Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси
Шрифт:
В связи с ростом торговых отношений между русскими землями отдельные феодальные центры вели борьбу за пути, по которым эти сношения совершались. Московское княжество боролось с Рязанским за овладение торговым путем по Оке и Дону, с Тверским — за укрепление в верховьях Волги. Интенсивно шла борьба между московскими и новгородскими феодалами за торговые пути на Север, где их привлекали как земли, так и значительные богатства пушнины.
О той роли, которую играли в торговле (и особенно во внешней торговле) Руси меха, добываемые в северных районах, очень красочно и образно говорится в Житии Стефана Пермского. В своей полемике с христианским миссионером местный «кудесник» хочет доказать, что благодаря покровительству языческих богов население Севера обеспечено промысловыми угодьями для ловли рыбы, для добычи мехов. «Миози бози», «мнози поспешницы», говорит кудесник, «нам дають ловлю и все, елико есть в водах, и елико на воздухе, и елико в блате, и в дубровах, и в борех, и в лузе, и в порослех, и в чащах, и в березнике, и в сосняге, и в елняге, и в рамении, и в прочих лесех; и все, елико на древесех, белкы, или соболи, или куници, или рыси, и прочаа ловля наша…» Продукция охотничьих промыслов попадает в центр Руси. Из мехов, добытых на Севере, выделываются одежды, в которых красуется знать. «…Не нашею ли ловлею и ваши князи и бояре и велможи обогощаеми суть, в ня ж облачатся и ходять,
1377
«Житие святаго Стефана епископа пермскаго, написанное Епифанием Премудрым», СПб., 1897.
На богатый пушниной Север устремлялись с целью наживы купцы из центральных русских городов. В Житии Дмитрия Прилуцкого сохранился рассказ о его брате, наделавшем долги переяславском купце, который, чтобы поправить свои дела, трижды ездил на Печору, разбогател в результате этих поездок, но домой уже не вернулся, погибнув во время своих странствований [1378] .
Московские князья также старались извлечь доходы из эксплуатации лесных промыслов на Севере. Иван Калита посылал ватагу сокольников на Печору. По соглашению с Новгородом он поручил Печорскую сторону (для морского промысла) своему приказчику Михаилу. Дмитрий Донской «пожаловал» Печору Андрею Фрязину на тех же началах, на каких она была дана в кормление его дяде Матвею Фрязину. Торговые связи московского центра с Подвиньем устанавливались через Кострому, Вологду, Великий Устюг, куда ездили торговать «в лодиах или на возех» купцы («гости») из Двинской земли. По уставной грамоте, выданной Василием I Двинской земле в 1397–1398 гг., когда она была на недолгое время присоединена к Москве, «гости двинские» получили право беспошлинной торговли в пределах территории всего великого княжения: «во всей моей отчине в великом княжении», как говорится в документе от имени московского великого князя [1379] .
1378
Филарет, Жития святых, чтимых православною церковью, СПб., 1892, февраль, стр. 116.
1379
ГВНП, стр. 142, № 84; стр. 142–143, № 85; стр. 143–144, № 87; стр. 145–146, № 88.
В основе всякой политической борьбы лежат реальные экономические интересы. В борьбе между отдельными княжествами феодальной Руси в XIV–XV вв., в период образования Русского централизованного государства, в ряду других экономических стимулов играл роль и такой, как стремление к овладению крупнейшими торговыми путями.
§ 9. Борьба за Волжский торговый путь. Ушкуйничество
По Волжскому пути происходила торговля Руси с Ордою и Востоком, которая имела большое значение для экономического развития Москвы. В. Е. Сыроечковский указывает, что Золотая орда была «крупным центром международной торговли, который в XIV в. сложился на берегах Каспийского и Черного морей». Орда установила «широкие торговые связи со всем азиатским Востоком, Египтом и Западом в лице Византии и Италии…» [1380] . Ряд источников свидетельствует о том, что в XIV–XV вв. русские купцы ездили в Орду и вели там торговые операции.
1380
В. Е. Сыроечковский, Пути и условия сношения Москвы с Крымом на рубеже XVI века («Известия Академии наук СССР», Отделение общественных наук, 1932, № 3, стр. 194).
Золотоордынское иго, тяготевшее над Русью, мешало нормальному развитию торговли русского купечества по Волге. Постоянные набеги ордынских царевичей и князей на поволжские города и области, грабежи и избиения ими русских купцов являлись серьезным препятствием к расширению торговых сношений Руси со странами Востока [1381] .
