Обреченная на корону

Однако ребенок поправился, и я молилась, чтобы у нас больше не было тревог за маленького Эдуарда.

Он скрашивал мои дни. Помогал переносить отсутствие мужа. Но я постоянно ждала возвращения Ричарда.

Наконец Ричард вернулся. В хорошем настроении. Я сидела на веранде, когда он приехал, и, едва спрыгнул с коня, подбежала к нему.

— Все отлично! — воскликнул он, обнимая меня. — Пошли, расскажу.

Чудесно было сидеть рядом с ним, он обнимал меня одной рукой и время от времени крепко прижимал к себе, словно давая понять, что никогда меня не отпустит.

Первым делом Ричард хотел увидеть маленького Эдуарда. Я сказала, что ребенок спит, и няня не позволит будить его даже по такому важному случаю, как приезд отца. Поведала о простуде мальчика и своих страданиях. Ричард засмеялся и сказал, что няня права. Нельзя беспокоиться понапрасну. Надо радоваться, что у нас здоровый сын.

— Теперь о новостях, — заговорил он другим тоном. — Великий граф Нортумберленд, Генри Перси, приехал в Ноттингем по вызову короля. Брат пустил в ход все свое обаяние. Льстил Нортумберленду, говорил, что знает о его любви к Северу, о его верности и так далее. Но лорд Севера я. Под моей властью Север верен королю, это в наших общих интересах и должно оставаться так. Эдуард вызвал Перси, чтобы мы с ним заключили соглашение. К Перси будут относиться со всем подобающим ему почетом. Он сохранит все права, принадлежащие их семейству. Король просил его содействия в сохранении мира на Севере. Не сомневался, что и для собственного, и для нашего блага заключить соглашение Перси не откажется. Однако Север будет находиться под моей властью. В случае чего я буду советоваться с Перси. Но останусь лордом Севера. Перси согласился. Он действительно любит Север. Не хочет беспорядков и, думаю, доверяет мне. Мы дали клятву быть заодно. Я буду считаться с его желаниями; он будет признавать меня верховным правителем. Все это вполне приемлемо.

— Значит, встреча прошла успешно, и я рада, что король понимает: твое присутствие здесь нужно не только Перси и прочим, но и твоей жене с сыном.

— Думаю, Эдуард сознает и это. Он не станет вызывать меня без серьезных причин.

Видя, что Ричард несколько мрачен, я спросила:

— Думаешь, они могут возникнуть?

— Де Вер никакой опасности не представляет. Меня беспокоит, что Георг может быть соучастником его замыслов.

— Направленных против короля?

— Это будет не первым его выступлением против короля. И меня, и Эдуарда огорчает, что мы вынуждены относиться с подозрением к родному брату.

— Возможно, король поймет, что идти на уступки ему безрассудно. Георг импульсивен. Это бросается в глаза.

— Знаю. Поэтому нам нужно быть настороже. У меня есть еще одна новость, думаю, эта понравится тебе больше.

Я выжидающе молчала. Ричард улыбнулся.

— Сэр Джеймс Тайрел едет в Болье.

— К моей матери?

— Георг сейчас не пользуется у короля высшей благосклонностью. Хоть Эдуард и внушает себе, будто слухи о связи Георга с де Вером лживы, в глубине души он сознает, что в них есть какая-то правда. Ты знаешь, что Георг препятствовал возвращению твоей матери? Так вот, я решил, что сейчас самое время изложить свою точку зрения, поскольку Эдуард не склонен благоволить Георгу. Эдуард спросил: «А куда поедет графиня, покинув Болье?» Я ответил: «Куда же, как не к дочери в Миддлхем? Анна мечтает жить вместе с ней». Тогда король сказал: «Ричард, ты всегда был мне предан, и я тебя очень люблю. Раз хочешь взять графиню в Миддлхем, то бери... и к черту Георга». Я не стал терять времени, и, думаю, твоя матушка скоро будет с нами.

Я не могла сдержать радости.

— Это определенно самый счастливый день в моей жизни! Как обрадуется мать! Как будет любить маленького Эдуарда! Я просто не могу дождаться ее приезда. И ты, Ричард... дорогой мой Ричард... сделал это ради меня. Всем своим счастьем я обязана тебе, а все, что было в прошлом... да, все... оправдано, раз привело меня к этому.

