Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси

§ 10. Холопство

К несвободным людям принадлежали холопы. В отношении холопа феодал был полным собственником. Судя по актам, холопы — это « полные люди», на которых у господина имелись «полные грамоты». «А княгине моей те люди, што есм ей подавал при своем животе, и грамоты полные тех людей у нее» [827] , — читаем в духовной грамоте московского великого князя Василия Дмитриевича. Другое название для полного холопа — « дерноватый» («…или грамоты дерноватый на кого пописал») [828] . Холопов холоповладельцы могли передавать по наследству, продавать, покупать, отдавать дочерям в качестве приданого и т. д. В актах среди «полных» холопов упоминаются «купленыи» («а что мои люди куплении в великомь свертце», «хто холопов моих купленых», «или кого буде прикупил»), «приданые» («а что мои люди приданые и полные») [829] и т. д. При отпуске на свободу холопы получали от владельцев специальные отпускные грамоты («и грамоты есми им свои жаловалные отпускные подавал») [830] .

827

ДДГ, стр. 57, № 20.

828

ГВНП, стр. 32–33, № 17.

829

ДДГ, стр. 8, № 1; стр. 57, № 20; стр. 14, № 3; стр. 72, № 28.

830

Там же, стр. 307, № 80.

Спорные дела о холопах упоминаются в актах наравне с «обидными делами» [831] о «данном», «положеном», «заемном», «поручном», «земле», «воде», «кабальном» [832] и т. д. (т. е. с делами о дарении, поклаже, займе, отдаче в заклад как движимого, так и недвижимого имущества и пр.). По этим делам суд производился «от века» [833] «безпереводно» [834] (т. е. по установленным, имеющим длительную давность феодальным законодательным нормам, охраняющим право собственности на «людей»). В соответствии с этим в междукняжеских договорных грамотах обычно имеется условие о выдаче «беглеца» [835] , холопа и рабы «по исправе» (т. е. по расследовании) [836] наравне с «должником», «поручником» (поручителем), «рубежником» [837] (или «порубежником» — нарушителем границ), «татем», «разбойником» и «душегубцем» [838] (похитителями чужой собственности и убийцей).

831

Там же, стр. 103, № 36.

832

Там же, стр. 42, № 15; стр. 123, № 41; стр. 114, № 37; стр. 188, № 59.

833

ДДГ, стр. 42, № 15.

834

Там же стр. 124, № 42.

835

Там же, стр. 65, № 24.

836

ГВНП, стр. 38, № 20.

837

Там же, стр. 55, № 119; стр. 145, № 47.

838

Там же, стр. 30, № 10.

В церковных поучениях провинившийся холоп также ставился рядом с «татем», «разбойником», «душегубцем», «изменником», «двоеженцем», «блудником», «хищником», «должником». Священник, который скрывал при посвящении в сан, что он холоп, считался «повинным» в «злых делех» [839] .

В договорных княжеских грамотах имеются специальные постановления, касающиеся суда о холопах. Задержавший холопа или должника не имел права его «вывести» без участия волостеля (представителя местной власти). «А кто имет холопа и должника, а поставит перед волостелем, в том ему вины нет, а выведет, а перед волостелем не поставит, в том ему вина». Холоп, начавший судиться со своим господином, но не выставивший за себя поручителя, считался виновным и оставлялся в холопстве. «А кто холоп или роба имет ся тягати с осподарем и пошлется на правду, а не будет по них поруки, ино их обинити», или «ино их выдати осподарю» [840] .

839

РИБ, т. VI, стр. 424, 902.

840

ДДГ, стр. 42, № 15; стр. 188, № 59.

Согласно так называемому «Правосудию митрополичью», убийство холоповладельцем «челядина полного» не считалось преступлением, а рассматривалось только как грех перед богом: «Аще ли убиет осподарь челядина полного, несть ему душегубства, но вина есть ему от бога, а закупного ли наимита, то есть душегубство» [841] . Аналогичное постановление имеется и в Двинской уставной грамоте 1397–1398 гг.: «А кто осподарь огрешится — ударит своего холопа или рабу, а случится смерть, в том наместницы не судят, ни виры не емлют» [842] .

841

«Летопись занятий Археографической комиссии за 1927/28 г.», вып. 35, Л., 1929, стр. 117.

842

ГВНП, стр. 145, № 88.

Таким образом, холопье право исходит из представления о холопе как полной собственности феодала. Холопы противопоставляются боярам и слугам — представителям господствующего класса. Противопоставляются они и крестьянам («сельчанам») [843] , хотя их и объединяет принадлежность к феодально-зависимому населению, что подчеркивается общим для них термином «люди».

Источники различают среди холопов «приказных» и «страдных» людей. « Приказные» люди — это сельская администрация из числа холопов (тиуны, ключники, посельские и т. д.); « страдные» люди — это рядовая масса непосредственных производителей. «А что моих людей приказных, тиунов, и посельских, и ключников, и кто ся будет у кого женил, и страдные мои люди з женами и з детми, и что у них моей животины, и те все мои люди приказные и страдные, и з животиною на слободу», — читаем в духовной белозерского князя Михаила Андреевича около 1486 г. [844]

843

ДДГ, стр. 28, № 9; стр. 32, № 11; стр. 71, № 27.

844

ДДГ, стр. 305, № 80.

