Обратная сторона заклинания

Вся его поза выражала уверенность. Когда же он врал? Вчера в моей комнате или сегодня в кабинете ректора? Даже если перескажу наш разговор с Гаем, происходивший накануне, то он все будет отрицать. И снова его слово будет против моего. Да еще наверняка Нирка заставит подтвердить.

– Вполне возможно, – вмешался в обсуждения виир Ридней. – Вы не могли бы подробней объяснить, откуда у вас появился этот артефакт и каково его предназначение, адепт Лютер?

До этого демонолог сидел тихо в простенке между двух окон. Он не участвовал в беседе с момента моего появления, а его фигура расплывалась на темном фоне.

– Семейный артефакт Лютеров, – спокойно поведал Гай. – Каждый светлый маг вносит частичку своей силы. Он уже многие поколения служит накопителем. То есть служил, – кашлянув, поправился парень. – Его создал мой прапрадед Норган Лютер, и с тех пор он являлся защитой нашей семьи.

– Норган был талантливым артефактором. Он вполне мог сотворить нечто подобное, – медленно проговорил лорд Феймос, словно обдумывая услышанное.

– Жаль, мы не сможем рассмотреть артефакт семьи Лютер, – произнес виир Ридней и даже языком цокнул от сожаления. – Интересная, видать, была вещица, которая оказалась способна испепелить демона.

– Лияна рассмотрела кулон, – едва слышно заметила я.

– Ты его видела? Как он выглядит? – поднявшись со своего стула, подошел ко мне заинтересовавшийся демонолог.

– Темный непрозрачный камень, – нерешительно ответила я и покосилась на Гая, испытывая в душе неприятное ощущение.

– Сложный сплав, в составе которого пагамит, – сухо прокомментировал Лютер.

– Сколько же в нем было магии, если он оказался способным убить демона? – Теперь уже объектом исследовательского интереса преподавателя стал мой бывший напарник.

– Не могу сказать, – неопределенно пожал он плечами. – В Лабиринте из-за его воздействия никакого дискомфорта не ощущал.

Я же вспомнила, как тяжело пришлось нам с Лияной, едва мы вошли в пещеры. Повисли плетьми руки, ноги еле передвигались. А вот парни, наоборот, никакого давления не чувствовали. Получается, они находились под воздействием артефакта с самого начала? Так, может, именно поэтому они не слышали зовущего голоса? Светлая магия прикрывала их, а мы оказались легкой добычей для демона? То есть двух демонов, мысленно поправила себя.

Во время всего этого тягостного разговора я возвращалась мыслями к темному созданию, томящемуся в ловушке. Высказанное им презрение к светлым магам каким-то образом перекликалось с моим негодованием по поводу поведения Гая. Лютер вину перекладывал на меня, выставляя себя отличником, проявившим инициативу. И решение разделить пары тоже сваливал на меня без зазрения совести. Что-то доказать или противопоставить я не могла. И непонятно было отношение преподавателей – кому из нас они поверили? Тот же лорд Феймос выслушал обе стороны, но при этом на лице сохранял беспристрастность. Ничего невозможно было прочитать в ярко-синих глазах мага.

Едва встречалась взглядом с основателем академии, как невольно вздрагивала от непередаваемой силы, исходящей от него.

– Вы все не справились с задачей – стать командой. Не смогли сплотиться и найти верное решение, и в итоге потеряли одного из членов вашей группы. Это непростительная ошибка для светлых магов. Все трое наказываются арестом на неделю. После отбывания положенного срока адепты Лютер и Тормс переводятся на индивидуальное обучение. В течение полугода будете под личным контролем виира Устока. Адептка Ревир, вам запрещено появляться в Лабиринте, – сухо произнес лорд Феймос, и я невольно перевела дух, почувствовав окончание длинного и неприятного разговора. – И, как нарушившей правила безопасности в Лабиринте, вам назначается пересдача всех предметов. Если не наберете положенное количество баллов, будете немедленное отчислены. В академии не место бестолковым магам. За проявленную халатность во время прохождения практики всем троим выговор с занесением в личное дело.

Отчисление. Это прозвучало как удар молнии. Спорить с самим основателем академии бессмысленно, но и доказать невиновность не представлялось возможным. Гай сделал все, чтобы перенести всю вину за гибель Лияны на меня, потому я оказалась под угрозой исключения.

– Вииры Ридней и Нарф, задержитесь, – услышала приказ лорда Феймоса, когда повернулась к двери.

Видимо, разговор о происшествии не закончен. Теперь очередь преподавателей выслушать решение светлого мага. Управлял академией ректорат во главе с ректором, но все заведение содержалось на деньги лорда Феймоса, а значит, в его власти карать и миловать.

В коридоре у дверей ректорского кабинета ожидали несколько адептов. Они встречали каждого с любопытством в глазах, только ни у кого не возникало желания его удовлетворять. Гай прошел мимо, Нирк послушно последовал за ним. Немного в стороне ото всех, в оконной нише, почти все пространство которой занимало раскидистое растение в глиняной вазе, ожидал своего племянника виир Сирел Даркен. Нирк не стал останавливаться и прошел мимо.

Едва мой бывший напарник подошел к родственнику, тот сразу же закидал его вопросами. Немалое расстояние и коридорный гам не позволяли разобрать слова, но мимика виира Даркена трактовалась однозначно. Мужчина смотрел внимательно, говорил резко, и вся его поза выражала заинтересованность и напряжение. Гай отвечал тихо, беспокойно поглядывая на дверь ректорского кабинета, словно опасался быть услышанным.

Я развернулась в противоположную сторону, намереваясь уйти. Но, уже лавируя между адептами, топтавшимися в ожидании новостей, уловила:

– Ты все правильно сделал, мой мальчик.

Голос незнакомый, резкий, привыкший повелевать.

– Я сказал все так, как ты мне советовал…

А вот Гая я узнала сразу. Уставший, подавленный, совсем не похожий на уверенного в своей правоте парня, которым он казался во время разговора с лордом Феймосом.

От неожиданности остановилась и растерянно оглянулась. Меня кто-то толкнул в плечо, торопясь и не особо церемонясь с замершей на месте адепткой. Не могла я слышать их разговор! Но сомнений не осталось, когда Гай зашевелил губами, я четко разобрала его слова:

– Нирк едва не подвел. Пришлось все свалить на успокоительные отвары, которые он принял вчера.

– Правильно! – Теперь я отчетливо слышала голос дяди Лютера. – Отныне станете учиться по индивидуальной программе. Конечно, контроль будет усиленным, но тебе не привыкать демонстрировать свои знания. В итоге ты еще окажешься в выигрыше.

– Да, дядя, – послушно кивнул Гай. – А как же Нирк?

– Если не справится, то вылетит из академии, как и ваша тихая троечница. Ты должен о себе думать и о своем будущем, а за Нирка пускай его семья переживает. Не сможет собраться и взяться за учебу, значит, незачем ему быть рядом с тобой.

Меня еще раз толкнули, привлекая внимание.

– Эмили, ты идешь? – раздался вопрос.

И я перестала слышать разговор родственников. Они вновь шевелили губами, но до меня не донеслось ни звука. Перевела ошарашенный взгляд на одногруппника.

– Прости, что? – переспросила, не понимая произошедшего.

– Звонок сейчас будет. Идешь, спрашиваю? – Светловолосый парень озадаченно сдвинул брови у переносицы. – Ты какая-то странная. Сильно наказали?

– Отчислить обещали, – буркнула глухо.