Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

Старожильцы — это основное крестьянское население феодальных вотчин или государственных земель, противопоставляемое не просто новоприходцам (таким термином документы XV в. вообще не пользуются), а крестьянам, вновь призванным феодалами в свои имения из других княжеств. Жалованные грамоты различают среди зависимого крестьянского населения феодальных владений, с одной стороны, «старожильцев», «хто в тех селех и в деревнях тех сел живет», с другой стороны, — «людей пришлых», кого к себе… [феодалы] перезовут людей из-ыных княженей» [624] , «пришлых инокняжцов» [625] . Другие названия старожильцев — это «люди пошлые», т. е. старинные («что люди монастырские пошлые в городе и в селех») [626] , или «тутошные», т. е. местные («а которые тутошные разошлися люди по иным местам, а придут на свое места…») [627] . Признаком старожильцев (согласно определению жалованных грамот) является то, что они живут в определенных местах (т. е. на определенных земельных наделах), в точно указываемых пунктах (селах и деревнях) в пределах тех или иных феодальных имений. Точно так же определяют старожильцев и правые грамоты, когда говорят о их участии на суде в качестве «знахорей» — свидетелей. Так, в середине XV в. дмитровская княгиня Евфросинья «положила… на душах (т. е. положилась на показания) на тех сотнидех и на хрестьянех, на тутошних старожилцех, которые в тех землях живали» [628] . В другой правой грамоте приводятся слова свидетеля Левы, который заявил: «Яз, господине судья, тому месту, где стоим, имяни не ведаю, как то местозовут, яз, господине, тому местуне старожилец» [629] . Крестьянин-старожилец — это старожил, тесно связанный с определенным местом(земельным наделом) в пределах черного, боярского, монастырского землевладения [630] .

624

АФЗХ, ч. 1, стр. 86, № 86.

625

АСЭИ, т. I, стр. 243, № 236.

626

АФЗХ, ч. 1, стр. 205, № 234.

627

АСЭИ, т. I, стр. 140, № 195.

628

АСЭИ, т. I, стр. 186, № 257.

629

Н. П. Лихачев, Сборник актов, собранных в архивах и библиотеках, СПб., 1895, стр. 128–131, № III.

630

Надо иметь в виду, что старожильцами на суде не всегда бывают крестьяне. Старец Исайя так говорил на суде в конце XV в. по одному спорному земельному делу: «А знахори, господине, люди добрые старожилци у нас есь же на ту землю на Зеленево селище Богдан Микулин, великого князя сын боярьской…» (АСЭИ, т. I, стр. 511, № 607а).

Крестьяне-старожильцы, ушедшие из феодальных владений, не перестают рассматриваться как старожильцы, и если они возвращаются на те участки, где жили раньше, то феодалы не смешивают их с крестьянами, приходящими из других княжений. Так, в жалованной грамоте 1474 г. на митрополичье село Доброе, Юрьевского уезда, предусматривается возможность, что митрополичий приказчик «призовет… в то село жити людей старожильцев, которые в нем и преж того живали», но «из него розошлись по иным местом», «или кого призовет из иных княженей, а не из моей отчины из великого княженьа» [631] .

631

АФЗХ, ч. 1, стр. 133, № 151.

«Пришлые старожильцы» и «люди пришлые из иных княжений» — это разные понятия. «Пришлые старожильцы» — это старинные крестьяне определенного феодала, которые сначала ушли из его имения, разошлись «по иным местом», а затем вернулись «в те села… жити опять на свои места», снова пришли «в деревни… опять жити на свои местаили в дворы…» [632] «Пришлые старожильцы» — это «тутошние старожильцы», местные крестьяне, которые пользовались земельными участками в феодальных вотчинах, бросили их, а по возвращении получают от землевладельцев эти же участки. «…И кого к себе на те пустоши перезовет [архимандрит нижегородского Благовещенского монастыря] людей тутошних старожильцев…» [633] — читаем в одной грамоте XV в.

632

Там же, стр. 130, № 145; стр. 203, № 232.

633

Там же, стр. 202, № 230.

В жалованных грамотах старожильцы, как живущие в данный момент в феодальных вотчинах, так и вышедшие из них, но могущие вернуться, противопоставляются «людям», призванным из других княжений [634] . В тех случаях, когда речь идет об опустевших поселениях, из которых вышло все наличное крестьянское население, жалованные грамоты не упоминают живущих в этих поселениях старожильцев, а говорят лишь о «людях» которые будут вновь «перезваны» (как из числа ушедших старожильцев, так и из числа крестьян других княжений) [635] .

634

АФЗХ, ч. 1, стр. 130, № 145.

635

Там же, стр. 133, № 151.

Итак, старожильцы, по словам грамот, « живутв селах и деревнях», принадлежащих определенному феодалу или феодальному государству. Расширяя свое хозяйство или восстанавливая его после опустошений, землевладелед «призывает» в свои села «жити людей» как из числа ушедших от него ранее старожильцев, так и из числа крестьян других княжений. Очевидно, для понимания сущности старожильства необходимо поставить вопрос, какое реальное содержание вкладывают источники в термин « жити»?