Приказные люди часто отрывались от рядовой массы холопов, получали земли, эксплуатировали чужой труд. В середине XV в. в селе Воиславском Звенигородского уезда жил «приданый холоп» князя Юрия Дмитриевича Бортен, затем там же жил холоп Харя Лагир, у которого крестьяне «наймовали» землю под покос [845] . Харя Лагир передал принадлежащую ему пустошь митрополичьей кафедре. У московской великой княгини Софьи Витовтовны были холопы, которым она «давала свои села» и у которых были земельные «купли» [846] . В духовной волоцкого князя Бориса Васильевича 1477 г. говорится о холопах, которые «держали» села по пожалованию его «княгини» [847] . В договорной грамоте рязанских князей 1496 г. упоминается село Переславичи, в котором «сидят» княжеские холопы Шипиловы и которое принадлежит «з данью, и с судом, и со всеми пошлинами» рязанскому великому князю [848] . В писцовой книге 1519 г. Переяславского уезда за холопом великой княгини Митей Лаптевым значится деревня Спасское, в которой, кроме самого Лаптева, живут его «человек» и крестьянин; пашенная земля «положена в сохи» [849] .

845

АФЗХ, ч. 1, стр. 97–98, № 103.

846

ДДГ, стр. 199, № 61.

847

Там же, стр. 251, № 71.

848

Там же, стр. 334, № 84.

849

АФЗХ, ч. 1, стр. 44, № 23.

В противоположность «приказным» людям люди «страдные» (равнозначным этому термину являются термины «в селах во всех полный людии», «деловые люди») [850] — это непосредственные производители из числа холопов, среди которых были ремесленники и хлебопашцы [851] . У них имелся скот, розданный им феодалами для выполнения барщинных работ [852] . Они отличались от холопьей дворни, получавшей месячину («а кто будет одерноватый, емлет месячину…») [853] , и от крестьян-серебреников [854] . В данной новгородского посадника Василия Степановича важскому Богословскому монастырю середины XV в. упоминаются, с одной стороны, монастырские («цернецески») «страдники», с другой — «селяне» [855] .

850

ДДГ, стр. 72, № 28.

851

АСЭИ, т. I, стр. 523–524, № 612; ДДГ, стр. 250–251, № 71.

852

ДДГ, стр. 305, № 80.

853

ГВНП, стр. 39, № 21.

854

ДДГ, стр. 178, № 57.

855

ГВНП, стр. 281, № 280.

В Новгородских писцовых книгах конца XV в. значатся «люди… страдники» или «страдные», жившие на земле феодала в собственных дворах, имевшие пашенные участки (на которых они сеяли хлеб) и сенокосы. Большинство из них работало на барщине [856] . Некоторые «страдники»-барщинники проживали в специальном «челядинном дворе» [857] .

В XVI в. в Новгородской земле были известны «деловые» (т. е. те же страдные) люди. Например, в писцовых книгах встречаем такие сведения: «Деревня Великая Нива на речке на Северке же: двор — Люди его [помещика] деловые, пашни в одном поле 8 коробей, а в дву потому ж, сена 50 копен, 2 обжы». Или: «Двор большой Яковлевской Шышкина [владельца], а в нем жывут их люди деловые… без пашни» [858] .

856

НПК, Т. I, стр. 27, 83, 281; т. II, стр. 256, 737; т. IV, стр. 17, 411, 447. В одном случае указано, что помещик Василий Семенович Кутузов «пашот на собя деревню Горку, а в ней живут страдники его, сеют ржы на Василиа…» (НПК, т. II, стр. 647).

857

НПК, т. II, стр. 47, 62, 431.

858

«НПК, т. IV, стр. 270, 317.

* * *

В XIV–XV вв. в положении (как экономическом, так и юридическом) холопов на Руси произошли известные изменения. Сущность их в нашей исторической литературе представляется обычно следующим образом: ввиду «экономической невыгодности» «обельного», или полного, холопства как формы эксплуатации труда наблюдалось «сокращение числа холопской челяди в княжеских и боярских владениях». В подтверждение этого вывода исследователи делают ссылку на духовные грамоты великих и удельных князей, которые свидетельствуют якобы о «массовом отпуске холопов на волю» [859] .

859

«Очерки истории СССР. Период феодализма. IX–XV вв.», ч. 2, стр. 55.

Ближайшее ознакомление с. названными источниками заставляет отказаться от вышеизложенного мнения и несколько иначе представить себе эволюцию холопства в XIV–XV вв. Рассмотрим последовательно сохранившиеся духовные грамоты великих и удельных князей. Согласно грамотам Ивана Калиты около 1339 г., его сыновья должны были поделиться «куплеными» им «бортниками» и «оброчниками» (перечисленными в особой «росписи»), а также «людьми купленими», список которых имелся в каком-то «великомь свертце» [860] . Следовательно, в княжение Ивана Калиты число его холопов увеличилось путем покупки, а в предсмертном завещании об отпуске их на волю нет ни слова. Наоборот, видно, что они перешли по наследству к его сыновьям.

860

ДДГ, стр. 8 и 10, № 1.

В духовной грамоте московского великого князя Семена Ивановича 1353 г. уже говорится о том, что после его смерти холопы должны выйти на свободу. Распоряжение об этом сделано в следующих словах: «А что моих людии деловых, или кого буде прикупил, или хто ми ся будеть в вине достал, тако же мои тивуни, и посельские, и ключники, и старосты, или хто ся будеть оу тых людии женил, всем тем людем дал есмь волю, куды им любо. А братье моей, ни моей княгине, те люди не надобны» [861] . Словом, по букве завещания как будто можно сделать вывод, что освобождаются все несвободные люди, работавшие в княжеском хозяйстве (как административный персонал, так и простые «деловые» люди; как дворовая челядь, так и холопы, исполнявшие сельские работы), все, независимо от того, как они попали в холопы (путем ли покупки, в результате ли совершенного преступления или благодаря женитьбе на несвободной). В то же время из текста видно, что при своей жизни князь сам покупал себе «людей». Почему же вдруг происходит полная ликвидация хозяйства, основанного на несвободном труде? Возникает известное недоверие к тексту рассмотренной духовной.

861

ДДГ, стр. 14, № 3.