Обратная сторона жизни

Ответ прост, как совковая лопата. Людей заранее растят слабыми, и ни на что не способными, чем хуже, тем надежней. Их растят для того, чтобы они беспрерывно лечились, помня только о своих болезнях, запрещающих бегать по утрам, отжиматься и читать книги, портящие такое ненадежное зрение… Спустя еще одно поколение и ни одно человеческое тело не сумеет себя защитить, потому что из человеческой расы вычистят защищающих ее зверей, вот тогда и начнется новая эпоха. Эпоха вымирания.

«Интересно, почему они умерли? Хотя не такое уж и большое количество, однако с другой стороны, если каждый день по столько, то наверное очень много… Такие юные умирают… Даже при самом плохом раскладе невозможно угробить здоровье за столь малое количество лет… Может они все раковые? Вон лысеньких сколько… Непонятно… А ведь стопудово существует место, куда попадают абортированные младенцы и просто умершие при родах дети, куда тогда определяют их?», — Дима с любопытством взглянул на ссутулившуюся девушку с ребенком и приятной грудью, непонятно, как очутившуюся в Геенне Огненной и до сих пор неразделенную с умиротворенно спящим младенцем. «Интересно, как вообще происходит торговля человеческим товаром? У чертей наверняка существует отлично налаженная, безотказная система доставки… Неизвестно, монополизирован ли данный бизнес государством или же он чисто коммерческий, где часть доходов отдается в местную налоговую, но возможен же такой вариант, что здешние Сортировочные нечто вроде земных, золотоносных приисков? Допустим, купил «Анубис» участок в гигантской пирамиде, прорубил и отремонтировал с помощью наемных рабочих аккуратный коридор и приличных размеров помещение для приходящих рабов, ну и само собой заказал ответвление из светящейся трубы, зарегистрировав лицензию, допустим на торговлю взрослыми людьми. Не дорогую и не дешевую, ведь их мрет много, но бесполезных здесь стариков еще больше, а вот дети и молодые девушки ценятся на порядок дороже… Следующая задачка купить Варгха или вырастить самому из первого, пойманного на пробу узника позлобней и одновременно сообразительней, а после нанять чертей для охраны, подписав договор с сатирами на упаковку, сопровождение и помощь в доставке. Почему бы и нет?», — Дмитрий разлепил сухие губы, и ошалело захлопал серо-голубыми глазами, уж слишком бредовая, но от этого не менее реальная идея пришла во всклокоченную голову, однако он не стал на ней зацикливаться.

Ощущая израненной спиной ровное дыхание невозмутимого, перевитого сухими мускулами Лкетинга и тишину от наверняка крутящего головой Такеши, парень с жалостью рассматривал детей, ведомых на продажу адской братией, да и не только он с друзьями горестно глядел на множество голых ребятишек… Практически каждый, еще живой внутри, прикованный на цепь узник Ада осторожно рассматривал несчастных детей, где большая часть кричала, обливаясь горькими слезами ужаса и боли. И как бы обнаженные рабы не были запуганы немалым количеством страшных смертей произошедших среди них, однако не могли сдержаться и сомкнутые в страхе уста распахнулись, переполнившись жалостливого удивления, смешанного с неприкрытым ужасом происходящего.

— О Господи! Дети! Это же дети! Посмотрите, детей ведут! За что бедным крошкам такое наказание?!

— Пресвятая Богородица, помоги чистым душам выбраться из Ада! Уничтожь семя сатанинское!

— Иисус Вседержавец! Залей водой святою место проклятое! Вскипяти огнем небесным, Зло выпарив!

— Что творится, что творится… А я себя жалею, хоть и жизнь пожил… Что я за человек такой…

— Бедные дети, маленькие, большие! Господи, Господи! Сохрани души юные, Зла не видевшие!

— Пресвятой Боже, какие среди них малютки! Куда же их ведут!? За что детишкам эти муки?!

— Иисус Христос, святой бог! Пожалей детей! Подай длань свою им и забери в чертоги на Небесах!

Такие и подобные им комментарии раздавались на протяжении всей длины цепей, ведущих в неизвестность чуть больше полторы сотни пленников, и среди них оказалось очень мало равнодушных к судьбам попавших в Геенну Огненную детей, без сопротивления идущих отрабатывать несовершенные грехи. Но не только бедной, несчастной и горько завывающей ребятней запомнилась Дмитрию дорога в маленький, адский городок рядом Рекой Мертвых. Группы по шесть-восемь чертей и паре не толстых, а даже жирных сатиров вели едва бредущих стариков и старушек разных наций и вероисповедования.