Объективный ход исторического развития делал совершенно очевидным, что лишь освобождение от татаро-монгольского ига могло обеспечить Руси возможность дальнейшего расширения торговых связей по Волжскому пути. Однако развитию этих связей мешало не только чужеземное владычество, но и то состояние политической раздробленности, в котором находилась в это время Русь. Если, с одной стороны, за Волжский путь шла борьба между Русью и Ордой, то, с другой стороны, за владение этим путем боролись различные группировки русских князей.
1381
Поскольку эта сторона дела достаточно освещена в литературе, я не привожу здесь материала, относящегося к торговым связям Руси по Волге. Об этом см. М. Н. Тихомиров, Средневековая Москва в XIV–XV веках, стр. 131–133; В. Е. Сыроечковский, Гости-сурожане; М. В. Фехнер, Торговля Русского государства со странами Востока в XVI веке, М., 1956.
В 60–90-х годах XIV в. на Руси развернулась особенно интенсивная борьба за Волжский торговый путь, который стремилась держать под своим контролем Орда. В том, чтобы вырвать волжскую водную артерию из-под ордынского контроля, были заинтересованы русские князья, в своей политике выражавшие экономические и политические запросы как феодалов, так и городского населения своих княжеств. Включение в возможных пределах Волжско-Камского бассейна в орбиту политического влияния Руси было важно для развития землевладения русских феодалов, расширения внутренней и внешней торговли, завоевания стратегических позиций в целях ослабления Орды, что облегчило бы свержение в дальнейшем татаро-монгольского ига. За овладение Волжским путем боролись с Ордой и между собой прежде всего князья нижегородско-суздальские и московский. В процессе этой борьбы возникали различные политические комбинации. Отдельные группировки русских феодалов, чтобы одолеть друг друга, часто блокировались с ордынскими правителями. Но в целом происходило усиление Руси. Орда была вынуждена считаться с тем, что на развитие торговли по Волге начинала в значительной мере оказывать влияние политика русских князей и в первую очередь великого князя московского.
Великий Новгород был также заинтересован в том, чтобы поставить от себя в зависимость территорию
Волжско-Камского бассейна. Это содействовало бы расширению новгородской торговли, дало бы возможность новгородскому боярству захватывать н заселять новые земли, заводя там свое хозяйство, наконец, усилило бы политические позиции Новгородской феодальной республики в ее столкновениях с московскими и тверскими князьями. Во второй половине XIV в. в Новгороде зародилось своеобразное явление, нашедшее довольно широкое отражение в летописных сводах, — ушкуйничество (вооруженные нападения на города и торговые суда в Волжско-Камском бассейне отрядов новгородских дружин, формировавшихся из людей без определенных занятий, разъезжавших с разбойничьими целями по водным путям) [1382] . Часть новгородского городского черного населения, не находившая применения своему труду в сфере ремесленной и торговой деятельности, выбитая из рамок обычных корпораций горожан, представляла собой опасную для господствующего класса социальную среду, недовольную своим положением и готовую к открытому выражению протеста против феодального строя. Представители господствующего класса стремились использовать таких людей в своих интересах, удалив их из Новгорода и направив их силу и энергию на организацию предприятий, которые содействовали бы дальнейшему расширению экономического и политического влияния на Руси новгородского боярства. Ушкуйниками становились, вероятно, и выходцы из феодального класса.1382
Об ушкуйниках см. В. И. Вернадский, Новгород и Новгородская земля в XV веке, ч. I, стр. 211–233.
Формально походы ушкуйников совершались не с санкции новгородского правительства, а являлись частными предприятиями, организуемыми на свой страх и риск представителями местных боярских фамилий. Но фактически новгородские власти были, вероятно (если не всегда, то в ряде случаев), осведомлены о подобного рода предприятиях и не препятствовали им. В то же время те из бояр, кто становился во главе ушкуйников, рассматривали часто свои походы как дело личной наживы, а полученные от разгрома волжских и камских городов и торговых судов товары и деньги (за вычетом того, что шло ушкуйникам) использовали в целях собственного обогащения. Новгородское же правительство походы ушкуйников вовлекали иногда в политические конфликты с великими князьями.
