Обратная сторона жизни

Несмотря на зевок, спать не хотелось, а еще непонятно отчего интересовало время суток, но это наверняка ненадолго, ведь в голову приходят не только умные идеи, но и всякая ерунда, уж это мальчишка знал, как свои пять пальцев. Хотелось прогуляться, дабы растормошить затекшее от столь долгого сидения тело, но Ад не позволял подобных вольностей, поэтому он чуть-чуть приподнялся и почти беззвучно переместился на выпирающие коленные чашечки, то есть встал на колени, каким бы это не было мерзким и неестественным.

— Ди-ма! Ты куда? — парень испуганно дернулся от неожиданности, породив звяканье цепи, однако мгновенно успокоился, узнав голос Лкетинга.

— Тело… — он обвел себя руками, не зная, как объяснить воину-масаи слово «затекло». — Плохо двигалось! Тяжело! Разгоняю кровь! — более-менее сносно подобрал слова парень.

— А-а-а-а… — понятливо кивнул туземец, глядя блестящими, словно и не спал, ярко-голубыми глазами. — Лкетинг понял! — выходец из Африки опустил веки, невозмутимо продолжив отдых, а стоящий на коленях мальчишка энергично зашевелил худыми руками и тощей задницей, едва слышно звеня цепью и не обращая внимания на бодрствующих узников, тревожно глядящих на свихнувшегося нелюдя.

«Придурковатые… Сразу пялятся… Проклятые параноики… Напугали их всякими страстями про нас троих, так я еще встал и двигаюсь, как буйно-помешанный… Без них тошно, вон черти с пузатыми уродами, как смотрят… Аж дрожь по спине…», — жутко-нервничающий, но желающий погонять кровь юноша разминал почти не чувствующийся зад, не меньше переживая за сохранность тела.

Рассредоточившиеся по человеческому загону парнокопытные воины Ада внимательно следили за обнаглевшим узником, свиномордые же карлики, как ни странно не обращали внимания, лишь один из них ткнул жирным пальцем, будто показывая на безумного «Спящего», однако это не произвело фурора и оваций. Его коллеги поджали свиные губы и покрутили у виска, что-то произнеся, наверное, сказав, что «Спящие» отдельная категория рабов со своими тараканами в голове, поэтому Дима без проблем разогнал кровь в тех местах, где и задумывал, а после принял изначальное положение сидя у стены, сгибая и разгибая бесчувственные ноги.

«Молодец я какой… Знал же, что меня не тронут, а остальные пусть думают, что хотят… Потом будут ковылять на затекших ногах, хотя скоро бессмертие… Поскорей бы… Нога до сих пор болит… Спину жжет… Губы, как маленькие оладьи… А так раз и оп! Танцуй детка!», — по ногам бегали маленькие иголочки, рассказывающие, что все идет, как и задумывалось, сам же юноша прикрыл глаза, дабы не нервничать под взглядами напряженных чертей и погрузился в самого себя, но…

— Не спится? — справа раздался отчетливый женский шепот, и Дима мгновенно понял, что это Лиза.

— Не-а, — известил он ее таким же громким шепотом, продолжая гонять ноги вверх-вниз. — Занемело все, я вообще не понимаю, как ты сидишь и не двигаешься или вон они… — парень поочередно указал головой на Лкетинга и Такеши, отчего, будто почувствовавший внимание к своей персоне японец страдальчески зашевелился, на пару секунд распахнул раскосые глаза и снова уснул, высунув кончик белесого языка. — А на других мне по барабану. Они сами не хотят жить, — взор юноши охватил сразу всех, едва шевелящихся рабов.

— Может, боятся? — слегка усмехнувшись, ответила девушка, бросив любящий взгляд на спящего малыша. — Не хотят проблем? Разве ты не чувствуешь страха, когда выделяешься подобным образом? Своей неуклюжей зарядкой? — в ее глазах светилось любопытство.

— Проблемы будут, если не разминаться. Больные люди! Ноги с руками двигаться перестанут, потом намучаются… Плюс холодно же, — парень посмотрел на нее, как на дуру. — А вот насчет страшно мне или нет… Страшно! Очень! Но я знаю, что они… — он указал серо-голубыми глазами на сатанинскую рать. — Меня не тронут. Это проверено! — ответивший на вопрос Лизы юноша закончил упражнения и вытянул ноги, чуть ли воткнув кончики пальцев ступней в задницу сидящего спереди раба. — Поэтому все это я делаю через страх и нежелание! Вот! А они все… Да! Больные! Готов повторить это сколько угодно раз! — узники, развесившие уши спереди и по бокам как-то нервно и обидчиво зашевелились, но отвечать не стали, ведь связываться с ненормальными нелюдями себе дороже.

