Обратный отсчет

– А Люда?

– Брось, та была совсем другой, – начала было Татьяна, но подруга ее оборвала:

– Коготки-то она успела показать, если помнишь. Это сейчас ты ей все прощаешь. О мертвых либо хорошо, либо…

– Прекрати. – Татьяна постучала по дереву и тут же осеклась: – Что я творю! Совсем голова не соображает… Я понимаю, что ему на меня наплевать, что все равно не остановлю его… Дура! – внезапно выкрикнула женщина, причем глядя прямо на подругу. От неожиданности та слегка пискнула, поперхнулась кофе.

– Я дура, я! – Татьяна энергично похлопала подругу по худой спине, между лопаток. – Вот о чем надо было спросить гадалку! Как их развести?! А я – не принесут ли эти отношения вреда моему Димочке?.. Тьфу! Дело надо было спрашивать, действовать! Эта баба совсем его поработила!

– Ну, свадьба в перспективе – это не вред, – отдышавшись, строптиво возразила Ирма.

– Для меня – вред. Для меня вред все, что решается вот так, за пару дней! С Людой он прожил три года – и это ничего не значит! Уже забыл, уже другая хороша! Он не был таким, слышишь?! Я не так его воспитывала! – горячо воскликнула Татьяна. – Виновата эта женщина! А еще подруга… Скажи, если бы я пропала – ты бы залезла в постель к моему мужу, недельку этак спустя? Чисто для того, чтобы его утешить?

Ирма поморщилась:

– Ну, к твоему мосье я никогда бы никуда не залезла! Это не человек, а какой-то монумент, слова не вытянешь. Я в мужчине ценю собеседника. А к Марфе ты просто несправедлива. Вдруг там любовь?

Но подруга категорически отказалась признать такую возможность. Она твердо заявила, что будет бороться до конца – пусть сын ее возненавидит, назовет старой ведьмой, лезущей не в свое дело – ей плевать! Марфу в качестве невестки она принимать не желает.

– У тебя могла бы появиться дочь, а так ты просто потеряешь сына! – патетически заявила Ирма. – Подумай сто раз, прежде чем начинать войну! И потом, раз она замужем… Еще ничего не решено.

– А свадебный букет в раскладе?

– Черт! – Кофе в турке оставалось только на одну чашку, осушив которую Ирма вынесла вердикт: ситуация сложная и одно неверное движение может все погубить.

– Нина точно отказалась гадать на твою бесценную пропажу?

– На Люду? Наотрез.

– Знать бы хоть, жива ли она еще…

– Это я предпочитаю узнать от милиции, – мрачно ответила женщина. – Что делать, Ирма, что?! Знаешь, когда она пропала, я была в шоке, но думала – если Люда не вернется, все постепенно уляжется… Она ведь даже не была моей снохой! А мне становится все хуже. Прямо давит что-то, и совесть ужасно мучает, будто я в чем-то виновата… А как узнала про эту Марфу – прямо все внутри перевернулось. Сын нахамил… Да еще эта сумасшедшая Елена Ивановна такого наплела…

– Но ты же ей не веришь? – осведомилась Ирма, уже посвященная во вчерашние приключения подруги.

– Разумеется, нет, но не думать об этом… Не могу! – Татьяна расхаживала по кухне – два шага к окну, два – к двери, – растирая кончиками ледяных пальцев ноющие виски. – Побежишь тут к гадалке! Поверишь каждому слову! Всю ночь не спала, ждала утра, чтобы сразу к ней поехать, а сейчас думаю – лучше бы сидела дома!

– А позвони ей! – предложила Ирма, видя, что безутешная подруга не находит себе места. – Попроси ответить на этот вопрос – как их развести? Скажи, что в последний раз. Мы уже ей надоели…

– Да она уже прямо меня посылает! – отмахнулась Татьяна. – Нет, с меня хватит! Прав был Димка – это мракобесие. И потом, если припомнить – что она толком предсказала? Проверить-то ничего нельзя!