В социальном и политическом отношениях ушкуйничество — явление сложное. Как можно думать, пестрым был и состав ушкуйников. По-видимому, в ушкуйники шли наряду со стремившимися к наживе феодалами люди, лишенные средств к существованию, из числа горожан, бедняки, плебейская часть населения. Господствующий класс боялся этих людей, ибо они представляли собой горючий материал, готовый воспламениться в случае любого обострения классовых противоречий в Новгороде, когда, конечно, такая беднота оказалась бы на стороне борющихся против феодалов. С точки зрения властей Новгородской феодальной республики и отдельных бояр, этих людей лучше всего было вывести за пределы Новгородской земли. В то же время следовало найти им занятие, которое доставило бы выгоду новгородскому боярству, а в среду их самих внесло бы разложение, мешало бы развитию в них чувства классовой солидарности и, давая им средства к существованию, делало бы их орудием, используемым в своих интересах господствующим классом феодалов Великого Новгорода. В действиях ушкуйников, когда они громят крупных представителей торгового капитала — гостей (тесно связанных по своему социально-экономическому положению и политическим привилегиям с феодальным классом), нельзя в ряде случаев отрицать наличия черт, присущих антифеодальным выступлениям. Вероятно, в некоторых случаях ушкуйники выдвигали из собственной, а не из боярской среды и предводителей. Но в то же время в значительной своей части походы ушкуйников приобретают характер простых грабительских вооруженных набегов на волжско-камские торговые караваны и населенные пункты, от которых очень сильно страдали мирные жители (причем не только феодалы и купцы, но и трудовое население).
Противоречивой поневоле является и политическая оценка ушкуйничества. Ушкуйники сыграли определенную роль в деле подрыва экономических ресурсов Орды (разгром ордынских городов, нападения на ордынских купцов), чем содействовали политической борьбе Руси с татаро-монгольским владычеством. Сыграли они роль и в освоении путей восточной торговли Руси. Но в то же время действия ушкуйников наносили большой ущерб русским городам и мешали развитию русской торговли по Волге и Каме. В походах ушкуйников воочию обнаружился весь вред политического расчленения Русской земли, при котором соперничество отдельных княжеств и земель служило препятствием развитию экономических связей.
Чтобы наглядно представить себе противоречивую роль ушкуйников, надо ознакомиться с конкретным материалом об их походах.
В 1360 г. новгородские ушкуйники под предводительством боярина Анфала Никитина завладели городом Жукотином на Каме и перебили там много «бесермен». Это вызвало протест со стороны Орды. На Русь прибыл ордынский посол и потребовал выдачи ушкуйников. По этому поводу в Костроме состоялся княжеский съезд, на котором присутствовали великий князь Дмитрий Константинович, его брат нижегородский князь Андрей Константинович, князь Константин ростовский. На съезде решено было выдать ушкуйников ордынскому правительству [1383] .
1383
ПСРЛ, т. XV, вып. 1, стр. 69; т. IV, стр. 63; т. V, стр. 227; т. VIII, стр. 11; т. XVIII, стр. 100; УЛС, стр. 52.
Рассматриваемое событие во всех летописных сводах изложено довольно лаконично, чем затрудняется его интерпретация. Летописи называют ушкуйников «разбойниками», вкладывая в этот термин известный оттенок недоброжелательства к ним и осуждения их поведения. Такое недоброжелательство имеет, очевидно, прежде всего социальные основы. Ушкуйники, как указывалось, в значительной степени выходили из среды городской бедноты, экономически несостоятельной части горожан, в поисках заработка шедшей в дружины, формировавшиеся новгородскими феодалами, но сохранявшей ненависть к представителям феодального класса и богатому купечеству. В 1360 г. ушкуйники захватили город во владениях Орды. Но они столь же легко могли (и так бывало неоднократно) напасть и на русские города, перебить там состоятельную часть населения и разделить между собой ее имущество. Русским князьям было выгоднее, чтобы объектом действий ушкуйников были ордынские, а не русские города. Поэтому весьма вероятно, что нападение ушкуйников в 1360 г. на Жукотин было произведено с ведома русских (и прежде всего нижегородских) князей, а может быть, и организовано ими. Таким образом, русские князья не только отвлекали от своих владений возможные набеги ушкуйников, но и добивались известного ослабления Орды, которой каждое подобное нападение наносило определенный ущерб. Только предположением о том, что русские князья принимали участие в организации похода на Жукотин, можно объяснить и претензию к ним со стороны Орды, и их быстрый съезд в Костроме, и выдачу ими ордынским правителям ушкуйников (что, очевидно, они имели право и реальную возможность сделать).