Обратная сторона жизни

— Честно говоря, сколько не думаю, сам понять не могу… — наморщил нос и пожал плечами парень. — Может скрытые способности какие? Хрен его знает… Мы просто другие. Вообще другие. Иное мышление и видение мира. Хорошая адаптация ко всему, — он задумчиво почесал голову и задумчиво посмотрел на друзей, где Лкетинг продолжал покачивать головой, Такеши же хоть обратил внимание на его вопросительный взгляд, однако отрицательно и безответно покрутил густоволосой головой. — Больше и сказать-то нечего, хотя нет… Общая суть! — юноша довольно прищурил глаза. — Общая наша суть сводится к тому, что по человеческим меркам мы наглые, упертые, непокорные и абсолютно неподдающиеся воспитанию, если не считаем это необходимостью! Как африканские буйволы! — парень горделиво ухмыльнулся, сравнив себя с громадным и непоколебимым рогатым животным. — Наверное, поэтому и нет смысла нас трогать, да и глупая затея портить дорогие вещи, а вот почему дорогие, мы узнаем лишь в конце пути, — его внезапно посетила взявшаяся ниоткуда жуткая мысль, отчего девчонка со своим малым такие ценные, но это конечно не сто процентов, однако…

«Наверное очень лакомые кусочки мать с дитем… Здесь с ними можно творить поистине кошмарные вещи, обладая столь совершенными восстанавливающими технологиями… Играть на материнской любви… Даже представить не могу, кому из них не повезет больше… Бр-р-р…», — юношу передернуло от нахлынувшего ужаса вкупе с омерзением, но Лиза естественно не поняла причину вздрагивания Дмитрия, решив, что холода.

— Не все буйволы глупые, — послышался голос воина-масаи, отвлекшегося от увлекательного занятия мотания головой. — Многие очень умные! Умнее многих глупых людей здесь! — туземец обвел мускулистой рукой помещение, изрядно прибавившее в вони мочи за последнее время.

Судя по запаху, он усилился из-за массового сброса свежего балласта, от которого рабы с радостью и удовольствием избавлялись, не слишком стесняясь даже рогатых, и ведь не подумаешь на быстро развившееся недержание, хотя чего только в Аду не бывает. Сам Дима чувствовал лишь небольшую, легко терпимую тяжесть в мочевом пузыре.

— Умнее многих здесь даже кухонные тараканы! — погромче произнес парень, желая быть услышанным, как можно большим количеством запряженных с ним в одну упряжку грешников, однако тех такая ерунда не тронула. — Правильно я говорю?! — злобно гаркнул Дима, забыв, где находится, и все-таки заставив испуганно дернуться не ожидающих подобного сидящих спереди и сбоку узников, а также распахнувшего сонные глазенки ребенка.

Рогатые охранники в свою очередь даже не шелохнулись, умело определяя намерения узника, пусть даже «Спящего», а свиномордые карлики так и вовсе бросили пару налитых кровью, ленивых взглядов и отвернулись, продолжая перехрюкиваться о чем-то своем. Подобная реакция не удивила мальчишку, привыкающего, что в Аду беспокойных «Спящих» умело используют для помощи в перетаскивании утомительного груза в виде земных отбросов, дабы ценные узники не растрачивали большой потенциал на всякую ерунду. Геенна Огненная столь долго работала с земными грешниками, что давно превратила процесс их прибытия и доставки на место в идеальный конвейер, использующий качества каждого из рабов на пользу проклятого мира.

— Ну вот! — укоризненно и огорчено воскликнула девушка, отвлекшаяся от пребывания в отвратительном месте образовавшимися бытовыми проблемами. — Разбудил малыша! — дите чавкало едва различимыми губенками, вследствие чего Лиза облегченно поняла, что требуется сиська и младенец не удостоит ее криком, поэтому мгновенно приподняла тяжелую грудь, аккуратно подсунув сосок в жадный рот миниатюрного человечка.