Значение этого термина раскрывается многочисленными показаниями актового материала. Так, в правой грамоте конда XV в. приводятся слова крестьянина Троице-Сергиева монастыря: «Яз господине, в той деревне Сарычкине жилза монастырем, а поставил, господине, тое деревню отец мой…; да жил, господине, в той деревне отец мой за монастырем тритцать лет, и десятины, господине, на монастырь в селе в Бебякове пахал; а яз, господине, после отца своего живув той деревне десять лет, да пахал есми, господине, десятины на монастырь в селе в Бебякове восмь лет» [636] .

636

АСЭИ, т. I, стр. 539, № 628.

В этих показаниях названы два момента, характеризующие положение крестьянина, который « живет» «за феодалом»: 1) освоение им земли под земледельческое поселение; 2) выполнение повинностей на владельца земли.

Аналогичные моменты выступают в грамоте властей Троице-Сергиева монастыря на поселение на монастырской земле крестьянину Сысою Лукину (на рубеже XV и XVI вв.). Монастырский келарь «посадил» его в лесу с условием: 1) что он со своей семьей займется освоением лесной площади под пашню, будет «лес сечи, и дворы ставити, и огорода городити, и пожни чистити»; 2) что он по истечении шестилетнего предоставленного ему льготного срока будет нести феодальные повинности наряду с другими монастырскими крестьянами («ино им потянути со хрестьяны со своею братьею, как и иные крестьяне дело наше монастырское делают») [637] .

637

Там же, стр. 534, № 623.

Для крестьянина «сесть жити» на земле, принадлежавшей определенному феодалу или феодальному государству, значило хозяйственно освоить эту землю своим, крестьянским, трудом, поставить двор, обзавестись инвентарем — все это в целях получения с земли продукта труда, значительная часть которого шла феодалу. Такое значение выражения «сесть жити» ясно выступает из одного судного дела 1498 г. Митрополичьи крестьяне косили луга на черной великокняжеской земле. Один из крестьян дал по этому поводу следующие показания на суде: «Яз, господине, с отцем своим и косил на тех лузех, на которых стоим, и отец мой, господине, мне молвит так — нынечя мы те лузи косим за митрополичи, потому что еще не сел нихтона Парашине (черной великокняжеской земле), а как на Парашине сядутлюди жити, и они у нас у митрополичих те лузи отъимут, занеж то земля великого князя Парашинская те лузи» [638] . Из этих слов видно, что выражение «сесть жити» на земле означает приведение этой земли в такое состояние, чтобы она служила источником существования крестьянина и дохода для землевладельца. Пока на землю «еще не сел никто», право собственности на нее феодала не может быть реализовано.

638

АФЗХ, ч. 1, стр. 231, № 259.

В источниках можно уловить разницу между понятиями, характеризующими отношение крестьянина к земле: с одной стороны, «жити», с другой — «сесть жити», или «посадить жити». Если крестьянин «жил» в том или ином определенном селе или деревне, это значило, что он имел свой двор, свое собственное единоличное хозяйство и, занимаясь земледельческим трудом, выполнял свои обязательства землевладельцу в виде феодальной ренты. Если крестьянин «садился» на землю или его «сажал» феодал, это в ряде случаев означало, что ему еще предстояло превратить земельный участок из пустого в жилой, являющийся источником феодальной ренты.

Но так как крестьяне «садятся» на землю с тем, чтобы сделать ее «жилой», то при описании сел новгородские документы иногда указывают, чье «сиденье» представляют собой эти села, т. е. кто из крестьян, «севших» на данный земельный участок, приведет его в состояние «жилого». Например: «все шунжане даша землю святому Николе, Линдиево сединье на Шунги, где Кивал Тоивод растлал, а в Толвуи Гавшино седенье, и Мустуево седенье, Харлово седенье…» Перечисленные села являются исходными пунктами для дальнейшего распространения земледельческой культуры, расширения площади обрабатываемых земель путем вырубки леса и расчистки лесных площадей под пашню («а лишая земля делать ис тех сел по старине…»). В другой грамоте XV в. (раздельной) упомянуты «3 села земли: Василево седенье, да Елизарово седенье, да Онаньино седенье» [639] .

639

ГВНП, стр. 310, № 323; стр. 310, № 324. См. там же, стр. 329, № 344 и др.

В Новгородских писцовых книгах конца XV — начала XVI в. встречаются деревни, которые называются «поседеньями» тех или иных лиц, например «Олеховское поседенье», «Морщихино поседенье», «деревня Бор, Кирилово сиденье», «деревня Куткуево седенье» и т. д. [640]

Отличие выражений «сесть» на землю и «жить» на земле хорошо выступает на следующем примере из хозяйственной практики Симонова монастыря. Архимандрит «посадил» на монастырской земле «мужиков» и дал им льготную грамоту в повинностях на три года. Крестьяне « отсиделисвой урок» и «приходили… в монастырь… били челом, чтобы… датиим еще льготы на 2 годы». Но монастырские власти «им льготы не дали», «и они ис того ся и отказали за великого князя» [641] . Таким образом, «посаженные» на земле крестьяне через три года должны были превратиться в старожильцев, но не стали ими и, «отсидев» срок, в течение которого земля должна была сделаться жилой и приносящей феодальную ренту, потребовали еще двухлетней льготы.

640

НПК, т. III, стр. 10, 472, 627.

641

АСЭИ, т. II, стр. 410–412, № 402.