорил точно так же. Почему все норовят до меня донести свои мысли? Я почувствовал себя второгодником, которому все дают уроки, пытаются объяснить что-то, а он не понимает.

– Ты должен прочувствовать ситуацию, которая сложилась в вампирском мире до произошедшего восемь ночей назад. Ты должен оценить "эффект бабочки"... Я хочу, чтобы ты своим умишком, - Денди тыкал пальцем в мой лоб, словно старался проткнуть его, - это понял. Теперь обрисуем второй портрет, портрет Старшего Наследника. Поначалу, когда меня только обратили, я думал, что меня готовят к какой-то очень важной миссии. Я чувствовал себя второй по важности персоной мира и безумно гордился этим. Мне было приятно, что все мне поклонялись: короли, императоры, вампиры, люди - кто угодно. Я даже проникся идеей отца о том, что моя миссия - охранять и оберегать "наш общий" - как он не раз отмечал - трон. Я чувствовал себя богом и слепо любил своего отца за его величие. Когда отец сказал мне, что вскоре появится второй Наследник, Младший, признаться я начал ревновать. Мне казалось это лишним, ведь есть же один Хранитель трона, зачем второй?! Но я так любил своего отца, что смирился с этим - тем более, я же оставался Старшим, Первым Наследником. Появился мелкий, белобрысый с красными зрачками, фу-у-у, такой уродец... Нас стало двое, слышишь, Макс?! Нас стало двое Наследников. А затем... затем начались войны: вначале Первая Мировая, затем хоровод революций, потом - Вторая. Крови стало столько, что меня перестал интересовать трон. Я купался в крови людей и молился о том, чтобы это продолжалось вечно. Но Вторая Мировая закончилась и люди - будь они неладны - начали ценить свои жизни. Конечно, я никогда не голодал, но мне не хватало тех дней, когда можно было купаться в крови.

Пожалуй, именно в это время во мне стала зарождаться идея о том, чтобы сместить Найлуса. Люди слишком многого достигли в плане развития, научились даже летать в космос, а мы, вампиры, по-прежнему только и делали, что пили кровь. Зачастую я поднимал эту проблему во время Совета вампирского клана, выражал озабоченность, но в ответ получал лишь насмешки. Все считали меня слишком молодым, чтобы воспринимать мои идеи всерьёз. Действительно, мне всего-то было около ста лет. Вампирская элита просто не желала меня слушать. Тогда у меня и появилась мысль всех их убить, уничтожить это дряхлое старьё, не желавшее видеть, что человек уже давно не бегает с копьём за мамонтами. Идея зрела в моём мозгу, изъедала меня изнутри. Я в чём-то стал похож на своего отца - как и Найлус, стал рабом навязчивой мысли. Я хотел спасти вампиров от вымирания, поднять их на новую ступень развития, сделать их действительно высшей расой. Да кого я обманываю? Играло ещё и тщеславие. Я всерьёз верил в то, что если не займу трон, то вампиры обречены на вымирание. Вот тебе и второй портрет: самовлюблённый, тщеславный и эгоистичный вампир, слепо верящий в то, что он и есть Избранный, которому суждено возвысить вампирскую расу над людьми - да, я самокритичен. Проклятье, да когда же заглохнет этот телефон?!