Эти ни шатко, ни валко движущиеся вниз, пожившие жизнь люди прекрасно знали, что их ожидает, и сбегать не собирались, тем более, что здоровья не хватило бы. Кому они нужны, ведь «волшебная» капельница не подарит молодость их пережеванным жизнью, жилистым телам, состоящим из не самого лучшего мяса… Колонны даже не закованных в цепи пожилых людей, безмолвно передвигали худые, морщинистые ноги, полностью покорившись судьбе, да и чего им рыпаться, рассыпаясь в стенаниях, если они давно готовились умереть. Единственное, что их смущало, заставляя изредка поднимать тусклые, недоумевающие глаза — это основанная на старых традициях, полностью устоявшаяся картина Ада, совершенно не похожая на раскрывающуюся. Несчастные старики совсем растерялись, увидев то, чего не рассказывал ни один священник, раввин или мулла, которому они доверяли самое личное из своей бесхитростной жизни и мыслей.

Многие из них верили в Рай, беспечный, уютный и полный старых друзей, терпеливо ожидающий их после жизни, другие ждали простой, жестокий и бессмысленный Ад, где просыпаешься уже в котле с кипящей смолой, но никто не ожидал подобного поворота судьбы. Повидавшие жизнь дедушки с бабушками и не подозревали, что судьба уготовила им участь кормить молодых и сильных рабов своими, перемолотыми в студень телами, хотя почему бы и нет? Немалую их часть в могилу свели родственники, ведь всегда найдутся люди, приходящиеся по бумагам родной кровью, однако вгоняющие в гроб за дешевый блок в общежитии…

Поэтому можно накормить внука и там, и здесь, если дед во временной петле пробудет этак лет пять, а запомнившийся веснушчатым карапузом взматеревший ублюдок, как раз тянет лямку на шахтах Геенны Огненной, не успев толком пожить в грубо отжатой у старика квартирке.

Это будет не самая лучшая встреча, ведь во время нее можно увидеть и услышать, как молодой, еще больше ожесточенный Адом родственник кричит: «Отрубите мне его ногу! Это мой дед, я имею право на кусок побольше!», — а после умереть до конца, когда тело покинет последняя кровь, отпирающая внутренние двери, так долго удерживающие, мечтающую летать душу…

Вот какая она, суровая реальность… Очень часто стариков лишают здоровья родные дети, монотонно грабит внук-наркоман, спаивает племянник, мечтающий о включении в наследство или пожирает государство, забыв сказать спасибо за прожитые деньки и отработанные на благо Отечества годы. Глядя на бредущий в объятия смерти пожилой люд становится понятно, отчего так мало людей погибает внутри Сортировочной, ведь человеческий скот полезный лишь для переработки в пищу, можно уничтожить раньше, дабы не тратить усилия, но… Тогда возникнет проблема сохранности мяса в жарком и влажном климате Ада, а значит, проще довести их до нужного места и убить уже там. Погибших же здесь, в Сортировочных выгодно использовать на месте, городок-то маленький, а значит, полежавшие трупы быстро продадутся, мало ли кому скотину кормить надо…

Дима, смирившийся с болью в ногах, как с чем-то естественным, еще раз поразился насколько все грамотно устроено в Геенне Огненной. Выживаемость прибывшего с Земли человека шаг за шагом проверяется на каждом этапе нового жизненного пути, и чем ближе конечный пункт прибытия, тем дороже или дешевле становится переживший тяготы пути раб, наполняясь новыми комментариями к первичным характеристикам, сгенерированным еще в первые минуты пребывания во Временном хранилище.

Только-только прибывший в Ад человек болтается во Временной петле, где здешние компьютеры считывают его данные, затем следует пыточная лежанка, на которой анализируется истинная натура с проверкой на выносливость и моральную устойчивость, после чего выжившего грубо бросают в «живую» трубу, внутри которой есть пятьдесят вариантов из ста, чтобы захлебнуться. И не успевает грешник прокашляться водой, выпитой в последнем «аттракционе», как понимает, что оказался на следующем этапе — в Сортировочной — месте, разделяющем людей на храбрых, умных, трусов, безумцев, религиозных фанатиков, ничтожеств и так далее, после чего их заковывают в цепи и ведут вниз. В адский портовый город, зовущийся Хароном, чьим основателем возможно является тот самый перевозчик мертвецов, начинавший с одной лодки, как описано в мифах Древней Греции. Все может быть.

От нескончаемых мыслительных процессов в безумно желающей спать голове, у Димы заболели виски, а городок приближался ближе и ближе, до него оставалось примерно сто метров. Идущие сзади и параллельно узники что-то беспрестанно шептали, как вариант комментируя окружающий мир, такой непривычный и поражающий воображение, а от Лкетинга с Такеши исходила привычная тишина, насыщенная ровным дыханием.

«Молодцы…», — подумал парень, шевельнув плечами и чувствуя, как натирает кожу металлическое кольцо на шее. «Как там японец? Держится, надеюсь, а то чего-то я за него — художника — переживаю, да и за девицу с ее мелким…», — большой палец левой ноги ударился о выступающую плиту и Дима прокомментировал это громким «б. ять», заставив оглянуться величаво-цокающего собакоголового, заинтересовавшегося, кто среди понурого человеческого скота не сдерживает эмоций.