Дмитрий, в который раз подумал, что такую грудь он бы и сам попробовал, однако Ад не лучшее место для любовных утех, хотя с другой стороны здешнее отсутствие моралей позволяет полностью отдаться безумной животной похоти…

«Реальная суть Геенны Огненной дает мне возможность насильно взгромоздиться на кого угодно, и за это не будет даже административной ответственности, но… Какими-никакими духовными ценностями я по-любому обладаю… И даже не по-любому, а их настолько много, что я и сам не знал о таком количестве собственных внутренних запретов… Не-не-не…», — парень с негодованием отверг мысли, делающие его слабым, проводив манящую сиську жалостливым взглядом, Лиза же не заметив вселенской тоски в серо-голубых глазах, сюсюкала с насыщающимся малышом.

Внезапно раздался пугающий скрип огромной железной двери, прячущей человеческих рабов от насыщенного страдальческими воплями коридора, и массивная воротина принялась открываться. Крики круглосуточно мучаемых людей тут же протиснулись через увеличивающуюся щель, полыхая желанием напомнить о своем существовании и «усладить» слух еще не коснувшихся истинного Ада грешников, слишком расслабившихся за время отдыха. Сколько этого времени прошло — не знал никто, ибо здесь оно шло совсем по-другому, делясь на «страшно» и «не страшно».

Вонючее помещение мигом заполнилось почти материальными людскими страданиями, отчего сатиры сладострастно всхрюкнули, словно впитывая адскую манну небесную, а рогатые воины остались недвижимыми и было непонятно, что испытывают эти дисциплинированные создания. Вслед за человеческими воплями послышался звук множественного, становящегося все ближе и ближе цоканья копыт, что теоретически означало приближение Джумоука с сопровождавшими его чертями.

Спали ли они? Неизвестно, однако Дима прямо-таки мучился от незнания такой вроде чепухи. Ему было дико интересно знать, когда все-таки отдыхают покрытые грудой мышц рогатые воины Ада с серебристыми узорами на копытах, ведь укутанный в золото собакоголовый определенно выспался, а вот они… Отдыхают ли вообще? Когда едят? Почему внешне на них не отражается усталость? Хоть какая-нибудь вымотанность? Или они жертвы генетических экспериментов, преобразовавших обычных чертей в универсальных солдат проклятой огненной планеты?

«Вопросы, вопросы, вопросы… Откуда их во мне столько? Причем таких, на которые никто другой и не задумается, а вот мне надо… Ад… Проклятый Ад… Даже здесь мне до всего есть дело…», — Дима напрягся и аккуратно поправил зудящую спину, чуть приподняв ее по холодной стене.

Жуткие крики из коридора заполонили человеческий загон, заставив дрожать каждого узника, сам же юноша задышал по науке Такеши, ибо липкий страх охватил и его. Лкетинг выпрямился и напряг мышцы торса, показав истинную красоту тела, созданного выживать в африканских джунглях, а азиат просто посильней прижался к стене, словно ища от нее поддержку.

Все… Все до единого рабы приготовились к новому этапу существования в Аду, склонив головы и спины, будто показывая готовность подчиняться, а сатиры с садистскими наклонностями злобно ощерили клыкастые пасти, видя охвативший человеческий скот ужас. Они радовались ему, как дети новым игрушкам, а парень вдруг вспомнил про Лизу и посмотрел на нее, дрожащую, но продолжающую кормить младенца, одновременно стараясь защитить от своего и витающего вокруг страха. Молодая мать ограждала ребенка своими, полными силы и спокойствия мыслями, оставаясь настоящей женщиной и примером для ей подобных, ибо защищала свое дите от внешних невзгод, подобно каменному утесу посреди бушующего моря.

Воин-масаи напрягся еще сильнее, будто превратившись в статую греческого бога, однако тут же опровергнул сие утверждение, хищно зашевелив крыльями широкого носа, подобно учуявшему опасность хищнику. Верхняя губа Лкетинга приподнялась, показав ослепительной белизны клык, а кончик языка облизал сухие губы.

— Они идут! Демоны приближаются! — туземец хрипло произнес очевидное, а прекрасно осознающий это Такеши, испуганно дернулся, будто только очнулся и не понимал, где находится.