Я очень хотела устроить матери великолепный прием. Заставляла слуг целыми днями готовиться к нему. И очень была довольна, что Ричард вместе со мной оповестил ее, как мы будем ей рады.

Наконец она приехала вместе с сэром Джеймсом Тайрелом, которого Ричард отправил за нею. Муж сказал мне, что доверяет ему. Тайрел был твердым сторонником Йорков и получил рыцарское звание за участие в битве при Тьюксбери.

Мать изменилась. Как-никак, мы давно ее не видели, и я могла представить, что значила для нее разлука с семьей.

Мы обнялись, поглядели одна на другую и обнялись снова.

— Дорогое, дорогое мое дитя, — повторяла мать.

Разжав наконец объятия, мы вошли в замок. Он был так же дорог ей, как и мне.

— Это возвращение домой, — сказала она.

Начались радостные дни. Большую часть времени мы проводили с ней вдвоем. Постоянно разговаривали о прошлом, о моем раннем детстве. И, разумеется, печалились. Много вспоминали об отце, честолюбце, чье стремление к власти являлось той осью, вокруг которой вращались наши жизни.

Теперь отца не было; я состояла в счастливом браке, Изабелла тоже, и, хотя жила моя сестра вдали от нас, мы знали, что она довольна жизнью и очень радуется появлению дочурки.

Поначалу мать не хотела вести речь об отце, но потом разговорилась. Рассказала, как сильно тревожилась, когда у него произошел разрыв с королем. Она понимала его гнев из-за женитьбы короля на Елизавете Вудвилл, но видела, что он совершает ошибку, отказываясь признать этот брак.

— Твой отец, — сказала она, — был, разумеется, прав относительно этой женитьбы. Неприятности были неизбежны — не столько из-за самого брака, сколько из-за алчности Вудвиллов. Кто бы мог подумать, что чей-то брак будет иметь для всех нас такие последствия?

— Дорогая матушка, — ответила я, — браки имеют огромное значение. Если бы отец не женился на вас, то не имел бы такого могущества. Вы принесли ему богатство и титулы, они дали ему возможность возводить на трон королей и свергать их с трона. Кто может сказать, в чем главная причина бедствий, потрясавших нашу страну? Надо принимать жизнь такой, как она есть, радоваться, когда выпадает счастье, потому что оно может оказаться недолговечным.

— Как ты мудра стала, дочка, — заметила мать.

— Я немного повидала жизнь. Видела, как живут люди низкого состояния. А таких людей большинство. Думаю, меня это кое-чему научило.

— Тогда давай не сетовать на прошлое. Будем радоваться тому, что мы вместе. Как жаль, что с нами нет Изабеллы! Мне очень хотелось бы увидеть ее с моей маленькой внучкой.— Хорошо, что хоть мы вместе, матушка.

— Я буду вечно благодарна Ричарду, — сказала мать.

— Будем обе, — заверила я ее.

От Изабеллы пришло письмо. К ее радости, она снова забеременела. Матери очень хотелось поехать к ней, однако я напомнила, что, даже будь это возможно, она попала бы в лапы герцогу Кларенсу, который всеми силами препятствовал ее освобождению из Болье. Видно было, что мать не совсем верит этому. Она тоже поддалась обаянию Георга. Меня поражало, как может этот человек совершать жесточайшие преступления, а потом с улыбкой пожимать плечами, словно говоря: «Мы же друзья», и считать себя прощенным.

Ричард однажды выразил надежду, что король увидит когда-нибудь Кларенса в истинном свете.

Хотя мать не могла поехать к Изабелле, мы подолгу о ней разговаривали. Я втайне завидовала сестре и надеялась, что на сей раз судьба благословит ее мальчиком, о котором она страстно мечтала.

Ричарду вновь пришлось уезжать. Королю потребовалось его присутствие в Лондоне. Мне грустно было прощаться с ним, но он надеялся, что дела надолго не затянутся, и обещал вернуться в Миддлхем как можно быстрее.