Обреченная невеста. Чужая судьба

???

Дорогие читатели, я принесла немного пейзажей-визуалов Ярванны)))

1. Попытка сгенерировать расколотое небо) Миджорней меня не понял, пришлось дорисовывать самой, поэтому прошу строго не судить) Хотела показать хоть приблизительно, как оно выглядит)))

2. Немного местных рассветов и Сапфирового океана)))

3. Магический водопад (слева внизу)

4. Воронка из стихийной магии, образующаяся в небесах после шторма

ГЛАВА 17.1

Поблагодарив лиса, скользнули за ним вглубь древнего леса. Магия чащи тут же легла на плечи невидимой шалью, окутывая уютным коконом и скрывая нас от чужих глаз. Здесь можно было не бояться поисковых плетений Охотников, но и задерживаться не стоило.

Неподалёку раскинулась обитель дриад, и ради нашей вылазки дочерям леса пришлось поставить дополнительный купол, чтобы мои крылья не вступили в резонанс с Силой других хрустальных леди.

Вольгард пояснил, что любой щит имеет свои ограничения, поэтому они и разделили Первых на небольшие группы перед тем, как прятать. А в Великом лесу и без меня собралось критически много фэйри.

Идти пришлось быстро, не задерживаясь и не отвлекаясь на местные красоты, но я всё равно украдкой вертела головой, чувствуя себя любопытным ребёнком. Древняя роща очаровывала величественной, совершенной красотой и буйством красок.

Огромные хвойные деревья, напоминающие великанов из старинных легенд. Вековые дубы с изумрудными листьями. Изящные осинки и роскошные глицинии с алыми ветвями, стекающими до земли цветущим водопадом.

Древняя чаща завораживала, проникая в сердце с первого взгляда и вдоха, наполненного томительным ароматом трав и цветов. Казалось, могу бродить здесь вечно, любуясь пленительными пейзажами и слушая мелодичное пение птиц. Но чем ближе подходили к храму, тем тревожнее становилось на душе.

Я ещё не видела святилище, но крыльями чувствовала исходящую от него ауру боли и смерти. За пять лет она ни капли не ослабла и давила могильной плитой. Даже не зная о судьбе жриц, не сложно было догадаться, что здесь произошли жуткие события.

Хотелось сбежать…

Страх растекался по венам ледовой лавиной, парализуя и лишая воли. Но я как мантру повторяла, что не допущу новой резни и упрямо шла вперёд.

– А вы отлично держитесь, – неожиданно услышала задумчивый голос. Обернувшись, увидела идущего чуть позади помощника Вольгарда.

Я хорошо запомнила этого дракона, он был при стычке в подземельях. Вспыльчивый, резкий, но преданный владыке до мозга костей. Рагнар напоминал действующий вулкан, готовый взорваться в любую секунду. Но сейчас в его синих глазах не было ни капли злости.

– Не многие способны выдержать ауру мёртвого храма, – продолжил дракон.

– Мне казалось, он давно опечатан, – нахмурилась, – разве нет?

– Только вход в святилище, но не подступы к нему, – пояснил Рагнар, – поэтому не удивляйтесь, увидев развешанные на ветках алые ленты и ожерелья.

– И когда выйдем на поляну постарайтесь не наступить на чьё-нибудь жертвенное украшение или монетку, – добавил Вольгард, – хоть жрицы давно погибли, местные до сих пор приносят дары, оставляя их прямо на земле.

– А как же грабители? – удивилась.

– После того, как твари сожрали варгандских наёмников, пытающихся обчистить храм, жертвенное золото и серебро считается проклятым, – ответил Рагнар, – за пять лет нашёлся только один недоумок, рискнувший собрать дары в мешок, но уйти ему не удалось. Духи заблудших убили его, едва он приблизился к краю поляны.

От слов дракона невольно поёжилась. Алчность и глупость некоторых людей поражала, но сейчас меня больше насторожили новости о призраках. Гаррет предупреждал, что после трагедии ему и сиренам пришлось взять на себя обязанности жриц, провожая заблудших в обитель Смерти. Если это так, откуда здесь духи?

– Этот случай окончательно закрепил за храмом славу гиблого места, – продолжил Вольгард, – но древние традиции не так легко забыть, особенно, если они магически обоснованы.

– После того, как правитель Алой пустыни запретил паломничество и возложение ритуальных даров у подножия ярванского храма, его земли захлестнуло нашествие неупокоенных душ, – перехватил инициативу Рагнар, – дело в том, что Варганда граничит с земной границей Пустоши и пустынники чаще остальных гибнут от её ядовитых туманов, проклятий и нападения тварей. Их души не редко путаются в Паутине межмирья, а выбраться из неё без помощи жриц или Хранителя океана невозможно. Только вернуться в Верхний мир в качестве неупокоенного.

– Поначалу Вейн Ландегра пытался утаить свой промах, но правда всё равно вскрылась, – добавил Вольгард, – запрет пришлось снять, и маги со всех краёв империи вновь хлынули в Ярванну с дарами.

– Правда, теперь дары приносят Хозяину, а из-за призраков жриц, отказавшихся уйти на перерождение и ожидающих преемницу, мало кто рискует подходить слишком близко, – доверительно сообщил Рагнар, – большинство приносят украшения на границу Великого леса, передавая дриадам или дзинко, а уже они раскладывают их у подножия храма.

– А как добираются до святилища те, кто хочет лично возложить дары? – уточнила, пытаясь скрыть тревогу.

О духах меня никто не предупредил. А ведь это существенно меняло дело! Хорошо ещё, что к Пламени со мной будут спускаться только Вольгард и Тайра. С ними я уже всё обсудила, даже если призраки выдадут мою тайну, их это не удивит.

– Над Лесом раскинут древний купол, пересечь который можно лишь с разрешения дриад. Поэтому самые отчаянные маги обходят обитель вдоль берега Сокары или едут к храму через Ярванну, – ответил владыка, – таких безумцев мало и случайная встреча исключена, но я всё равно отправил вперёд лисьих разведчиков. Они предупредят нас, если кто-то рискнёт лично возложить дары у ступеней храма.

ГЛАВА 17.2

– Почему сразу не рассказали о призраках? – я выжидающе посмотрела на Вольгарда. Неужели он думал, что испугаюсь и откажусь от первоначального плана.

– Кроме подготовки к вылазке нужно было закончить дела в штабе и проверить как расселили остальных фэйри. Учитывая, что мы выезжали за два часа до рассвета, предупредить вас о духах я просто забыл.

Честный ответ дракона приятно удивил. Сойран обязательно бы напустила туману, прикрывшись очередным законом Равновесия, из-за которого мне нельзя ничего говорить заранее.