— Это ты для них больной, — с толикой уважения произнесла молодая мать, укачивающая малыша и не обращающая внимания на прислушивающихся к их диалогу соседок, даже в Аду обожающих бесконечные сериалы. — Не стесняешься спорить с этими… — она сглотнула и вздрогнула. — Чертями! Проснувшись, разминаться начал… — Лиза нервно моргнула. — Лично я бы спорить точно не смогла. Как посмотрю на их рога, копыта, страшное оружие, так жуть берет… Бр-р-р! — девчонку вновь передернуло от нахлынувшего страха.

— Ну… — протянул Дима. — Я изначально препираться тоже не собираюсь, но это такая моя фишка. Ну не могу промолчать и все! — он резко вздернул плечами, и было непонятно, часть ли это разминки или же секундная озадаченность. — У меня внутри будто что-то разгорается, и я перестаю себя контролировать… — мальчишка облизнул распухшие, потрескавшиеся губы и внимательно посмотрел в карие глаза девушки. — А случай с убитым рабом — недоразумение… Хоть и очень неестественное для меня… — он озадаченно моргнул и убрал взгляд. — Я так далеко никогда не заходил, и вообще первый раз убил человека… Толком не знаю, что со мной происходит в такие моменты… Не могу назвать это болезнью, — он задумчиво и отрешенно, смотря в спину сидящего напротив раба, покрутил указательным пальцем правой руки в воздухе, словно выискивая подсказку. — Иногда мне кажется, будто внутри меня кто-то живет… Очень злой и ни с кем не согласный… Как-то так… Лучше все равно не объясню, — парень снова моргнул, пожал плечами и неловко посмотрев на девушку, быстро отвернулся, отчего почувствовал жжение в том месте, где повидавшее тысячи человеческих узников кольцо беспрестанно натирало. — И еще эта железяка на шее! Блин! — нервно буркнул юноша, вздрогнув.

— Что-то случилось, Дима-сан? — испуганно распахнул глаза беспокойно дремлющий Такеши, и страдальчески поморщился, пытаясь выпрямить спину и разогнуть ноги. — Ой-ей-ей! — громким, срывающимся на голос шепотом заохал сонный азиат. — Как же все онемело! — искривился японец, видимо не ощущая ни миллиметра некоторых участков тела. — Вот почему ты так делал Дима-сан… А я думал это сон! Учил меня дед, учил… — произнес он непонятные слова и, помогая себе руками, неуклюже приподнялся, встав на колени. — Не понимаю, как Лкетинг-сана ничего не тревожит… — задал вопрос сам себе японец и с хрустом выгнул спину, словно забыв про присутствующих рядом чертей с сатирами. — Ой! — Такеши замер, а по раскрывшейся сзади ране побежала кровь. — Забыл! — страдальчески пробормотал не могущий проснуться азиат, но все равно активно зашевелил торсом, благо безъязыкого раба сзади продали и свободной цепи хватало.

Его, как ни странно совершенно не волновала парнокопытная братия, внимательно уставившаяся на следующего обнаглевшего раба, но так как это был снова «Спящий», действий никто не предпринимал, лишь один свиномордый демон покрутил жирной шеей, чиркнул мачете по камню, и шумно высморкавшись, злобно сплюнул, словно не одобряя неприкасаемость особых узников.

— Лкетинг чутко спит и хорошо управляет телом! — произнес, распахнувший пронзительные голубые глаза масаи. — Тело Лкетинга всегда работает! Масаи много ночуют в джунглях и когда просыпаются, сразу могут сражаться!

— Везет! — еще недавно трусливый Такеши энергично крутил костлявой задницей, и сейчас их отрезок цепи походил на рекламу фитнес-клуба, где не хватало грудастых и жопастых цыпочек, хотя нет, одна была, но с бонусом в виде ребенка. — Мне бы так! Но это надо тренироваться каждый день, а на Земле вечно времени не хватило, — завистливо и одновременно грустно пробормотал он, косясь на скучающих красноглазых сатиров, наверняка ищущих, кому отрубить конечность за мелкую оплошность.

— Это да! Времени всегда не хватает… Даже, если ты ничего не делаешь. Отмазка такая. Чисто человеческая, хотя надо просто меньше спать и умело распределять его… Жаль я раньше этого не понимал, — поддержал его Дима. — А ты? — переключился мальчишка на гладящую прозрачные волосики младенца девицу. — Ничего не онемело? Жопа, ноги, руки, а может еще что? — грубо, но просто и по-дружески поинтересовался он у Лизы.