Обреченная
Шрифт:
Ребята ждали их возле той же знакомой колонны.
– Володя, ну, познакомь меня со своей мамой, ты же обещал, – ласково обвившись вокруг Владимира, заныла Ленка.
– Да вон она идет! Ее зовут Лидия Анатольевна, – сказал Володя, обернувшись направо.
К ним направлялась ухоженная, с высокой прической женщина, статью, красотой и даже прической напоминающая французскую актрису Бриджит Бардо. Марина никогда раньше не видела таких стильных и ухоженных женщин. Пожалуй, рядом с такой красавицей модницы-педагоги
– Ну, как вы тут развлекаетесь, мальчики? – спросила она, подойдя к молодым людям.
– Мама, познакомься – это наши новые знакомые, девушки Лена и Марина, – представил их Володя.
– Очень приятно, – строгим деловым голосом сказала мама.
Марине показалось, что не так уж ей и приятно.
Володя обнимал Лену за плечи, всем своим видом показывая, как он горд своей избранницей.
– А где вы учитесь, девочки? – последовал следующий вопрос, обращенный уже к Марине с Леной.
– Мы оканчиваем училище в этом году, – скромно ответила Марина.
– ПТУ?! – удивленно, с ноткой сарказма в голосе, спросила мама Володи.
Марине показалось, что музыка в зале смолкла, и все присутствующие обернулись в их сторону и посмотрели на девушек с ужасом и презрением.
Ленка толкнула Марину в бок, и быстро затараторила:
– У меня большие планы, – сказала она, – я собираюсь поступать в кинематографический институт. Все говорят, что у меня талант, а внешностью я очень похожа на Мэрилин Монро. Я даже конкурс красоты выиграла! Маринка, конечно, до канонов красоты не дотягивает, она окончит училище, и будет работать.
Володина мама внимательно на нее посмотрела, и, ласково погладив сына по щеке, сказала:
– Ну, вы тут развлекайтесь, мальчики и девочки, а я пойду, не буду вам мешать.
Вечером в общежитии только и было разговоров, что о Володиной маме. Ленка была уверена, что она понравилась будущей свекрови, и предвкушала встречу с обоими родителями на следующей неделе.
– Вот я тебе говорила, дурочка, – выговаривала она Марине, – будешь сидеть в обнимку с книжкой – останешься в старых девах! Всегда нужно брать судьбу в свои руки, и воевать за свое счастье.
Марина молчала.
– Володя так влюблен в меня, – мечтательно закатив глаза, призналась Лена. – Он даже пригласил меня к себе домой, чтобы познакомить со своими родителями! Он сказал, что я – первая девушка в его жизни, к которой у него серьезные чувства. А в их семье все влюбляются с первого взгляда и на всю жизнь!
– Это серьезный шаг – знакомство с родителями, – согласилась Марина. – Давай сошьем тебе новое платье, чтобы ты была на высоте. И туфли можно у Зои попросить, негоже в гости к такой женщине приходить в стоптанных туфлях.
В субботу Марина осталась одна, отказавшись от встречи с Маратом и сославшись на подготовку к последнему экзамену, а Ленка поехала с Володей к нему домой. Жил он с родителями в самом центре, недалеко от Невского проспекта.
В их подъезде дежурила консьержка, Володя приветливо с ней поздоровался.
– Прямо, как у нас – вахтерша, – сказала Лена.
– Ну, а как же иначе? – удивился
Володя, – по-твоему, генералы, отслужив всю жизнь на благо Родины, должны жить в коммунальной квартире? Нет, у нас четырехкомнатная, все, как положено. И консьерж, и сигнализация, и тревожная кнопка даже есть.Войдя в квартиру, Лена ахнула. Все, как она мечтала. Ей вдруг показалось, что судьба сама идет к ней в руки, а мечты воплощаются в действительность.
– Проходите, пожалуйста, молодые люди, – радушно встретил их у порога папа, который даже без формы выглядел как генерал – подтянутый, широкоплечий и высокий. На нем был серый костюм с галстуком в тон.
– Павел Михайлович, – представился папа, – а Вы, должно быть, Лена?
Лена немного смущалась, но Володя взял ее за руку, и потащил в комнату.
Обстановка внушала уважение. Гостиная была выдержана в строгих темно-красных тонах. Массивный угловой диван и кожаные кресла казались крошечными, потерявшись в пространстве огромной комнаты. В импортной мебельной стенке красовались сервиз «Мадонна» и вазы из богемского стекла. Великолепная хрустальная люстра на потолке освещала мягким рассеянным желтым светом развешанные на стенах картины. В картинах Лена не разбиралась – старинные, и старинные. Тетки какие-то изображены грудастые, младенцы кучерявые, ничего интересного.
Стол был накрыт празднично, белая накрахмаленная скатерть в кружевных оборочках подчеркивала торжественность обстановки, а обслуживала их домработница.
– Ничего себе! – не сдержала возгласа восторга Лена, – я и не знала, что люди могут так жить!
Стол был красиво сервирован, а все блюда казались Лене изысканными и непонятными. Она второй раз в жизни видела сервелат и салями – первый раз еще тогда, в лагере, когда они с Мариной, сидя в уголочке, глотали слюни.
Сначала подавали холодные и горячие закуски – это было еще, куда ни шло. Неловкая ситуация возникла позже – когда на большом блюде принесли запеченного поросенка, нагло выпятившего свою морду с пятачком.
– Как к нему подступиться-то? – подумала Лена.
– Надеюсь, Лена, что Вы не еврейка, – как будто бы прочитал ее мысли Володин папа, и чуть-чуть поближе к ней придвинул хрюшку.
– Угощайтесь, пожалуйста, молочный поросенок!
– Спасибо, – сказала Лена и подвинула поближе к себе блюдо с салатом.
Не рискуя пробовать и резать на куски поросятину, она трескала бутерброды с черной и красной икрой.
Мама Володи смотрела на нее не то с жалостью, не то с недоумением – Лена совершенно не умела пользоваться ни ножом, ни вилкой.
– Надо было уроки этикета брать, прежде чем в гости идти, – подумала Лена про себя. – Так ведь не предупредил же никто.
– Лена, для рыбы одна вилка, для мяса – другая, – пыталась Лидия Анатольевна исправить ее оплошности, подвинув ей поближе тарелку с запеченной рыбой, к счастью, предусмотрительно разрезанной на порции.
– Где сын нашел эту деревенскую девочку? – думала она с раздражением, пытаясь ради своего мальчика казаться гостеприимной и благожелательной. Похоже, ей это плохо удавалось.