– Тогда и расстраиваться нечего! – в сердцах заявила Ирма. – А то сразу – свадьба, свадьба… Ну, хочешь, я позвоню? В последний раз?

Татьяна не ответила и принялась переставлять посуду в кухонном шкафу – без особой надобности. Подруга тонко улыбнулась и сняла телефонную трубку.

– Не смей! – не оборачиваясь, прорычала Татьяна.

– Это мое дело. Нина, алло? Вы меня узнаете? – жизнерадостно пропела та, услышав ответ. Татьяна обреченно вздохнула и взялась чистить картошку к обеду. Даже ее спина выражала неудовольствие.

– Нина, я понимаю, что мы… Да. Да. – Голос Ирмы все больше приобретал смиренно-льстивые интонации. – Но… В последний раз, Нина. Она очень переживает и, знаете, даже не хочет вам звонить. Я не по ее поручению, а… Что? Есть, конечно!

Ирма радостно заторопилась, так что подруга обернулась, следя за ней.

– Как можно разлучить Диму с этой женщиной? Можно ли вообще? Да, жду!

И, повесив трубку, она торжествующе заявила, что добиться можно всего и от всех – главное, уметь просить. Татьяна криво усмехнулась и скептически заметила, что в данном случае предпочла бы совет профессионального психолога, а не микробиолога, вообразившего себя посредником с высшими силами.

– Одно хорошо, что консультация – даром. – Она снова отвернулась к мойке. – Все-таки микробиолог в ней сильнее гадалки!

Нина перезвонила через десять минут. Разговор был коротким – Ирма успела пару раз сказать «да», а потом воскликнуть: «Кто, я?!» После чего гадалка первой повесила трубку.

– Что это ты возмущалась? – полюбопытствовала Татьяна, не выдержав скептической мины.

– Да чепуха какая-то! – сердито бросила та, заглядывая в опустевшую турку. – Сварю еще кофе. Дурацкий день!

– Что она сказала-то? – Татьяна застыла у раковины с последней неочищенной картофелиной в руке. – Можно их развести?

– Можно, и даже нужно, – неохотно призналась Ирма.

– А что ты расстроилась? Тебе так нравится Марфа?

– Я не расстроилась, просто… Послушать эту Нину, так получается, что этим должна заняться я!

У Ирмы был такой комично-озадаченный вид, что ее подруга, несмотря на дурное настроение, расхохоталась, отмахиваясь от услышанной новости картофелиной:

– Ты! Гора с плеч! Как я не догадалась поставить на тебя! Ты отобьешь у нее Димку!

– Дура. – Стареющее кукольное личико обиженно исказилось. – Сперва мне мужа своего сватала, теперь сына… На черта мне все это нужно?! Учти – я ничего делать не собираюсь!

– И не надо. – Татьяна промакнула согнутым пальцем заслезившиеся от смеха глаза. – Оставайся обедать, жаркое будет через полчаса. Куда ты? Обиделась, что ли?

Но Ирма, не слушая уговоров, всерьез собралась уходить. Вид у нее был одновременно раздраженный и мрачно-сосредоточенный. Подруга напрасно извинялась, ссылалась на свои расстроенные нервы и бессонную ночь – Ирма ушла, храня непроницаемое молчание. «Что за бред? – озадаченная Татьяна заперла за нею дверь и вернулась на кухню. – Что я такого сказала? Это ведь даже не шутка, так… Может, это у нее уже возрастное?» Бывшая красавица Ирма тяжело переносила вступление в пенсионный возраст, в отличие от подруги, принявшей его философски и даже с удовольствием. Ирма же отчаянно молодилась, следила за модой, и ее туалеты иногда вызывали легкое недоумение у знакомых, знающих ее паспортные данные. Татьяна, никогда не бывшая кокеткой, не страдала без мужских взглядов, с интересом обращенных на нее. Ирма, привыкшая к мужскому вниманию, переносила его дефицит болезненно. Все было так – и все же реакция подруги на невинную шутку ее удивила. «Если это будет у нее прогрессировать, она станет просто невыносимой. Не могу же я контролировать каждое свое слово!»